- Где он? - грозно спросил ривский король.

Сарис некоторое время смотрел на Гариона, затем перевел испуганный взгляд на трон.

Гарион перебрал несколько вариантов, но отбросил большинство их в пользу простейшего.

- Вели ему заговорить, Исас, - коротко приказал он.

Одноглазый подошел к перепуганному евнуху, встал над ним, крепко взял его сзади под подбородок, а затем резко потянул на себя - так, что Сарис дутой изогнулся, - и с металлическим скрежетом достал из ножен зазубренный кинжал.

- Подождите! - задыхаясь, взмолился Сарис. - Он... он в ящике на дне гардероба в моей комнате.

- Какие прямые у тебя методы, наемник, - заметила Исасу королева.

- Я человек простой, ваше величество, - ответствовал Исас. - Всякие тонкости - не по мне. Я обнаружил, что такая прямота экономит мне время. - Он отпустил Сариса и убрал в ножны свой улгский кинжал. Потом спросил Гариона: - Что, мне принести этот документ?

- Да, думаю, он нам понадобится.

- Хорошо, - сказал Исас и исчез за дверью.

- Интересный человек, - заметила Салмиссра. Она нагнулась и, как бы лаская себя, провела тупым носом по сложенному в кольца телу. - Моя жизнь сильно изменилась с тех пор, как ты была здесь последний раз, - промолвила она своим невыразительным голосом. - Меня не влекут уж прежние страсти, я целые дни провожу в полудреме. Убаюкиваю себя сладкими звуками трущихся друг о дружку чешуек. Я сплю и вижу сны - сырые глубокие пещеры, холодные леса, мне снятся времена, когда я была просто женщиной. А иногда мне снится, будто я, бестелесный дух, летаю и выведываю правду, которую другие скрывают. Я знаю о страхе, который живет в твоем сердце, Польгара, и об отчаянной необходимости, которая движет Зандрамас. Я даже знаю об ужасной миссии, которая возложена на Цирадис.

- Но ты настаиваешь на том, что не имеешь отношения ко всему этому делу?

- Мне нет в нем никакого интереса. Вы и Зандрамас можете бегать друг за другом по всем королевствам мира, но я совершенно равнодушна к исходу вашего состязания.

Польгара сощурила глаза, глядя на Салмиссру.

- У меня нет никакого резона лгать тебе, - продолжила Салмиссра, чувствуя подозрение во взгляде Польгары. - Ну что такого может предложить мне Зандрамас, чтобы купить мою помощь? Все мои потребности удовлетворены, и у меня больше нет желаний. - Она подняла свою приплюснутую голову и ощупала перед собой воздух раздвоенным язычком. - Я рада, однако, что твой поиск снова привел тебя ко мне и что я могу снова увидеть совершенство твоего лица.

Польгара решительно подняла подбородок.

- Слушай, Салмиссра, у меня не хватает терпения слушать бесконечные змеиные рассуждения.

- Прошедшие века сделали тебя язвительной, Польгара. Будем вести себя вежливо друг с другом. Ты хотела бы услышать от меня все, что я знаю о Зандрамас? Она уже совсем не та, что была прежде.

- Она?! - воскликнул Гарион.

- А вы этого не знали? - угрожающе прошипела королева-змея. - Тогда твое колдовство - это чепуха, Польгара. Ты даже не почувствовала, что твой враг - женщина? И ты даже не поняла, что уже встречала ее?

- О чем таком ты говоришь, Салмиссра?

- Бедная, дорогая Польгара. За долгие века твой острый ум покрылся паутиной. Ты действительно думала, что вы с Бельгаратом - единственные в мире, кто может менять свою естественную форму? Птица-дракон, с которой вы встретились в горах над Арендией, выглядит совсем иначе, когда принимает свою естественную форму.

Дверь Тронного зала открылась, и вернулся Исас, неся в руке документ с восковой печатью.

- Передай мне, - приказала ему Салмиссра.

Исас взглянул на королеву, и его единственный глаз прищурился, когда он прикинул, какое расстояние будет между троном королевы-змеи и его незащищенной кожей, когда он подойдет. Затем он подошел к распластавшемуся у подножия трона евнуху, который уже показывал документ Польгары королеве, и пнул его ногой под ребра.

- Эй, - сказал Исас, протягивая тому документ, - вручи-ка это ее величеству.

- Ты боишься меня, Исас? - удивленно прошипела Салмиссра.

- Я недостоин приближаться к вам, моя королева.

Салмиссра нагнулась, чтобы прочитать бумагу, которую испуганный евнух держал в дрожащих руках.

- Здесь есть некоторое несоответствие, - прошипела она. - Этот документ такой же, как и тот, что вы принесли, Польгара, но он совсем не тот, который я разрешила скрепить своей печатью. Как это могло случиться?

- Я могу сказать, моя королева? - дрожащим голосом попросил разрешения евнух, который держал в руках документ.

- Конечно, Адис, - ответила королева почти добрым голосом. - Ты же понимаешь, что если твои слова не удовлетворят меня, то мой поцелуй в награду за них принесет тебе смерть. - И она поиграла перед ним своим раздвоенным язычком.

Лицо-евнуха приобрело мертвенно-серый цвет, и его стала бить такая сильная дрожь, что он едва не лишился чувств.

- Так говори же, Адис, - прошипела она. - Я тебе приказываю раскрыть мне свои мысли. А там мы уж решим, жить тебе или умирать. Итак, говори.

- Моя королева, - начал он с дрожью в голосе, - главный евнух - единственный во дворце, кому разрешено притрагиваться к королевской печати вашего величества, и если данный документ фальшивый, разве мы не вправе потребовать от него объяснений?

Королева обдумывала некоторое время слова евнуха, при этом ее голова покачивалась туда-сюда, а язычок время от времени быстро осязал воздух. Наконец она остановила свой змеиный танец, наклонилась вперед, и ее язычок коснулся щеки евнуха.

- Живи, Адис, - прошипела она. - Твои слова не раздосадовали меня, так что мой поцелуй дарует тебе жизнь.

Затем она приняла прежнее положение, и ее мертвенный взгляд остановился на Сарисе.

- У тебя есть объяснение, Сарис? Как наш замечательный слуга Адис заметил, ты являешься моим главным евнухом. Ты и ставил мою печать. Как могло произойти это несоответствие?

- Моя королева, - начал было Сарис и застыл с открытым ртом, мертвенно-бледный, с выражением смертельного ужаса на лице.

Все еще полностью не оправившийся от пережитого потрясения, Адис тем не менее немного порозовел, а в глазах его затеплилась шальная надежда. Он поднял над головой пергамент с текстом и повернулся к своим сотоварищам, коленопреклоненным по одну сторону пьедестала.