Через два часа мы снова мчались по современному благоустроенному шоссе, светило солнце, по водной глади Московского водохранилища скользили лодки под парусом.

Неисповедимы пути Господни. Аминь. Следуйте своей природе. Помогите себе сами.

Елизавета Евграфовна, по свидетельству дочери, после нашей встречи очень изменилась. Она словно душевно просветлела. И это отразилась на настроении всей семьи. Ушел страх и ожидание этого страха. Кончина её была естественной. Она просто уснула на руках дочери, испустила дух и ушла в Тонкий мир с миром. Как это происходит, записано и в ваших биокомпьютерах. Вы найдете описание этих ощущений, которые испытывали люди, просматривая события своих прошлых жизней. Внук позже мне рассказал, что после смерти бабуля была совершенно молодой и красивой и как будто бы улыбалась. Это была как бы не она.

Почему это произошло? Об этом я как-то говорила с одним известным писателем. Его любимая теща, скончавшаяся в возрасте 85 лет, рассказал он, выглядела после смерти на 45. При жизни она была скромным, хорошим, сочувствующим человеком, с незаконченным музыкальным образованием. Ее близкие даже не заметили, как она состарилась. Но мертвое лицо её было настолько значительным, что все были поражены. В чертах умершей проступило неведомое. Ну что сказать? Просветленная душа, покидая тело, мгновенно перелистывает страницы своих прошлых и будущих жизней и останавливается на той, с которой хотела бы прийти в будущую.

Внук продолжал: "Я очень любил бабулю, она со мной возилась с самого рождения, но, когда я глядел на её мертвое тело, у меня не было чувства невозвратной потери. Была светлая грусть. И теперь, когда я вспоминаю события, связанные с ней, грусть ушла, есть только память и любовь".

Да, судьба распорядилась так, что студент психологического факультета МГУ прошел определенную практику по теоретически изучаемому им предмету на своей жизненной ситуации. Поистине был прав гений: "Сера теория, мой друг, но древо жизни вечно зеленеет". Внук признался, что только теперь он начал совсем по-иному смотреть на знания по психологии и получил иное мироощущение. А как у меня все это начиналось?

НЕКОТОРЫЕ СОБЫТИЯ МОЕЙ ПРОШЛОЙ НАСТОЯЩЕЙ ЖИЗНИ

Зри в корень. Увидишь прошлые жизни.

Не Козьма Прутков

Нет ни прошлого, ни настоящего, ни будущего.

Есть только здесь и сейчас - это мое сегодняшнее мироощущение. Как я пришла к этому? Конечно, не вчера и не в тот майский день, когда я появилась на свет более чем полвека назад в ностальгически дорогом для меня старинном городе Костроме, названном так в честь славянской богини плодородия. Я точно помню этот день, когда это началось. Мне восемнадцать лет. Я - студентка первого курса медицинского факультета Университета дружбы народов. Во мне все ликует и поет. Я молода, энергична, здорова, осуществилась моя мечта. Я буду врачом. Я учусь в вузе, в который в то время было невозможно попасть обычным путем, сдавая вступительные экзамены. Студентов отбирали в него из других вузов. Я поступала в июле на биолого-почвенный факультет МГУ. Хотела проверить свои силы перед поступлением в медицинский институт - туда экзамены сдавали на месяц позже, в августе. В МГУ я поступила, что меня и порадовало, и огорчило. Я уже успела пропитаться студенческим духом университета, пока готовилась к экзаменам и жила в общежитии в высотном здании. А вдруг я не поступлю в медицинский, не пройду медицинскую комиссию: у меня высокая степень близорукости, очкариком я была со второго класса школы. И тут, о счастье, меня вызывают в комиссию и предлагают учиться на медицинском факультете вновь организованного университета.

Мое счастье поступления в Университет дружбы, где, кроме медицинского образования, я уже в совершенстве овладела иностранными языками и получила не только диплом врача, но и переводчика и, более того, издала - уже позже - серию медицинских словарей, в ту пору было омрачено. Однажды я проснулась в комнате общежития. Была глубокая ночь. Тишина. У меня бешено колотилось сердце от страха, который буквально сковал меня.

Было ощущение, что мне шестьдесят лет, что я прожила жизнь и ничего не добилась. Это было так реально, что страх усилили чувства тоски и безысходности. За свои восемнадцать лет я никогда такого не испытывала. Это состояние длилось мгновение, но запомнилось мне на всю жизнь. Откуда это ощущение? Как я сейчас понимаю, мне приснился, как бы бабушки сказали, вещий сон. Сон, в котором события прошлых жизней или будущей были реальными. Это ощущение я пронесла через всю свою жизнь, пытаясь сделать его созидающим. Но тогда это ощущение не было осознанным, я не знала истинных событий этого сна и поэтому, когда я приближалась к своему шестидесятилетию, то все больше и больше понимала, что вещие сны сбываются, если не попытаться разгадать их.

Я всегда была очень жизнерадостной и свободно-созидательной в своей жизни. Я росла в семье желанным ребенком. До меня родители потеряли двух детей: сына трех с половиной лет, Женечку, и восьмимесячную Шурочку. Женечка умер от пневмонии, когда отец воевал на Финской войне. Папу отпустили с фронта, чтобы похоронить сына. Мама принесла Женечку в детские ясли-сад здоровеньким, вот на фотографии он красавец крепыш, а спустя три дня он умер у неё на руках. Тогда было очень плохо с антибиотиками.

Когда мама рассказывала о смерти Женечки, то всегда с неприязнью вспоминала окошечко, через которое детей принимали в ясли и отдавали родителям. Полагалось ребенка раздеть и передать его голеньким. И так же голеньким его возвращали. Были видны только руки того, кто брал и отдавал ребенка. При этом мама всегда спешила, боясь опоздать на работу: с опозданием в то время было строго.

В приемной яслей-сада было холодно. Холодные руки и маленькое незащищенное тельце. Я помню это окошко, хотя никогда меня не отдавали в ясли-сад, но об этом потом. Хотя почему потом? Можно и сейчас. Дело в том, что, когда в семье умирают дети в раннем возрасте, их энергоинформационная сущность, душа, переходит в физическое тело следующего ребенка, родившегося в этой семье. В моем биокомпьютере записаны все события, которые происходили в жизни моих брата и сестры. Поэтому я помню тяжелую челюсть и злые стальные глаза женщины в белом халате, которая принимала детей по ту сторону окошка. На руках у мамы умерла и Шурочка, которую совсем безжизненную, с почерневшим животиком однажды сунули руки из окошка. Утром она была совершенно здоровой. Шурочку отравили, говорила мама.

В то время много было таких случаев. Поговаривали о диверсии, но ничего доказать не могли. Шла война. И только в послевоенные годы, когда мне было лет десять, был арестован немецкий лазутчик и его жена. У них нашли рацию и шифровки. Мы, маленькие дети, бегали смотреть на небольшой деревянный дом, в котором жили немецкие шпионы. Костромичи, когда судачили об этом происшествии, вспоминали, что, хотя Кострома недалеко от Москвы и здесь был оборонный завод, эвакуированный из Ржева, но немец никогда не бомбил город. Это было загадкой. И вот загадку разгадали спустя почти десять лет после войны.

Первые месяцы моей жизни мама не работала. Страх потерять меня всегда присутствовал в семье. Правда, потом маме пришлось пойти работать: жить на пенсию отца, который вернулся с Великой Отечественной инвалидом, было невозможно. Родители голодали. Папа заболел открытой формой легочного туберкулеза. Туберкулезный бронхоаденит не миновал и меня, а потом и родившуюся на шесть лет позже мою сестру.

Но зато мне он подарил в те годы встречу с замечательным детским врачом - Чекановой Верой Александровной. Маленькая, сухонькая старушка светилась добротой и глубокой внутренней интеллигентностью. Она была из "бывших". Еще до революции получила медицинское образование за границей. Вера Александровна была почти членом нашей семьи. И ещё я помню медицинскую сестру, что работала с ней. Молодая, красивая, обаятельная и очень мягкая. Мягкая руками и душой. Я только сейчас, по прошествии многих лет, вижу и понимаю, что эти две женщины лечили не лекарствами, а душевным теплом.