– Напротив! Полное взаимопонимание! Ты готова?

Девушка рассмеялась приятным, жаберным смехом.

– Давно готова.

– Ну так вперед, на танцы!

Танцхом представлял собой зеленый амфитеатр. Хор располагался с северной стороны. В этом году в моде были песни без слов. Хор свистел, чирикал, щелкал, стрекотал и выводил рулады на три-четыре голоса. Теоретики спорили до хрипоты, что важнее – мелодия или ритм. Но любителям танцев было мало дела до споров теоретиков. А танцевала Ардина замечательно. Атран даже не подозревал, насколько она может быть гибкой. Словно морская змея. В первые секунды он растерялся. Собрался расслабиться в медленных танцах, а тут... Ну, держись, стерлядка!

Рисунок танца тут же нашелся. Атран двигался с хищной грацией, подражая движениям кула. Боевой разворот, атака, боевой разворот... Ардина поняла его задумку с полувзмаха плавника. Зовущая и манящая, она ускользала испуганным снетком. Очень скоро танцевала только их пара. Даже сверкающая всеми цветами пара темпераментных южан освободила площадку, присоединившись к зрителям. Атаки Атрана становились все резче и решительней. Ардина невероятно выгибалась, ускользая в последнюю секунду, а хор все наращивал и наращивал темп. Верх и низ перепутались и уже не имели никакого значения, только это гибкое, манящее тело. И тут вдруг хор смолк. Ардина вытянулась стрункой, трепеща плавниками, и Атран повторил ее движения, и оказалось, что они, грудь в грудь, в полной тишине идут вертикально вверх, к самой поверхности. Три, четыре, пять секунд тишины – и зал взорвался криками, одобрительным свистом и стрекотанием плавника о плавник. Ардина широко раскрыла рот и жаберные щели, а глаза переполнял восторг.

– Силен ты, охотник! – голос был хриплым, прерывающимся. Жаберные щели то раскрывались, то смыкались, выталкивая упругие струйки. Атран не стал отвечать, а просто улыбнулся во весь рот.

Когда покидали танцхом, половина пар, во главе с южанами, исполняли танец кула. Глаза Ардины светились восторгом и восхищением.

Какой замечательный день! Вся неделя замечательная. На двенадцать баллов по десятибалльной шкале.

...За что отвечает этот кусок нити? Где граница оперона? Вроде, здесь. А другая? Эта? Нет, дальше... Эта? Иссекаем кусок, сшиваем концы... Не стыкуется что-то... Ну, конечно! Лишнее отсек. Берем другую нить. Вот начало, вот конец оперона... Иссекаем. Сшиваем... Теперь смотрим, что получилось... Расслабляемся... Размытое пятно... Фокусируем... Вот он, наш светоч... Боже, какая уродина получилась... Так за что же отвечает оперон? Кажется, понятно... Проверяем. Берем целую нить – и вставляем сюда подряд два оперона... Готово... Что получилось? Ух ты! Это целый лес светочей! В общем, ясно. Нам это не надо, переходим к следующему оперону... Стоп! А ведь красиво будет! Маленький, лохматенький, пушистый светоч для декоративного оформления хома. Это надо запомнить...

– «Охотник, ты не уснул? Рабочий день кончился.»

– «Ардина, ты? Ты давно со мной?»

– «Только что слилась. Ты не заметил?»

– «Заработался. Смотри, красиво? Это декоративный светильник.»

– «Алтус тебе плавники оборвет. В теме нет декоративных светильников.»

– «Нет – значит будут! Не пугайся, красноглазая, лохматость – это один из путей повышения светимости. Все по теме!»

– «Вылезай из инструмента, я жду тебя снаружи,» – вышла из слияния.

Атран поспешно закончил работу, удалил из рабочей области инструмента мусор и отделился от инструмента. Сегодня он пригласил Ардину на прогулку в сад ароматов – и чуть не забыл... Точнее, полностью забыл... Другая бы обиделась, но не... А может, все проще. Ардина давно работает с генетиками, привыкла, что все они слегка чокнутые, и о таком понятии – «рабочий день» – могут и не знать...

Сад ароматов делился на четыре сектора – сад утренних ароматов, дневных, вечерних и ночных.

– В дневной мы уже опоздали. Идем в вечерний.

– Нет, охотник. Там слишком много народа. Мы пойдем в ночной. – И поднялась над живой изгородью, разделяющей сектора.

Ночной сад только готовился к приему посетителей. Кое-где хлопотали над кустиками садовники с крабами-секаторами на нижней присоске, архитектор парка правил декоративную коралловую арку, обламывая ненужные веточки.

– Неудобно как-то. Мешать будем.

– А мы тихонько! – рассмеялась Ардина и нырнула в ближайший куст. Атран устремился следом.

– Я любила вот так затаиться и наблюдать за посетителями. Какие они все разные, – зашептала девушка. – Бывают надутые-надутые. Плывут от цветка к цветку – и принюхиваются с важным видом, если их никто не видит. Анализируют. А если кто рядом окажется, делают вид, будто случайно здесь оказались. А я как хихикну из кустика. Так тихонько-тихонько...

Атран важно надул щеки и принялся обнюхивать нераскрывшийся еще цветок. Ардина хихикнула. Словно пузырьки прожурчали.

– Кто здесь? – с притворным испугом принялся оглядываться он. Но девушки рядом не было.

– Пахнет самочкой, – громко заявил Атран. – Пахнет красноглазой самочкой.

– Хи-хи-хи, – донеслось из соседнего кустика.

– Кто же там хихикает? Сейчас посмотрю!

Только упругие вихри потревоженной среды и раскачивающиеся ленты цветка... И смешок где-то за спиной.

– От охотника на алмаров еще никто не уходил! – радостно возвестил миру Атран. И устремился в погоню...

– Ушел... – огорченно прокомментировал он, глядя вслед шалоту. Догонять не было ни сил, ни желания. – Это последний... Значит, ты ночуешь у меня! Алим еще не вернулся, весь хом в нашем распоряжении.

– У тебя лучше, чем в парке, – легко согласилась Ардина. – Как я устала. Далеко твой хом?

– Не очень. Хочешь, я расскажу по дороге, как мы на алмара охотились?

Путь до дома пролетел незаметно. Ардина в нужных местах ахала, в нужных ужасалась и задавала вопросы.

– ...Это там ты получил шрам на хвосте?

– Угу!

– А почему не убрал?

– Некогда было. Лечебку на ночь Лотвич со своим кулом заняли. Лотвич командир, везде первым лез, ему больше всех досталось. А позднее вроде как и не болит... Вот мы и дома!

– Какая шикарная постель! – восхитилась Ардина, скрываясь в мягких, колышущихся ветвях.