— Ты чего? — тревожно вскинулась Жанна.

Игорь с трудом вернул себя на кафедру.

— Нет, ничего. Брат меня добил, если честно. Я же тебе рассказал, у них там черт знает что творится. Ты была права со своими предчувствиями… Просто я думаю, что если бы мы не остались в институте и поехали на дачу…

— А ты не думай, — нежно сказала Жанна. Она подошла к нему, взяла его лицо в ладони и поцеловала. — Родной мой, Игоречек мой… — еще поцеловала. Еще, еще и еще. — Мы обязательно все выясним, только бы выбраться отсюда…

Он прерывисто вздохнул:

— Я нормально.

С ним не было нормально. Телефонный разговор хорошо взбодрил нервную систему — дополнительно к уже испробованным средствам. Причем, необъяснимость происходящего оказалась вдруг не единственным источником психических спазм. Прибавилось нечто новое, странное, мерзкое, мешающее слушать любимую женщину, ощущать ее рядом с собой. Нечто, отзывающееся болью при каждом прикосновении. Заноза, предательски застрявшая в душе. Однако не было сил, чтобы вытащить эту занозу или хотя бы просто нащупать ее, поэтому он сказал не том, совсем не о том:

— Александр один целый день — это да! Как ему удалось выдержать, бедняге?

— Я всегда знала, что брат у тебя настоящий мужчина. Если бы не ты, я бы в него влюбилась.

— Ах, вот оно что! — попытался улыбнуться Игорь. — Спасибо за правду, теперь мне ясно, к кому надо ревновать.

Все-таки она была рядом. Невесомо дышала ему в плечо.

— Подожди ревновать, пусть подрастет сначала! — вновь мир наполнился ее шепотом. — Вообще-то Александр странный ребенок. Постоянно чего-то выдумывает, фантазирует. На тебя похож, Игоречек, родной… — Ужасно мешали сумки, и тогда она отстранилась: — Ладно, я тоже готова.

Решимость их была безгранична. Решимости их, подкрепленной поцелуями, хватило бы на долгий и счастливый путь. Но выйти дальше двери не получилось.

— Я так и думал, что вы где-то здесь, — воскликнул радостный голос.

Коридор вспыхнул. В лица покинувших кафедру романтиков упала стена света — встречавший их человек обладал фонариком.

— А я сначала в лабораторию к тебе подергался, — дружелюбно сообщил голос. — Смотрю, заперто. И внутри вроде тихо. Я чуть не зауважал тебя, что ты такой умный.

— Обратно! — крикнула Жанна.

— Стоять! — скомандовал человек, хватая дверь. И загородил собой все. — Ребята там с ног сбились, а ты, сволочь, на работе прячешься? — Его голос уже не был дружелюбным.

Жанна, не сходя с места, сделала неуловимое движение ногой. Однако тут же оказалась на полу с нелепо вывернутыми ступнями. В свете фонаря было видно, что мясистая рука держит ее за кроссовку, медленно выкручивая.

— Скажи своей мокрощелке, — грянул совет, — что если еще раз пяткой дрыгнет, я тоже кое-чем дрыгну, причем без гондона.

Потная разгоряченная волна втолкнула Игоря в распахнутое помещение. Луч фонаря метнулся по стенам. Секунда поисков, и для кафедры наконец настало время большого света — впервые за этот вечер. Лежащее в коридоре тело медленно вставало.

— Что вы здесь делаете? — промямлил Игорь, мучительно щурясь. Лучшего вопроса он, к сожалению, не нашел.

— Что я делаю? — убийца коротко заржал. — Что вы, сволочи, тут делаете! Я, например, дежурный по институту.

— Вы… — воздуха вдруг не хватило, — … вы Сидин?..

— Я, сволочь, тебе не Си… — с размаху вбил дежурный и прервался.

— А кто же был тот?

Лицо парня смешно менялось, как в мультфильме.

— Какой «тот»?

— Ну, тот… — объяснил Игорь. — На ковре…

— Откуда ты знаешь, как меня зовут? — неуверенно начал дежурный. — Хотя, ты же всех нас… — он помолчал, рассуждая бровями, и сделал единственно верный вывод. — Ну, сволочь, сейчас мы будем разговаривать.

Что-то атаковало его сзади, что-то визжашее, прыгающее, крохотное. Жанна. Обезумевшая Жанна.

— Стреляй, дурак! — сквозь ее безумие прорвалась осмысленная фраза.

Убийце пришлось развернуться. Ему даже пришлось слабо охнуть, принимая атаку руками, потому что упражнения были исполнены грамотно, по всем правилам спортивной гимнастики, и полетел на пол графин с водой, и жалобно звякнул телефон, рассыпаясь по стене. А пистолет застрял в штанине. «Сначала предохранитель, — думал Игорь, суетливо шевеля губами, — потом затвор и курок». Не перепутать бы. Пистолет вытащился вместе с карманом. Предохранитель, затвор… предохранитель, затвор… Клетчатая туша заполняла пространство целиком. «Стреляй!» — задушенно хрипел чей-то женский голос. Перед глазами мелькало. Игорь сфокусировал взгляд и равнодушно подумал: «А вдруг попаду?» Пистолет трясся — вместе с рукой. «Нельзя же, — появилась новая мысль. — Это же страшный грех. Не могу, нет, нет…»

Потное железо едва не выпрыгнуло из пальцев, доска с расписанием крякнула. В голове знакомо зазвенело.

— Чего это? — ошалело сказал парень, повернулся и шагнул. «Не попал! — обрадовался Игорь. — Не попал!»

— Убью! — вытолкнул он сквозь горло и сжал пистолет обеими руками. — К стене!

Он опять сделал движение пальцем, направив ствол туда же — в доску с расписанием занятий. Громыхнуло. Еще раз нажал, ничего не услышал, но оружие мощно толкнулось — как положено. Парень распластался у стены напротив. Прекрасная мишень, отвратительная, огромная. Жанна подползла к Игорю, встала и пошевелила губами, наверное, похвалила его. Было очень тихо. Он помотал головой, глупо улыбаясь. Тогда Жанна выплеснула звук ему в самое ухо, и он вдруг услышал — далекое, яростное:

— Прострели ему ногу!

Он прицелился, продолжая глупо улыбаться, и заорал, надсаживаясь:

— Пусть даст ключ от четвертого двора!

Было очень тихо, но дежурный, кажется, услышал. Он пошарил в кармане и достал требуемое, неподвижно глядя на Игоря.

— Пусть кидает! А сам под стол! Убью!

Парень исполнил все приказанное: бросил ключ на пол, вполз задом в отведенную для него конуру. Игорь отслеживал его движения маленьким черным отверстием. Вожделенный предмет подняла с пола Жанна. Сцепившись пальцами, романтики осторожно проскочили к выходу, наблюдая за торчащим из-под стола стриженым затылком.

— Может все-таки прострелить ему ногу? — проорала Жанна, бегая по лицу Игоря совершенно безумным взглядом. — Вдруг он погонится за нами?

— Придурки, — донеслась сдавленная деревом реплика. — Ну что за придурки?

Игорь наклонился и застенчиво прошептал:

— Я не могу, не получается.

И тогда две тени выскользнули вон. В мужских руках стремительно возникла связка ключей. Последнее усилие, и дверь на кафедру была заперта. Безумие осталось внутри кафедры — там, за надежными замками. Свет также остался сзади. Впереди были только мрак и пустота.

Монолог: В ПРИХОЖЕЙ

Удивительно, как мне везет. Даже знаю, почему. То ли потому, что действительно очень умный, то ли потому, что совсем наоборот. Такое ощущение, будто каждая мелочь, которая со мной происходит, заранее кем-то придумана, причем все организовано так хитро, чтобы я в нужное время оказывался в нужном месте… Нет, за вешалкой в прихожей я просто так спрятался, с перепугу. Никаких задумок у меня не было. Как прибежал обратно с улицы, ошалевший до предела, так с ходу и забрался в свое привычное детское местечко, где я раньше в прятки с братом играл. К себе-то в комнату страшно было — вдруг маму разбужу? А в туалет и подавно — вдруг туда дядя Павел захочет? Вот так все и получилось, по-моему, совершенно случайно…

После разговора с братом я помчался вон из квартиры, только ватник на себя набросил. Тот самый ватник, кстати, за которым я сейчас сижу. Думал — все, опоздал, проворонил Бэлу! На душе было одновременно и радостно — Игорь ведь нашелся! — и стыдно. Конечно, с соседом заболтался, время потерял. Еще не понимал, глупенький, что сегодня ночью любое событие происходит в нужный момент… Короче, я решил начать с того, что посмотреть, на месте ли ее машина. Если машины нет, значит ясно — объект упущен, расследование временно прекращено. Собственно, мое желание узнать, с кем Бэла в два часа ночи встречается, было совершенно идиотским. Потому что неизвестно, кто к кому должен придти. И как далеко они друг от друга живут. Вздумай Бэла укатить на машине — ничего бы мне не помогло, опоздал бы я, не опоздал бы… И вообще, нормальный профессионал полчаса бы уже караулил под дверью, плюнул бы на все… и заранее позаботился о том, чтобы угнать со двора чужую машину… и водить бы умел — не то, что я, «малыш»… Но сегодня мне везет! Они этого не учли. Правда, когда я осторожно прокрался сквозь подворотню и заглянул во двор, то не сразу их заметил. Там в подворотне мусорные баки имеются, я высовывал из-за них голову, как из окопа, только каски не хватало на случай обстрела. Было жутко темно, в «колодце» ни одной лампочки. Где-то наверху три окна горят — мое, дяди Павла, да Бэлы Исааковны, — но это очень высоко, на последних этажах. Небо серое, мутное. Я сначала возле машин высматривал, а надо было совсем в другом конце, возле нашего «черного хода». Бэла беседовала с каким-то мужиком! Мужик курил и переминался с ноги на ногу. Это единственное, что было видно. Я вглядывался изо всех сил, даже очки чуть-чуть наклонил пальцами, чтобы ничего не упустить. Запах из мусорного бака здорово мешал — меня до сих пор им тошнит! Потом разглядел, что мужик одет довольно-таки странно — тренировочные штаны с оттянутыми коленями, рубашка… Пока наконец не допер.