В разгар работы прибыла из Аяна почта. Петербург и Иркутск категорически требовали: не распространять исследований далее амурского лимана и окрестностей Николаевского и стараться завести через гиляков торговлю с соседними племенами.

- Они меня с ума сведут, - кричал Невельской, вскакивая и потрясая перед лицом лежавшей в постели Екатерины Ивановны листом. - Никак не хотят понять, что здесь промедление смерти подобно! Не буду я их слушать! Лучше быть разжалованным без вины, чем сознательно стать преступником!

И опять бежал к столу строчить донесение.

В азарте, не считаясь с соблюдением формы и приличий, раздраженный Невельской нанизывал чуть ли не целый алфавит "пунктов", сопровождая их резкими короткими требованиями - офицеров, солдат, шлюпок, пароходов, снабжения. Его на самом деле неопровержимые доказательства свидетельствовали о возбуждении и плавали в чернильных пятнах и кляксах - начиналась открытая война с холодным, безразличным Петербургом.

Екатерина Ивановна поддерживала негодование мужа, но не соглашалась с необходимостью обострять отношения, всячески смягчала места, испещренные особо изобильными чернильными пятнами, и требовала дополнить все же слишком резкие донесения пояснительными личными письмами. Однако и они выходили из-под пера Невельского раздражающими и малоприемлемыми.

"Долгом моим считаю предварить Вас, - писал он Муравьеву, - что, сознавая тяжкую, лежащую на мне нравственную ответственность за всякое с моей стороны упущение и отстранение могущей произойти потери для России этого края, я, во всяком случае, решил действовать сообразно обстоятельствам и тем сведениям, которые ожидаю получить от Чихачева и Бошняка".

А обстоятельства действительно требовали не переписки, а действий. Не прошло со времени отправки письма и трех недель, как вернулся с Сахалина Бошняк, про убогость снаряжения которого в течение обратного пути нельзя было сказать даже по сказке "взял краюху хлеба за пазуху - и айда в дорогу", так как краюха хлеба была несбыточной мечтой, а юкола досыта - роскошью!

Вернулся он с загнившими на ногах ранами, разбитый, полумертвый. Однако через день, сияя своими белоснежными зубами и смеясь, рассказывал об обнаруженных им в нескольких местах богатейших угольных месторождениях, выходящих на поверхность вблизи прекрасной, глубокой и защищенной от всех ветров бухты Дуэ. Он успел пройти с севера на юг весь Сахалин до Дуэ и обратно и хвастал драгоценными листками из православного часослова, на заглавном листе которого было написано каракулями по-русски: "Мы, Иван, Данила, Петр, Сергей и Василий, высажены в Аянском селении Тамари-Анива Хвостовым 17 августа 1807 года". Туземцы орочоны показывали, где жили русские, остатки изб и следы огородов.

- Как ваши ноги? - пытал Невельской.

- Аппетит уже вернулся, Геннадий Иванович, придут и ноги, - смеялся Бошняк.

Возвращения его ног, однако, Невельской не дождался: 12 апреля, на этот раз с "краюхой хлеба за пазухой", Геннадий Иванович шагал рядом с собачьей нартой по правому берегу Амура к югу, по направлению к Кизи, занимать Де-Кастри, высматривать места для зимовки судов, следить за иностранцами, за состоянием моря и вскрытием рек и, самое главное, освободить Чихачева, получившего новое задание - исследовать бассейны притоков Амура и Хинганский хребет...

Как сообщал "пиской" с нарочным Чихачев, Хинганский хребет направляется от северной своей точки вблизи реки Уды прямо к югу, пересекает Амур, затем реку Сунгари и выходит к морю против Сунгарского пролива.

Присланное Чихачевым известие взволновало Невельского: выходило так, что если правильно толковать Нерчинский трактат 1689 года и границу провести по Хинганскому хребту до моря, то она южной своей частью ограничит в пользу России весь Амур и дойдет до границ Кореи. Надо торопиться проверить и поскорее двигаться на юг в поисках незамерзающей гавани.

Радовали и успехи Екатерины Ивановны: гиляк Никован привез в Петровское с реки Амура свою молодую жену, "итальянку", как окрестил ее Чихачев (ее звали Сакони), укрыть от покушений соседей. Сакони вымыли, причесали, надели рубашку и поднесли ей зеркало.

Тут Сакони не только убедилась в своей красоте и привлекательности сама, но поражены были ее чудесным превращением все ее знакомые гилячки. Началось паломничество к Екатерине Ивановне женщин, жаждавших похорошеть.

- У нас теперь свой Иордан, - подсмеивались матросы, наблюдая издали, как в заливе, у ручья, жены их ставили гилячек в ряд и усердно терли и отмывали наросшую от рождения заскорузлую грязь.

Пришла почта. Генерал-губернатор сообщал о том, что он предписал начальнику Аянского порта Кашеварову и камчатскому губернатору Завойко усердно содействовать экспедиции и приказать всем казенным и компанейским судам, следующим из Аяна в Петропавловск и в американские колонии, заходить в Петровское.

Не так, однако, мыслило под крылышком Нессельроде петербургское правление компании: командиру порта Аяна Кашеварову предписывалось смотреть на экспедицию Невельского как на торговую экспедицию Аянской фактории, на офицеров - как на числящихся на службе компании, на приказчиков - как на своих подчиненных, никаких товаров и запасов сверх суммы, определенной на эту цель правительством, не отпускать и компанейских кораблей не посылать. Средства же на 1852 год считать исчерпанными.

Экспедиция обрекалась на голодную смерть.

20. У НЕВЕЛЬСКОГО НА АМУРЕ

Глубокой ночью, задыхаясь от ярости и негодования, Геннадий Иванович в сердцах ударил кулаком по столу и поднялся. Необычный грохот разбудил и встревожил спавшую Екатерину Ивановну: она привыкла к тому, что занимавшийся ночами муж ходит на цыпочках и не курит, всячески оберегая ее покой.

- Что случилось? - она села на постели, с испугом глядя на незнакомое ей, искаженное гневом лицо.

- Негодяи! - кричал Невельской, не отвечая на вопрос. - Изменники! Проклятые торгаши!

Его жидкие волосы были всклокочены, лицо исказила ненависть.

Екатерина Ивановка вскочила и босая бросилась к нему.

- Геня, милый! Приди в себя, успокойся, расскажи, что случилось! - И, обняв его, заплакала. - Я так плохо себя чувствую...

И тут же стала сползать к его ногам на пол...

Через полчаса домик был растревожен женскими криками. Начались роды. Геннадий Иванович пришел в себя и нервно шагал взад и вперед по тесной комнате. Около Екатерины Ивановны хлопотала растерявшаяся Орлова. Она осторожно похлопывала роженицу по плечу и успокаивала.

- Не выдержу! - стиснув зубы от невыносимых мук, шептала Екатерина Ивановна. - Умру!

Боязнь за жену потеснила все другие переживания Невельского. Он потерял представление о времени, продолжая шагать, и очнулся только под утро, когда радостная Ортова поднесла прямо к самому его лицу красный сморщенный комок и сказала:

- Поздравляю с дочерью Екатериной, первой русской женщиной, родившейся в этих краях...

Еле взглянув на младенца, Невельской бросился к бледной и обессиленной жене и, целуя холодные, бескровные руки, беспрестанно повторял:

- Катя... милая! Зачем ты сюда поехала?!

С утра до вечера пришлось защищаться от гилячек, требовавших повидать больную. Геннадий Иванович стойко отбивался, показывая знаками, что она больна, лежит и спит. Не показал он им и маленькой Кати, боясь проявления каких-либо неведомых ему, но, быть может, не совсем подходящих местных обычаев. Гилячки уходили не сразу, недовольные, долго о чем-то совещались и неодобрительно качали головами.

К вечеру Геннадий Иванович принялся за почту и опять нервно заскрипел пером.

"Получив ныне от г. Кашеварова уведомление о распоряжениях, сделанных ему главным правлением компании, - писал он Муравьеву, - я нахожу их не только оскорбительными для лиц, служащих в экспедиции, но и не соответствующими тем важным государственным целям, к достижению которых стремится экспедиция..."

К письму он приложил и свои категорические требования к Кашеварову - не стесняться распоряжениями главного правления и на каких угодно судах, но снабдить экспедицию товарами и запасами и помнить, что экспедиция действует по высочайшему повелению и по своим задачам она не похожа на прежнюю Аянскую компанейскую - для собственных выгод. "Орлову и Березину я не только приказал не исполнять ваших распоряжений, но даже и не отвечать вам на оные",