Поймите, что отделение себя от других людей не означает уединения. Можно находиться в толпе и все же быть отделенным от других. Представьте себе, что вы одни, поскольку вы действительно одни. Вы рождаетесь в одиночестве и в одиночестве же покидаете этот мир. Даже если вы с вашей возлюбленной привяжете себя друг к другу, примете вместе яд и умрете в одно мгновение, вы все же покинете этот мир в одиночестве. Ваша карма принадлежит только вам.

Отделение себя от всех и вся – труднодостижимое искусство. По этой причине серьезные последователи часто слышат от своих наставников призывы заниматься практикой – хотя бы в течение какого-то времени – в одиночестве и вдали от общества. В древнем Китае и Тибете многие великие последователи буддизма проводили длительное время, занимаясь уединенной практикой. В наше время многие последователи также проходят индивидуальные затворничества. Я провел шесть лет в одиночестве занимаясь практикой в горах Тайваня. Я бы не стал убегать от людей, если бы они приходили ко мне, но за это время мне никто не встретился. У меня не было телефона, не было почты, не было компании. Это был опыт, пробуждающий смирение. Я ощущал себя свободным, но все же угрюмым. На самом деле, для вашей практики полезно, если люди не обращают на вас внимания или даже сторонятся вас. Если люди видят в вас героя или знаменитость, ваша практика может пострадать от этого.

В наше время в Китае был знаменитый монах по имени Лай-го. Будучи еще молодым человеком, он стал настоятелем известного монастыря. Через три года он ушел с этого поста, изменил свою внешность и отправился в другой монастырь, где его никто не знал. Он попросил назначить его чистильщиком отхожих мест. Он провел несколько лет в непрерывных занятиях практикой, пока однажды его не узнал один ученик из прежнего монастыря. Лай-го просил его сохранить это в тайне, но слухи о том, что когда-то он был настоятелем, стали распространяться очень быстро.

Прежде чем кому-нибудь удалось с ним поговорить, он собрал все веши и ушел искать какое-нибудь другое место, так как ощущал необходимость уделять больше времени практике. В конце концов, люди снова нашли его и вернули в монастырь.

Если люди не отвлекают от практики ваше тело, то ваше сознание отвлекается от метода посторонними мыслями. Занимаясь практикой в одиночестве или среди множества людей, вы должны стараться изолировать свое сознание. Возможно, самоизоляция кажется глупостью, но она действительно помогает. В обществе есть много факторов, отвлекающих нас и вызывающих привязанность. Как только у вас возникает малейшее стремление или отвращение, на пути вашей практики появляются препятствия.

На этом затворничестве один из учеников сказал мне, что его двоюродный брат недавно умер от рака и что ему не по себе. Я спросил его: «Кто больше всего переживает из-за смерти твоего двоюродного брата?»

Он ответил: «Должно быть, его мать».

Я сказал ему: «Тогда вместо того чтобы напрасно терять время в горестях, которые в действительности есть не что иное, как жалость к самому себе, ты должен использовать свою мудрость, полученную от практики, чтобы облегчить страдания своей тети. Также ты должен использовать свой метод для того, чтобы передать заслуги своему покойному двоюродному брату, чтобы он мог переродиться в более благоприятных условиях. Что толку огорчаться?» Конечно же, я бы сказал это не каждому человеку. Однако те, кто глубоко постиг Дхарму Будды и имеет устойчивую опору в практике, могли бы понять этот совет и осуществить его.

Уже наступил конец третьего дня. Надеюсь, вы воспользуетесь временем, оставшимся до окончания затворничества, и научитесь самоизоляции. Теперь, когда у вас есть такая возможность, усердно трудитесь. Вернувшись к повседневной жизни, вы не сможете отделить себя от семьи, друзей и окружающего мира. Неизбежно появятся отвлекающие факторы. Однако если ваша практика сильна, вы сможете отсечь эти отвлекающие факторы, прежде чем они укоренятся в вашем сознании.

При жизни Будды Шакьямуни монахи с виду казались нищими, но обладали значительным душевным и духовным богатством. Только монахи и монахини действительно могут быть бедными, поскольку мирянин не может жить без денег. Миряне должны обеспечивать пищей и кровом самих себя и свои семьи. Однако монахам и монахиням не нужны деньги, дома или земли. Они свободны от материального имущества. Для них не имеет значения то, есть ли у них эти вещи. Будучи бедными в материальном отношении, они духовно богаты. И поскольку они свободны от материальных желаний, вся земля и все деньги в мире принадлежат им. На них могут быть лохмотья, но они постигли свою бесценную жемчужину – драгоценность мани, – известную под многими именами; Татхагатагарбха, природа Будды, Истинная Таковость, собственная природа.

Глядя на Чаньский центр, зная, что я возглавляю храмы на Тайване и что дважды в год я летаю из Нью-Йорка на Тайвань и обратно, вы можете подумать, что у меня очень много денег. На самом деле денег у меня нет и имущество мое весьма ограниченно. Деньги поступают в Чаньский центр и храмы со всех направлений, но они не мои. Центр оплачивает все, что мне нужно. Впрочем, если мне понадобятся деньги, я могу их взять. Каждый год я трачу много денег, но они никогда не исходят от меня и не приходят ко мне. Но будь я не монахом, а семейным человеком с женой и детьми или даже холостяком, мне пришлось бы зарабатывать деньги, так как я нес бы ежедневные расходы.

Ваша духовная жизнь не определяется вашими материальными обстоятельствами. Монахиня может быть бедной, одетой в лохмотья и зависеть от подношений других людей, но она знает о бесценной жемчужине внутри ее существа, и она воистину богата. А человек, ничего не имеющий, но стремящийся к материальному богатству, в действительности беден. Сходным образом богач, который стремится все к большему и большему богатству и никогда не испытывает удовлетворения, вовсе не является богатым. Если человек довольствуется тем, что у него есть, даже если этого совсем немного, он богат.

Истинный последователь буддизма заботится о своей практике. Он не беспокоится о своем доме, семье или уровне жизни. Он не печется ни о чем чрезмерно, ни над чем не трясется, включая свою жить и тело. Это не значит, что он оставляет семью, бросает работу и запускает собственное здоровье. Он знает свои обязанности и выполняет их, но не испытывает привязанности к ним. Подобное отношение обеспечивает успешность его занятий практикой. Впрочем, нет гарантий, что он достигнет просветления.

Наставник Да-хуэй был настоятелем ряда храмов, и в каждом храме были сотни, а иногда и тысячи монахов и монахинь. Из тысяч этих последователей, полностью посвятивших свою жизнь практике, возможно, лишь одна сотня обрела просветление. Это не значит, что остальные потеряли время бесполезно. По крайней мере, они занимались практикой. Заниматься практикой лучше, чем не заниматься ею, также как быть просветленным лучше, чем не быть им.

В песне говорится, что монахи бедны телом, но богаты благодаря Дао, Дао – это не только просветление. Здесь это слово обозначает Путь и относится к практике. Наставник Сюй-юнь, патриарх современного Чань, умерший в 1959 г., долгие годы неотступно занимался практикой, хотя многие на его месте уже давно оставили бы свои попытки. Наконец, в возрасте пятидесяти шести лет он достиг просветления. По обычным стандартам, это довольно поздно, но Сюй-юнь дожил до ста девятнадцати лет. Занимаясь практикой, он никогда не говорил: «Это отнимает слишком много времени. Я сдаюсь. Я не буду монахом, если мне не достичь просветления. Достижение просветления не должно быть единственной целью практики. Важно совершенствовать собственную практику. Практика – это и средство, и цель.