– А в магазин пешком пойдем? – спросил Сергей, когда "уазик" затормозил около его подъезда.

– Обижаешь, начальник. – Андрей глазами показал на "бардачок".

Сергей засмеялся и достал оттуда бутылку водки.

– Слушай, а тебе Ирина ни разу в машине шмон не устраивала?

– А у нее ключей нет.

Смеясь, друзья вышли из машины, Андрей закрыл "уазик", и они пошли к подъезду.

В дружеской мужской компании всегда найдется тема для разговора, поэтому их посиделки затянулись не на полчаса, а на час. Но потом, все-таки зная, что если хорошо не выспаться, то из них завтра будут плохие работники, друзья, не раздеваясь, улеглись поверх покрывала на тахту и сразу заснули.

В пять утра они, слегка помятые, но вполне отдохнувшие, звонили в квартиру Толика. Дверь открыл сам хозяин. В зеленом прорезиненном фартуке до колен, с красовавшимися на нем оранжевыми потеками от икорного сока и налипшими кусочками пленки от ястыков, он больше напоминал мясника со скотобойни, чем икорного мастера.

Они прошли на кухню, где Вадим в пластиковом ведре солил очередную порцию икры. Увидев вошедших друзей, он молча кивнул им в знак приветствия, продолжая беспрерывно помешивать рукой с засученным до локтя рукавом смесь из икры и тузлука.

– Вам долго еще? – спросил Сергей.

– Почти закончили, – ответил Вадим. – Еще где-то с полчаса.

– Ну ладно. Время терять не будем, – сказал Андрей, заглядывая в ведро и наблюдая за процессом посола, – сами отвезем.

– Я помогу перетаскать до машины. – Толик снял с себя фартук и повесил его на гвоздик, вбитый в стену и обычно служивший вешалкой для кухонного полотенца.

Втроем они быстро перетаскали всю готовую икру в салон "уазика". После первого дня рыбалки на Утке Андрей для большей вместимости снял из салона заднее сиденье. Им с Сергеем было достаточно и двух посадочных мест, и теперь внедорожник превратился в подобие пикапа. Приняв на себя груз общей массой вместе с людьми более шестисот килограммов, "УАЗ" заметно просел на рессорах. Но на Руси все всегда делается с большим запасом, и российские машины способны перевозить грузы, вдвое превышающие паспортные характеристики. "УАЗ" – российская машина, и поэтому хоть и с натягом, но все же он тронулся с места и повез груз на дачу к Сергею.

Под дачным домиком Беловых находился погреб, в который прямо из комнатки вел люк в полу. Там Лариса обычно хранила свои соленья и варенья, там всю зиму лежали картошка и капуста с огорода. Погреб Сергей использовал и для таких случаев, как этот.

Подъехав к калитке, друзья вышли из машины и закурили, незаметно оглядываясь по сторонам и прислушиваясь. Нужно было убедиться, что звук подъехавшего автомобиля никого не разбудил и никто из соседей не вышел на крыльцо поинтересоваться, что за ранние птахи пожаловали в частный сектор. Но вокруг было тихо, лишь в дальнем конце улицы перебрехивались две дворовые собаки.

Сергей выбросил докуренную папиросу, прошел на участок и открыл ключом дверь в домик. Подперев ее кирпичом, лежащим здесь же, на крыльце, быстро и без лишней суеты перенесли ведра в дом. Уже закрыв дверь, в более спокойной обстановке и не торопясь, друзья аккуратно спустили продукт своей работы в погреб.

За все это время они не проронили ни слова, и лишь когда очутились на улице и Сергей закрыл на замок входную дверь, Андрей сказал:

– Вот теперь порядок. Ну что? Поехали дальше рыбу душить?

– Ты иди пока, заводи машину, а я сейчас.

Андрей кивнул и направился к "уазику", прикуривая на ходу. Сергей же, обогнув домик, вошел в сарайчик, снял со ствола и откинул в сторону плащ и, взяв в руки карабин, быстро разобрал и спрятал его в чехол. Выйдя из сарая, впервые за много дней по-настоящему запер его на замок, зная, что когда закончится эта рыбалка, он опять вернет "Вепрь" сюда, в пыльный угол сарая. И тот будет тут стоять до конца дачного сезона или до того времени, пока не убьют медведицу.

– Это еще зачем? – удивился Андрей, показывая на чехол с карабином в руке Сергея, когда тот садился в машину. – У меня же в салоне есть ружье.

– Что-то я не видел, – сказал Сергей, захлопывая дверцу.

– Да вон, под моим сиденьем, в чехле лежит. Я его просто тряпками закидал.

– Ну, вот теперь и под моим будет. – Белов наклонился и засунул ружье под сиденье, на котором сидел.

– Думаешь, может к нам пожаловать? – спросил Андрей, заводя двигатель.

– Что-то слишком давно о ней ничего не слышно. Я ж тебе еще вчера сказал, что у меня на душе неспокойно. Может, просто подустал. А может… Как ты любишь говорить, береженого Бог бережет. Два ствола-то надежней.

– Согласен, – сказал Андрей и тронул с места своего стального коня.

Развернувшись со второй попытки на узкой дороге, он "поддал ему жару" и помчал к выезду из поселка.

Весь день мелкий дождик то принимался, то прекращался. Но низко нависшие свинцовые тучи позволяли друзьям относительно спокойно рыбачить, чтобы не прислушиваться и не оглядываться на небо. В такую погоду вертолет взлететь никак не мог.

Ближе к вечеру небо разверзлось, и хлынул настоящий ливень. Когда рыбаки загрузили в машину последний рюкзак с икрой, они уже промокли до нитки.

В этот раз из-за непогоды они задержались дольше обычного, и к тому времени, как Андрей завел и стал прогревать двигатель, вокруг уже сгустились сумерки.

– В такую погоду и в темноте по грунтовке ехать опасно, – сказал Андрей. – Не дай бог, застрянем где-нибудь. Потом полночи откапываться будем. Поедем по прибойке – как раз отлив. А в районе Ржавого ручья поднимемся, там дорога уже получше. А дальше уже срежем у старой погранки.

– Смотри сам. Тебе видней, – согласился с другом Сергей. – Не хотелось бы сейчас под таким дождем машину выталкивать.

– Ну, тогда поехали.

Андрей включил передачу и, отпустив педаль сцепления, в свете фар медленно поехал прямо по целине вдоль устья реки к прибойной полосе, до которой было не более трехсот метров.

На море действительно был полный отлив, и неширокая полоска морского песка вдоль линии прибоя, спрессованного под массой еще недавно плескавшейся воды, по твердости мало уступала земляному грунту. Вот по этой-то полосе не спеша и поехал Андрей. От устья Утки до Усть-Большерецка чуть меньше сорока километров, но по такой дороге и при такой погоде это около полутора часов езды. Здесь особо не разгонишься.

Самойлов включил в салоне на всю катушку печку, и к тому времени, когда они подъехали к Ржавому ручью, одежда на них почти высохла. Переехав ручей, Андрей поднялся с прибойки на берег, где тянулась знакомая грунтовка. Аккуратно пропустив одну сторону колеи между колес "уазика", Андрей поехал еще медленнее и осторожнее. До дома оставалось не более десяти километров, и рисковать не хотелось.

Неожиданно фары выхватили из темноты огромную тушу медведицы. Она стояла почти прямо у них на пути, чуть сбоку от дороги. На ее морде зряче смотрел только один, правый глаз. Вместо левого зияла пустая глазница, наполовину прикрытая веком. Чисто инстинктивно Андрей крутанул рулем в сторону, и машина, съехав в колею, повисла на мостах. Он выжал педаль газа до пола, двигатель взревел, но все четыре колеса внедорожника крутились вхолостую, лишь меся под собой грязь и не доставая до твердой земли. Андрей крепко выругался и опять нажал на педаль газа, стараясь яростным ревом двигателя отпугнуть зверя. Одновременно он непрерывно давил на кнопку сигнала и быстро переключал свет фар с дальнего на ближний и обратно. Медведица, и вправду ошарашенная таким поведением непонятного существа, с явной неохотой повернулась и пошла прочь, мгновенно исчезнув из полосы света.

Тем временем Сергей, стремительно нагнувшись, достал из-под своего сиденья чехол с карабином. Если бы ему пришлось участвовать в каких-нибудь соревнованиях и на время за крупный приз собирать свой карабин, и то он вряд ли бы сделал это быстрей, чем сейчас, в тесном пространстве салона.