- А ты что хочешь, Петровна? - отвечали ей. - Среди тайги замерзать? А радиация - это так... Водки побольше пей, и ничего не будет. Живут же там люди...
- Да ты что, не слышала? Там ночью что-то такое включили, до утра земля тряслась. Испытывают - поле, не поле...
- Мама, - спрашивал первый мальчик. - А у тети Шуры весело? У неё машинки есть? - и чуть погодя снова захныкал, - Мама, я писить хочу!
- Терпи, терпи, сынок, - уговаривала его мать. - Скоро приедем.
Грузовик остановился.
- Что тут? - спросил я.
- КПП. "Девятка", - объяснил Михалыч. - Да щас пропустят. Доехали, слава-те господи.
На задний борт вспрыгнул солдат с автоматом.
- А это что? - осведомился он, показывая на мертвое тело.
- Несчастный случай. И две чокнутые впридачу.
Солдат хотел ещё что-то спросить, но снова заорал ребенок, и он поморщился, спрыгнул и снаружи заорал: "Порядок! Пусть едут!"
Еще через несколько минут мы стояли на центральной площади города, у автовокзала. Видимо, властям уже стало известно, какой груз лежит у нас в кузове, и машину сопровождали скорая помощь и милиция. Чтобы мать мертвой девушки могла вылезти из кузова, ей развязали руки. Оказавшись снаружи, она немедленно сорвала со рта повязку и заревела, надсаживаясь:
- Демократы, демократы проклятые! Довели страну! Квартира, дача..! она повалилась ничком в сугроб, тут же снова вскочила с искаженным, перекосившимся лицом, по которому текли потоки слез, смывая крупицы снега. - Ы-ы, душегубы-ы, убийцы-ы! Ы-ы! - и падала опять, рвала на себе волосы, отбивалась от набежавших людей, вырывалась, плюхалась задом на землю и все вопила, пока её волокли к санитарной машине.
Сумасшедшую тетку тоже забрали, а остальным объявили, что в ближайшем детском саду будет оборудован временный лагерь для беженцев, и оставили нас в покое, не утруждаясь какими-либо выяснениями личности. Женщины с детьми потянулись к указанному детскому саду. Остались мы - пятеро мужчин.
- Ну, - сказал я, подавая руку шоферу. - Спасибо. Попробую найти транспорт до Светлоярска.
- Бывай, - он стиснул мне ладонь. - Если не уедешь, или где спрятаться надо будет, приходи. Запомни: улица Ленина, дом три, дядя Сеня. Уфф, отделались от этих наконец-то! Ну народ! Ладно, мужики, щас домой заскочу и обратно - за новой партией.
- Моста ж нет, - напомнил Андрей.
- Вдруг кто на этом берегу объявится. Или майор переправу наладит. Надо ехать.
Я пожал руки остальным и направился в сторону автостанции, выяснить, как тут с автобусами. Меня окликнули. Обернувшись, я увидел, что от людей, занимавшихся размещением беженцев, ко мне торопится какой-то человек, крича ещё издали:
- Виталий! Как ты тут оказался?!
12.
Это был Василий Бойков, местный бизнесмен, а в прошлом мой сокурсник по журфаку. Несмотря на то, что он нашел себе другое занятие, наши с ним связи не прерывались, и он иногда останавливался у меня, когда приезжал в Москву по делам.
- Ты - ренегат, тебе не понять всех прелестей и опасностей нашей профессии, - отшутился я.
- Моя профессия ничуть не хуже, - ответил он. - Вот что. Не знаю, куда ты направляешься, но так просто я тебя не отпущу. Сейчас разберусь с этими беженцами, и мы пойдем тяпнем по рюмашечке. А заодно и расскажешь все, что видел. Ведь ты из Бирюсинска, я так понимаю?
- Ну да. А какое отношение ты имеешь к беженцам?
- А, ты ещё ничего не знаешь! Я вот уже два месяца как зам нашего мэра, прикинь?
- Ну, позд...
- Не с чем тут поздравлять, - перебил он меня. - Сначала было ещё туда-сюда, но сегодня..!
- Что сегодня?
- Потом, потом. Вот что, я тут распоряжусь, а ты пока...
День самых неожиданных встреч продолжался. К нам подошел не кто иной, как Георгий Моллюсков, экстрасенс генерала Орла.
- Ага, как раз вы! - обрадовался Василий. - Знакомы?
- Только заочно, - слащаво улыбнулся Моллюсков и протянул мне руку. Как поживаете?
- Спасибо, разнообразно, - ответил я сдержанно и сказал Бойкову, - Не подозревал, что у тебя такие знакомства.
- Как-никак, я тут не последний человек в администрации. И в таком качестве должен поддерживать добрые отношения с новой властью.
- С новой властью? - я изобразил из себя чайника.
- В полдень генерал Орел выступил с радиообращением, объявив, что берет власть ради восстановления порядка и стабильности, - объяснил Бойков и добавил, - Вы идите в администрацию, а я через пять минут, - и он поспешил к колонне беженцев, на ходу отдавая распоряжения.
Мы с Моллюсковым зашагали по совершенно январскому скрипучему снегу к зданию администрации, расположенному здесь же, на площади.
- Я ничуть не удивлен, - сказал я Моллюскову по поводу известий об Орле. - А вот до меня доходил слух, что Барабанова ночью убили. Это правда?
- Сомнительные слухи, - поспешил ответить Моллюсков. - Его местопребывание неизвестно. Расследование, как сами понимаете, сейчас затруднено. Может быть, он инсценировал свою гибель, чтобы скрыться и избежать ответственности.
- Как всегда на Руси, при новой власти старая оказывается преступной. Давняя традиция... А вы, позвольте спросить, занимаете какой-нибудь пост при Орле?
Моллюсков засмеялся.
- Ну, формального распределения портфелей у нас ещё не было. А я сейчас вроде как по связям с общественностью... В самом широком смысле.
В администрации, несмотря на воскресный день, было полным-полно народу. Входная дверь непрерывно хлопала. У подъезда стоял фургон, в него торопливо грузили какие-то ящики, папки с бумагами, телефонные аппараты...
- Что тут происходит? Что за суета?
- Готовятся к эвакуации, - пояснил Моллюсков. - Нет, нет, ничего страшного не происходит. Просто на всякий случай. У нас на ГХК возникли кое-какие осложнения, но собственно, об этом я и так хотел говорить с Бойковым, так что вы все услышите, но чуть позже.
Тут нас догнал и сам Василий.
- Уфф, как они меня достали! - выдохнул он. - Абсолютно тупой народ, ничего сами организовать не умеют. Ну ладно, я заслужил право минут на десять расслабиться. Идемте.
Внутри было ещё бестолковее. В здании как раз шел ремонт, и по коридорам, наполовину отгороженным веревочками, с разобранным полом и свежеокрашенными стенами, суетливо бегали женщины в шубах; где-то непрерывно звенел телефон.
- Идемте в столовую, - сказал Бойков. - Там потише.
- Знаешь, мне бы сперва умыться... - даже в царившей здесь суматохе на меня то и дело бросали опасливые взгляды, по которым я догадывался о состоянии своей внешности.
- Ага, пошли, - и Василий отвел меня в туалет.
То, что я увидел в зеркале, действительно могло кого угодно привести в содрогание: небритое лицо, в грязи и с явственными следами крови, а правое ухо побелело - вероятно, успел его отморозить на метели. Я принялся оттирать холодной водой ухо и руки, красные, задубевшие. Кожа на лице горела после морозного воздуха. Василий тем временем журчал струей в писсуар.
- Чего тут Моллюсков делает? - спросил я его.
Василий усмехнулся.
- Саботирует приказы начальства. Орел послал его в Бирюсинск узнать, что там делается, а он постарался опоздать на военную колонну, и сейчас ждет следующую, причем вовсе не горит желанием куда-то ехать.
Здание администрации, как и вся "Девятка", явно переживало не лучшие времена, но банкетный зал - тот самый тихий уголок, обещанный Василием - по сравнению с облупленными коридорами выглядел более чем на уровне. Закуски также явно не входили в столовское меню - нам принесли соленые грибы, красную рыбу, салат из "фрю-де-мер". К этому прилагалась бутыль "Джонни Уокера". Увидев эти яства, я сразу же осознал уже давно донимавший меня зверский голод.
- Я бы вас, ребят, в гости позвал, - извинился Бойков, когда мы устроились за огромным столом, - чем тут ютиться, но у меня бардак, хозяйки нет...
- Куда ты жену дел? - спросил я, поудобнее устраиваясь в кресле и чувствуя, что никакая сила не поднимет меня, по крайней мере, в течение часа.