- Тоже верно, - признал собеседник. - Боишься?

- Да.

- Правильно делаешь! Значит, так... Сейчас едем в этот ваш "приют", к Мурату. Ясно? Высаживаешься. Звонишь. После того как откроют дверь, падай! А потом убирайся куда пожелаешь. Ты все поняла?

- Поняла, но...

- Что-то смущает? Говори.

- У Мурата мой паспорт. И деньги.

Должны же они сообразить, что без сопровождающего, валюты и документов в этой стране молодая красивая иностранка не только никогда не доберется до аэропорта, но и вообще...

- Сколько денег?

- Пять с половиной тысяч. Долларов. - Заработанную за нынешнюю "гастроль" сумму Наташа могла бы назвать с точностью до цента. Но решила не мелочиться:

- Почти шесть!

Тот, что пересел из другой машины, оказывается, тоже понимал по-русски:

- Однако, неплохо...

- Забудь о них, о тех деньгах, - поморщился собеседник. Достал откуда-то желтый почтовый конверт, протянул девушке:

- Есть где спрятать? Ну и прекрасно.

- А что это? - Уже догадываясь на ощупь о содержимом, Наташа открыла сумочку.

- Две тысячи американских долларов. По сто и по пятьдесят. А ещё там разная другая валюта... Когда все кончится, тебя отвезут к генеральному консульству Российской Федерации. Высадят. Своим заявишь о том, что прилетела "челноком", за шмотками и за кожей, но какие-то местные жулики обокрали на базаре.

- А если они мне не поверят?

- Успокойся, поверят.

- Две тысячи долларов... - Наташа ещё раз пощупала не слишком пухлый конверт, и ей стало невыносимо жалко оставлять неизвестно кому свой честный заработок за полтора месяца. - Но ведь я же здесь столько времени, как швейная машинка, из койки в койку...

- Ты чего, дура? Денег, что ли, пожалела? - даже не рассердился, а выразил удивление собеседник. - Они ведь тебе вообще могут не понадобиться, никогда! И не надо торговаться, ладно?

Оставшиеся минуты ушли на уточнение технических деталей операции.

- Значит, мы высадим тебя здесь... - схема квартала, примыкающего к "приюту", была выполнена от руки, хотя и очень профессионально. Палец иностранца с аккуратно подстриженными ногтями провел короткую черту от краешка тротуара до входа в дом:

- Когда откроют, просто встань и придержи дверь. Чтобы она не захлопнулась, ясно? Остальное - наша забота.

- Там телекамера, - уточнила Наташа.

- Вот именно. Замок срабатывает дистанционно?

- Да, со второго этажа.

- Рисуй! - На колени девушке лег блокнот с прикрепленной к нему авторучкой.

Наташа, как смогла, изобразила внутреннее расположение комнат в "приюте":

- Но Мурата ведь все равно нет... вы в курсе? Он уехал за новыми девочками.

- Мы знаем, - кивнул собеседник, разглядывая набросок. Очевидно, схема полностью совпадала с информацией, которой он уже располагал. - Охрана здесь сидит?

- Вот тут, справа по лестнице. Там один человек, он у Мурата постоянный.

- Из местных жителей?

- Нет, наш, русский, - удивилась вопросу Наташа.

- Такой плотный, низенький? Со сломанным носом?

- Почему? Высокий мужик, лет тридцать. У него ещё уха одного нет!

- Что - совсем уха нет? Надо же... А как его зовут?

- Ну, представляется Серегой.

- Ладно, разберемся, - прекратил обсуждение мужчина. Несмотря на "прокол" с описанием внешности охранника, выглядел он довольным. Наташа... Только не надо делать резких движений, договорились?

- В каком смысле?

- Ну, например, не стоит даже пытаться шмыгнуть внутрь и захлопнуть дверь у нас перед носом. На это хоть какое-то время, но потребуется, а пуля все равно долетит быстрее. Понимаешь?

- Понимаю.

- Вот и прекрасно... Тогда поехали. По местам!

В сопровождении спутников Наташа выбралась наружу и пересела во вторую машину, уже оснащенную всеми необходимыми атрибутами местного такси. Захлопывая за собой дверцу, она успела заметить, что освободившиеся места в затемненном салоне "чероки" уже занимают двое мужчин с одинаковыми чемоданчиками в руках...

Добрались очень быстро, хотя на этот раз ни водитель "такси", ни человек за рулем джипа не гнали. Напротив, ехали осторожно, соблюдая дистанцию и рядность движения - насколько вообще это было осуществимо в странах Арабского Востока.

Наташа подумала, что неплохо было бы запоминать на всякий случай номера автомобилей, на которых её возят по городу. Потом усмехнулась, сообразив, что при всем желании не смогла бы этого сделать - цифры, которые у нас, в России, принято называть "арабскими", в здешних регистрационных знаках не используются. Вместо них номера легковых машин, грузовиков и автобусов состоят из каких-то крючков, запятых и каких-то коротких змеиных хвостиков, переплетенных причудливыми сочетаниями.

Меньше чем в половине квартала от конечной точки маршрута "чероки" притормозил и принял на борт ещё одного пассажира. По виду тот почти не отличался от бесчисленных полчищ местных попрошаек, заполоняющих базары и туристические центры ближе к вечеру, разве что чуть погрязнее и повыше ростом.

Постояв, "такси" обогнуло джип и двинулось дальше - видимо, был получен сигнал к началу операции.

- Давай! - Сосед не приказывал, а почти просил, и Наташа неожиданно поняла, что их автомобиль уже замер прямо напротив "приюта". - Давай, а?

Отступать было поздно.

Наташа потянула за ручку и через мгновение уже стояла обеими ногами на пыльной поверхности каменных плит перед входом.

Солнце давным-давно по-хозяйски бесцеремонно оседлало город, так что в воздухе не оставалось даже намека на ночную прохладу. Лавка Хаттаба на противоположной стороне улочки ещё не открылась, кофейня по соседству тоже темнела тяжелыми ставнями - словом, ничего удивительного, все как обычно.

В небо воткнуты многочисленные минареты, а над крышами большинства зданий торчат вверх каменные четырехугольные столбы, увенчанные пучками строительной арматуры. Помнится, Наташа поначалу удивлялась - надо же, старый город пытается идти в рост, а его не пускают! Наверное, какой-нибудь религиозный исламский запрет.

Оказалось, что все значительно проще и прозаичнее. По местным законам, налог на недвижимость очень велик, но взыскивать его можно только с завершенных и сданных в эксплуатацию объектов. А если здание ещё возводится, то какой с кого спрос? Никакого. Вот и делают местные домохозяева вид, что собрались достраивать верхний этаж, но пока не успели...

Жизнь в квартале подчинялась профессиональному ритму его обитателей, большинство из которых составляли заезжие проститутки, курды-контрабандисты и мелкие наркоторговцы. Единственным постоянным источником шума в этой части города считалась площадь перед мечетью какого-то имама - там всегда было людно и небезопасно. Но заведение Мурата находилось достаточно далеко от нее, и посторонние сюда почти не забредали.

В общем-то, все здесь знали, что Мурат постоянно ждал неприятностей и считал себя к ним готовым: здание "приюта" поразительно напоминало тюрьму-зиндан или древнюю крепость с оштукатуренными белыми стенами. Внизу - единственная обитая стальными листами дверь, сканирующий телеобъектив, и все! Первый ряд зарешеченных окон расположен на уровне четырех-пяти метров от мостовой.

Наташа хлопнула дверцей, отпуская "такси", и шагнула вперед. Надавила на кнопку переговорного устройства... и прежде чем ожил динамик, успела заметить, как доставившая её машина взревела мотором и рванула с места. Впрочем, ровно настолько, чтобы только исчезнуть из поля зрения охранного объектива.

Джип уже развернулся сзади, на углу, достаточно близко, но также вне сектора обзора.

Что-то внутри телекамеры тихонько зажужжало: Наташу рассматривали.

Она представила себе, как, почесываясь со сна, одноухий детина-охранник изучает пространство перед входом... Не выдержала и помахала рукой:

- Это я, Сереженька! Открывай.

Щелкнул замок. С трудом поборов желание оглянуться, она потянула на себя массивную металлическую ручку. Дверь подалась, и, почти распахнув её, Наташа замерла, не зная, что следует теперь делать.