Наши войска форсировали Волгу, захватили большой плацдарм. Возьмут ли Ржев? Трудно сказать. Враги люто сопротивляются. В воздухе все время "юнкерсы". Правда, и наших немало летает, особенно штурмовиков и истребителей, но "юнкерсов" и "мессершмиттов" все-таки пока еще больше. И бомбы мощные. Воронки такие, что в любую войдет боевая машина и видно не будет. В основном от бомбардировок и пострадал их полк. "Давайте быстрее!.. Вас там очень ждут!" - говорили солдаты.
Меня тревожило одно: не получится ли так, что вот приедем наступать, а фашисты сами попрут, как под Осколом. Я спросил об этом какого-то лейтенанта. Тот подумал и сказал: нет. Слишком у нас здесь большие силы. По крайней мере сейчас.
"Ничего, на месте разберемся!" - подбадривал я себя, направляясь к месту ночлега.
Солдаты уже нарубили еловых веток и застелили их плащ-палатками. От моросящего дождя натянули тент. Получив в руки котелок с ужином, я совсем успокоился:
"Отдохнем сегодня нормально!"
Еловые ветки приятно пружинили. Пахло влажной хвоей.
- Рымарь!.. Выставить пост и отдыхать!..
На рассвете полк двинулся дальше. Командир полка уже поставил задачи перед дивизионами, указал части, которые они должны поддерживать.
- Бои здесь очень напряженные, местность за Волгой открытая, противник стянул большие силы и очень много авиации. Поэтому решающее значение имеют маневр и маскировка, иначе достанется нам, как и тому полку, что вы видели, заключил гвардии майор Виниченко.
Весь день гремела канонада, весь день висели в воздухе самолеты и шли воздушные бои.
Рассредоточившись побатарейно, полк вышел на огневые позиции.
Переправившись через Волгу, еще не широкую в этих местах, мы зашагали на свой новый НП.
Стемнело. В черной заволжской степи никаких ориентиров, а неугасавшие немецкие ракеты озаряли впереди бескрайнюю равнину и многочисленные темные силуэты горелых танков.
Как ни осторожно мы шли, ноги все время спотыкались о трупы вражеских солдат, полузасыпанных землей. Сначала мы включали карманный фонарик и взглядывали на убитых, потом перестали.
А вот я споткнулся о что-то твердое. Нагнулся с фонариком - остатки фундамента. Развернул карту. Деревня Зубки, от которой не осталось даже печей. Обычно они всегда торчат после пожарищ. А здесь и артиллерия и авиация так поработали, что смели все до основания.
"Как же тогда на местности ориентироваться, если все заметные предметы уничтожены? - вдруг пришло мне в голову. - Не определишь точно координаты стрельбы. Особенно если по глубине вражеской обороны и, как всегда, залп потребуется очень быстро". Эта тревожная мысль завладела мной полностью. Сразу вспомнился полковник-артиллерист из училища, говоривший как раз о таких случаях. На такой равнине гаубица для пристрелки куда бы как пригодилась. На Юго-Западном было просто. Куда ни глянь - везде ориентиры. Деревни, перекрестки и развилки дорог, высотки, обозначенные на карте. Ни разу при определении координат не возникало у меня серьезных затруднений. А здесь все выступающие предметы сметены. Маленькие высотки трудно отличать на местности. Перекрестки и развилки дорог могли сохраниться. "Во всяком случае, сразу же с утра необходимо будет как следует заняться ориентированием!"
Мы шли в ночи, и не было видно ни зги. Внезапно в стороне вспыхнула спичка. Кто-то, осторожно пригнувшись в воронке, прикурил. Я заспешил на мелькнувший огонек.
Но еще раньше туда подоспел подполковник с двумя автоматчиками. Он с ходу принялся яростно выговаривать двум оцепеневшим от страха солдатам из похоронной команды.
- Вы кто такие будете? - повернулся ко мне подполковник.
- Артиллеристы... Ищем КП действующего здесь полка.
- Я начальник особого отдела дивизии. Почему идете не по ходу сообщения? Покажите ваши документы! Я протянул удостоверение.
- До КП дойдете вот по этому ходу сообщения, - подполковник показал в темноту и снова повернулся к воронке. Но солдат там уже не было. Воспользовавшись тем, что подполковник и его автоматчики отвлеклись разговором с нами, они выскочили из воронки и скрылись в ночи.
Начальник штаба полка - молодой, очень утомленный на вид капитан, быстро ввел меня в курс боевых действий.
- Противник все время контратакует. И сегодня, если ворвемся в их траншею, нужно ждать контратаки. Ваша задача в том и состоит, чтобы ее сорвать. Готовьте огонь точно по второй траншее. Блиндаж занимайте рядом, там накат поврежден, так через отверстие высунете стереотрубу. - Капитан свернул папиросу.
- Когда, товарищ капитан, возьмем Ржев? - я начал переносить обстановку с карты капитана, а на ней в углу уже начинались пригороды Ржева.
- Трудно сказать... Немцы стянули большие силы и укрепили оборону, а у нас потери значительные...
Трупный запах, устойчиво стоявший над полем боя, здесь, в полуразрушенном блиндаже, был вообще непереносимым. Разведчики поспешно выволокли убитых врагов наружу, набросали свежей земли, но дышать все равно было тяжко.
Черное небо начало сереть. Стала слабее не умолкавшая всю ночь трескотня автоматов. Я развернул карту.
"Что же из ориентиров, имеющихся на карте, можно отыскать на местности?.. Так... Во-первых, деревня Зобовка. Ее нужно было бы увидеть во что бы то ни стало. Очень важный ориентир! Расположена как раз напротив нашего НП, километрах в двух за передним краем немцев. Дальше вот эту высотку с отметкой 22.0. Она, наверное, совсем неприметна, но ее огибает полевая дорога, которую можно увидеть... Потом болотце. У него трава должна быть позеленее. Это ветряная мельница. Тоже могут быть заметны какие-нибудь останки..."
С быстро пришедшим рассветом я присел на корточки перед стереотрубой.
Сожженная деревня выделялась на поле боя темным пятном.
Я навел перекрестие стереотрубы на чудом уцелевший обугленный столб с южной стороны пепелища.
- Посмотрите все! Южная окраина деревни Зобовки. Ориентир No 1.
С большим трудом удалось подобрать еще несколько ориентиров. Конечно, в этом особом случае их координаты было бы лучше всего проверить пристрелкой.
- Ну, Шилов, давай теперь ты!
Покрасневший от гордости, Петя присел за стереотрубу.
Не ошибся тогда Василь Рымарь, выбрав Шилова в разведчики. На вид совсем юный, с детскими припухшими губами, шаливший при каждом удобном случае, - то спрячет у кого-либо пилотку, то сунет кому-нибудь за ворот жука, покрывавшийся ярким румянцем при любом замечании, самый любознательный из всех, Петя обладал особыми, необычайно для нас важными способностями. Оказалось, что он прекрасно разбирается на любой местности. Он сразу и натвердо запоминал, где стоит необычное разлапистое дерево, где полусгнивший пенек, а где просто повисла надломленная ветка. Учинив ему самые хитрые проверки, ребята, наконец, твердо уверовали в его наблюдательность. Вот и в этом случае я очень надеялся, что Петя отыщет что-нибудь приметное.
Шилов долго не отрывал глаз от окуляров.
- Вот посмотрите, товарищ гвардии лейтенант, - наконец сказал он.
В том месте, куда он навел перекрестие трубы, виднелась горка вывернутой земли.
- А вот еще! - Шилов перевел трубу чуть в сторону. Тоже свежая земля...
- И еще...
- Так это что же?! - я начал сам водить окулярами. Не было никакого сомнения. Только недавно отрытая траншея!
- Ведь это же отсечная позиция между первой и второй траншеями. Это же очень важно. Отсюда фашисты могут контратаковать! Ну и Шилов!
А я уже думал о том, что на карте начальника штаба этой траншеи не было. Значит, необходимо ему об этом незамедлительно сказать, да и в дивизион передать, чтобы на всякий случай подготовили по ней огонь.
Очередной день боев за Ржев начался оглушительной пальбой из сотен орудийных стволов. И наши, и гитлеровцы открыли огонь почти одновременно. Снаряды и мины стали рваться в расположении нашего НП. Все вокруг заволокло сизой пеленой. Сидевший у телефонного аппарата связист быстро передал трубку своему напарнику и выскочил из блиндажа.