- Ну,- не удержавшись, заметил Валентин,- повод способствовал возбуждению, не так ли?

- Вероятно,- без всякого интереса отозвался Джон. Его темные глаза на мгновение блеснули, встретившись с глазами Валентина, но тут же вновь стали тусклыми. Пышные каштановые усы были способны скрыть любую усмешку.- Лично я ненавижу всю эту церемонию. Я хотел расписаться с Евой в загсе, но родители настояли на венчании, а Ева решила, что нам следует придерживаться правил.

Он поставил свою чашку, вытянул длинные ноги на коврике перед камином и положил руки за голову, словно погрузившись в мечтания, где не было места утомительным свадебным хлопотам. Валентин выпрямился в кресле и склонился вперед.

- По-видимому, вы и Ева...- начал он, но затем решил перефразировать вопрос, дабы он звучал менее лично.- Вы постоянно будете жить поблизости?

Голова Джона слегка шевельнулась на ладонях.

- Здесь,- сказал он.

- Прошу прощения?

- Мы будем жить здесь, в этом доме.- Голос звучал слегка презрительно, словно его обладателю было скучно объяснять тупице очевидные вещи.

- Вот как?- Дом был достаточно большим, но Валентин разделял традиционные идеи о том, что муж должен поселить новобрачную на новом месте. Ева не казалась ему женщиной, способной жить даже в самом огромном доме, где хозяйничает кто-то другой.

- Мой отец из тех, кто не отпускает своих детей,- пояснил Джон.- Дети должны приводить жен и мужей сюда. К счастью, у него их только двое - я и моя сестра Эммелайн. Думаю, вы с ней знакомы. Она живет здесь с мужем и парой кошмарных близнецов. Конечно, места тут хватит всем.- Он зевнул и потянулся, выгибая спину.- И нашим детям.

- Ева упоминала, что у вас есть дочь,- сказал Валентин, не зная, о чем говорить еще.

- Да, Джози. Странная девчушка. В некоторых отношениях моложе своих лет, а в некоторых - старше. Не могу толком в ней разобраться. Она отдалилась от меня - я это понял, когда вернулся домой. Конечно, ей не хватает матери. Семнадцать лет - трудный возраст для девочки. Ей нужна женщина, которой можно довериться.

Тусклые глаза устремились на каминную полку - как вскоре выяснилось, в поисках трубки и кисета. Поднявшись, Джон снял их с полки, после чего начал набивать и зажигать трубку с куда большей сосредоточенностью, нежели проявлял до сих пор. Добившись успеха, он бросил спичку в камин и посмотрел на Валентина сквозь пелену голубоватого дыма.

- У Евы есть сын - ваш племянник. Хотя вряд ли вы его видели. Смышленый парень. Правда, говорят, любит приврать, но с возрастом это пройдет. К матери он очень привязан.

- Думаю, я видел его в церкви,- сказал Валентин.- Хотелось бы поболтать с ним перед уходом.

- Еще успеете. Вы все равно не сможете сдвинуться с места, пока не кончится метель. Прогноз погоды обещает снегопад по всему югу Англии. Похоже, мы застрянем здесь до Рождества.

- Мне надо ехать,- забеспокоился Валентин.- Я должен был уйти раньше.Он прижал руки к подлокотникам кресла, словно собираясь встать.

- Бесполезно,- отозвался Джон, и Валентину почудилась в его голосе слабая усмешка, хотя ее нельзя было увидеть из-за усов.- Куда спешить? Здесь полно места. Старик будет только рад. Он очень любил вашего брата и часто виделся с ним во время войны, когда меня и моего брата не было.

- А где вы были?- с удивлением спросил Валентин. Ему не приходило в голову, что это воплощение летаргии могло принимать участие в такой активной деятельности, как война.

- В Греции и на Крите,- ответил Джон.- А вы?

- В Австралии и Малайе.

- Вы тоже инженер?

- Горный,- ответил Валентин, не уступая собеседнику в лаконизме. Казалось, эго произвело обратный эффект на Джона. Он стал почти разговорчивым.

- Знатная была заварушка, верно? Жаль, что мне пришлось вернуться. Но у меня не оставалось выбора. Мой старший брат погиб во Франции, я стал наследником и должен был возвратиться домой из-за старика. В противном случае я, возможно, эмигрировал бы в Кению или еще куда-нибудь. Беда в том, что мой старший брат не был женат. Странно...- Не объясняя, что именно ему кажется странным, Джон продолжал: - Моя жена жила здесь с девочкой. Если бы я обосновался за границей, старик держал бы их в качестве выкупа.- Он коротко усмехнулся.- Не то чтобы в его глазах я был адекватной заменой моему брату. В действительности старик предпочитал вашего брата Чарли. Если бы он мог сделать Чарли и его мальчугана своими наследниками... Но в них не было королевской крови.- Снова та же короткая усмешка без малейшей перемены в лице.- Если мы с Евой не произведем сына в течение пары лет, старик оставит все детям Эммелайн или Джози - с условием, что они при любых обстоятельствах сохранят священное имя. Дикость, не так ли?

Валентин с этим согласился, но предпочел промолчать. Он так долго прожил вдали от страны, где происхождение ценилось выше личных достоинств и почти так же, как состояние, что с трудом мог представить себе такой образ мыслей у человека, который в иных областях не проявлял никаких признаков безумия.

- Тем не менее это не настоящее сумасшествие,- сказал Джон, словно отвечая на его мысли.- Всего лишь распространенная форма самообожания, которому мы все должны приноситься в жертву. Старик практически свел мою покойную жену в могилу из-за того, что она не снабдила его вожделенным сыном и наследником. А сейчас Ева кажется ему воплощением жизненных сил. Вам известно, что она одно время была помолвлена с моим братом?

- Кажется, я слышал что-то в этом роде,- не без смущения отозвался Валентин.

- Ха!- Это был не смех, а возглас.- Еще бы, приятель! Разве вы не знаете, что ваш брат Чарли умыкнул ее у моего брата Харолда? Так что теперь моя очередь.

Валентин с сомнением посмотрел на него. Десять лет назад, когда Ева вышла замуж за Чарли, он был слишком молод, чтобы беспокоиться из-за событий, не касающихся непосредственно его самого. Но теперь у него в голове начали шевелиться воспоминания о некоем подобии скандала.

- Тогда я был женатым человеком и отцом семилетней дочери,- продолжал Джон.- Но для моего отца дочери не имеют значения - они ведь не могут унаследовать титул, Ха!- Он отошел от камина и ткнул изогнутым черенком трубки в сторону Валентина.- На сей раз, если ничего не случится, я окажусь виноватым. И знаете, дружище, старик, возможно, будет прав.- Впервые издав звук, похожий на смех, Джон подошел сзади к креслу Валентина и похлопал его по плечу.- Погостите здесь подольше.

Прежде чем Валентин успел задать себе вопрос, что это может значить, Джон Скун пересек комнату с удивительной быстротой, учитывая, что он вроде бы никуда не спешил, и вышел.

Глава 5

Эммелайн, сестра Джорджа, и ее муж Люциус Ревир вернулись в свои апартаменты, расположенные в западном крыле дома. Эммелайн была такой же высокой, как брат, но, в отличие от него, очень светлой блондинкой, с белорозовой кожей и голубыми глазами, обычно широко открытыми, словно у большой куклы. Голос у нее был таким же невыразительным, как у Джона, но высоким и напевным, а в минуты волнения переходившим почти в завывание.

- Папа просто осрамился!- заявила она.- Устроить такое при гостях особенно при этом миловидном молодом человеке, Валентине Полле. Странно, что он появился именно сегодня после стольких лет! Конечно, выглядит он куда лучше, чем прежде, но с его стороны было довольно бестактно прийти сюда тебе не кажется?

Люциус уже погрузился в книги и бумаги, лежащие на столе.

- Что-что? Ах да, Валентин, брат Чарли. Отличный экземпляр - по крайней мере, физически. Вопрос в том, есть ли у него мозги.

- Мозги!- фыркнула Эммелайн.- С такой внешностью в мозгах не нуждаются. Все же я думаю, что он поступил бестактно, явившись сюда сегодня.

- Почему?- осведомился Люциус.- Мы все знаем, что Чарли должен был умереть, прежде чем состоится эта свадьба. Ну, Чарли умер, так что все в порядке. Очевидно, Валентин прибыл дать свое благословение.