— Зачем они прилетели? Что им нужно? — хрипло спросил Свенсон. Джейсон внимательно посмотрел на него.

— Румлы прилетели на переговоры… если вы захотите их вести.

— Если мы захотим их вести! — воскликнул Свенсон. — Это — единственное, чего мы хотим!

— Вперед, — сказал Джейсон. — Кто вам мешает?

Какое-то время они смотрели друг другу в глаза, затем Свенсон осторожно произнес:

— Мы боимся допустить ошибку.

То ли вздох, то ли всхлип вырвался из груди Джейсона.

— Наконец-то… наконец-то вы боитесь допустить ошибку… Пришло время… — Вышка наклонилась, стеклянные стены начали медленно вращаться… Чьи-то руки подхватили его, усадили в кресло… — Боитесь…

— Словно издалека Джейсон услышал свой смех, от которого никак не мог удержаться. — Боитесь допустить ошибку… боитесь… — Он смеялся, как ребенок, не в силах вымолвить ни слова, понимая, что у него началась истерика.

25

Рядом с креслом, на котором он сидел, стояла Меле. Руки ее лежали у него на плечах. Внезапно Джейсон перестал смеяться.

— Ему необходим отдых! — вскричала Меле. Глаза ее сверкали.

— Нет. — Джейсон покачал головой, окончательно справившись с начавшийся истерикой. — Просто я устал стоять. — Он окинул взглядом присутствующих, усмехнулся. — Почему бы вам всем не устроиться поудобнее?

Единственным, кто последовал его совету, был Свенсон. Придвинув кресло, он сел рядом с Джейсоном.

— Ну, хорошо. — Свенсон вздохнул. — Виноват. Допустим, раньше я к вам не прислушивался. Но сейчас я готов вас выслушать. Говорите все, что найдете нужным сказать.

Джейсон кивнул.

— Если вы хотите избежать конфликта, вам прежде всего необходимо понять, что и люди, и румлы повинуются примитивным инстинктам. Я уже говорил Меле…

— Вы имеете в виду ваш разговор в палате? Мы его слышали. Все ваши беседы записывались на пленку. — Свенсон бросил быстрый взгляд в окно на космический корабль румлов. — Не теряйте времени. Говорите только то, чего не успели сказать Меле.

— Если бы в течение последний ста лет наука уделяла бы достаточное внимание теоретическим исследованиям, — со вздохом сказал Свенсон, — мы были бы подготовлены к встрече с румлами, поняли бы принципы, которыми они руководствуются в своих действиях.

— Как мы могли бы понять румлов, если бы не подозревали об их существовании?

— Вы плохо представляете себе, что такое теоретические исследования. Это — поиск истины ради истины, знаний ради знании. Между прочим, одним ученым была проделала работа, которая могла бы заранее помочь нам разобраться в психологии румлов. Он написал статью, на которую я натолкнулся, когда искал точки соприкосновения между нами и румлами. Статья была опубликована в тысяча девятьсот шестидесятом году.

— В тысяча девятьсот шестидесятом? — в голосе Свенсона проскользнули нотки недоверия.

— В январском номере журнала «Естествознание». Называлась она «Ключ к проблеме свирепости медведей», а написала ее финский зоолог, Питер Кротт. В ней говорилось о том, как он, его жена и двое детей, находясь в Итальянских Альпах, в течение одного года воспитывали двух медвежат, предоставив им полную свободу действий. Особый интерес представляют выводы, к которым Кротт пришел, наблюдая за медвежатами.

— Румлы похожи на медведей?

— Нет… — сказал Джейсон, и в это время один из людей в штатском громко произнес:

— Несколько румлов возвращаются на корабль.

— Так и должно быть, — успокоил присутствующих Джейсон. — Они отправились за Ведущим. В данной ситуации он должен сойти на землю в сопровождении эскорта… На чем я остановился?

— Вы сказали, что румлы непохожи на медведей.

— Да. Здесь напрашивается другое сравнение: румлы также непохожи на медведей, как люди. — Джейсон умолк. Он смертельно устал, сил у него оставалось все меньше и меньше.

— Продолжайте, — сказал Свенсон.

— Кротт пришел к выводу, что схема питания медведей… Кстати, кто-нибудь из вас знает, что это такое? Нет? Попробую объяснить на примере. Наличие крови в воде приводит акулу в исступление. В этот момент она готова пожрать все подряд, от винта корабля до собственных внутренностей. Реакция живых организмов на пищу называется схемой питания. Даже подыхая, акула будет питаться, потому что инстинкт не позволяет ей контролировать свои действия.

— Но румлы…

— Не перебивайте. У людей тоже имеются инстинкты, которые не позволяют им осуществлять контроль над своими действиями. Ребенок в случае реальной или воображаемой опасности карабкается на руки первому попавшемуся взрослому. Срабатывает одни из рефлексов, имеющий отношение к проблеме выживания.

Он посмотрел на Меле.

— Разумом Меле понимала (ошибалась она или нет — не имеет значения), что я вел себя неправильно и осуждала меня за это. На уровне же рефлексов она подчинилась инстинкту, который заставил ее защищать любимого человека, попавшего в беду. — Он поднял голову. Меле ласково ему улыбнулась.

— Изучая медведей, — продолжал Джейсон, — Кротт сделал вывод, что они нападают на движущуюся добычу, причем делают это инстинктивно. Медвежата любили Кроттов, привязались к ним, но однажды один из них напал на миссис Кротт, сорвав с нее куртку и разорвал ее, чтобы достать из кармана мензурки с разбавленным спиртом. Сработал рефлекс, не имеющий никакого отношения к чувствам животного.

— Но румлы… — вновь попытался сказать Свенсон, и вновь Джейсон перебил его.

— Мать вынашивает ребенка румла в течение трех лет, а родив, помещает в сумку, где он проводит еще шесть лет, питаясь и дыша инстинктивно, практически не развиваясь. Затем, внезапно, он начинает расти, через неделю выбирается из сумки, а еще через час или два покидает мать. Язык, нравы, обычаи своего народа он узнает в течение двух-трех недель, обучаясь с необычайной быстротой, а потом становится полностью самостоятельным и несет ответственность за каждый свой поступок.

— Вы хотите сказать, — медленно произнес Свенсон, — что там, где мы думаем, они действуют инстинктивно?

— А там, где мы действует инстинктивно, они думают, — Джейсон кивнул.

— У щенков, например, отмечено четыре периода развития. Первый — выкармливание, второй — переходный, когда щенок начинает понемногу лакать, принимать твердую пищу и самостоятельно двигаться; третий — ознакомительный, во время которого щенок учится играть со своими сверстниками и устанавливает с ними определенные контакты; четвертый — обретение самостоятельности. Для сравнения — ласточка проходит шесть периодов развития. Но у румлов и людей периоды развития не соответствуют одни другому. Ребенок учится и отвечает любовью на любовь своих родителей, испытывает к ним чувство привязанности, в то время как румл находится в бессознательном состоянии в сумке матери. Он выходит из сумки взрослым и независимым. Он не только не испытывает чувств любви и привязанности к своей матери, но и забывает, как она выглядит. И поэтому цивилизация румлов развивалась на основе других принципов, чем цивилизация людей.

— На каких именно? — спросил Свенсон.

— А вы уверены, что знакомы с основными принципами развития нашей цивилизации? Ах, да. Я забыл, что вы слышали наш разговор с Меле. И тем не менее, я повторю. Защищая свою цивилизацию, люди инстинктивно стремятся защитить каждого человека в отдельности. Румлы, не знающие чувства привязанности, защищают свою идею — концепцию Чести.

Джейсон посмотрел Свенсону в глаза.

— Я стремился к тому, — сказал он, — чтобы люди и румлы жили рядом, как добрые соседи. Мне необходимо было найти путь, не затрагивающий Чести румлов, для которых наши чувства любви и справедливости — пустой звук. Люди, например, считают безнравственным несправедливо осудить человека, тем более друга, на смерть. Для румлов, скажем, Катера, не существует связи между нравственностью и подобным поступком. Преуспеть в Основании Царства — нравственно. Все, что служит для этой цели, тоже нравственно, так как делается на благо общества — ведь Основатель Царства может иметь любое число сыновей, наделенных его генами, а следовательно, обеспечивающих выживание расы в большей степени, чем сыновья простых смертных. Кстати, рядовому румлу разрешается иметь только одного ребенка.