Вот почему мы решили обойтись с маленьким белым мальчиком как можно лучше. Мы его накормили, дали воды и смазали его волосы священным старым жиром, чтобы показать нашу добрую волю. Мы ведь видели, что все другие белые, прилетевшие на птице-драконе, погибли, и понимали, что он объят горем. Поэтому мы помазали красной глиной его щеки и обрызгали плечи отваром из стеблей бамбука. Но он так устал, что сразу заснул.

Угонан, новый вождь деревни Силивам, приказал принести острый бамбуковый нож: им следовало отрезать крайние фаланги на шести пальцах мальчика. Около огнедышащей птицы мы нашли шесть обгоревших трупов, и, согласно обычаям, существующим в наших деревнях, каждому, кто горюет по умершему, следует отрезать фалангу на пальце.

Но когда в хижину принесли нож, я решительно возразил против этого. "У полицейских и белых, которые находились в Викбуне, я не видел ни одного с обрезанным пальцем, - сказал я, - а их было так много, что наверняка кто-нибудь из них пережил горе. Белые люди не режут своих пальцев, а потому и нам не следует делать этого".

На следующее утро мы увидели, что над нами кружит маленькая сверкающая птица. Мальчик стал бегать взад-вперед и звать ее к себе. Но его не заметили. Только когда двое белых людей из машины-у-которой-крутится-макушка пришли в Силивам, они его обнаружили.

Нам очень хотелось знать, действительно ли он "ходячий фетиш".

Поль Ньюмен и в самом деле принес удачу. Вскоре Боб Гамильтон привез в Силивам две свиньи, стальные топоры и другие ценные подарки, а еще через несколько дней он вновь приземлился на том месте, где были убиты миссионеры. Он привез с собой вождя Селя, которого освободила индонезийская полиция в знак доброй воли.

Казалось бы, после всего случившегося миссионеры могли надеяться, что викбуны сожгут свои фетиши там, где искоренена старая вера и созданы миссионерские посты. Однако этого не произошло, и сегодня, четыре года спустя, долина Сенг по-прежнему закрыта для белых людей. С тех пор в этих местах ни разу не побывал вертолет. По мнению индонезийских властей, пройдет не один десяток лет, прежде чем викбуны приблизятся к современной цивилизации. Кто знает, так ли это?

Сутована - один из немногих, кто перешел жить в Вамену. Его примеру последовали лишь несколько человек из Долины Балием.

- Встречи с белыми людьми произвели на меня и некоторых моих товарищей такое впечатление, что мы не могли больше жить под властью фетишей, говорит Сутована.

- А фетиши по-прежнему имеют власть над викбунами?

- Больше, чем прежде... Теперь все чаще один клан воюет с другим, а победители, чтобы стать сильными, съедают своих врагов.

Глава седьмая

Что такое Ириан-Барат и Ириан-Джая. - Визит президента Сукарно. Требование властей о "принудительных штанах". - Земля бывшего германского кайзера Вильгельма. - Страх австралийских колонистов

1

Из Вамены я лечу в Джаяпуру, столицу Ириан-Джая. Как сам город, так и страна не раз меняли свое название. Когда власть в Голландской Новой Гвинее перешла в руки индонезийцев, страна называлась Западным Ирианом, или Ириан-Барат. Многие полагали, что слово "Ириан" составлено по первым буквам индонезийской фразы "Ikut Republik Indonesia Anti Nederland", которую можно перевести так: "Присоединимся к Индонезийской республике в борьбе против Голландии". На самом деле это вовсе не так. Жители Биака, одного из островов Схаутен у северо-западного побережья Новой Гвинеи, на протяжении столетий называли близлежащую землю "Ириан", что означает "теплая земля". Основатель проиндонезийской партии в Голландской Новой Гвинее, папуас по имени Силас Папаре, бежал в Джакарту, когда голландцы запретили его партию (Партэй Кемердекаан Иддодонесиа Ириан), и решением индонезийского парламента бывшая голландская территория стала называться Ириан-Барат (Западный Ириан). В 1973 году страна была переименована в Ириан-Джая (Великий Ириан).

Разумеется, и столица не могла больше называться Холландией, после того как в 1963 году Ириан-Барат был включен в состав Индонезии в качестве семнадцатой провинции. Во времена голландского правления был построен пригород, который назвали Кота-Бару, что по-малайски означает "Новый город". Этим именем позднее стали называть бывшую столицу Холландию.

1 мая 1963 года в западной части Новой Гвинеи власть перешла к Индонезии. 4 мая президент Сукарно с триумфом прибыл в Кота-Бару на военном судне, откуда совершил символический полет в Мерауке, восточную точку огромного индонезийского государства. Когда он пролетал над горными хребтами в центре острова, то распорядился переименовать вершину Вильгельмина-топ в Пунчак Сукарно и вершину Юлиана-топ в Пунчак Трикора (Вершина тройственной команды народу). На новейшей карте этого района оставлено лишь название Вершина Трикора.

В Ириан-Барат Сукарно прибыл с помпой, но вскоре пыл его угас. Папуасов следовало превратить в индонезийцев еще до конца года, и это было решено осуществить в три коротких этапа, которым дали наименования: собрания, флаг и одежда.

Все это происходило, однако, в то время, когда в самой Индонезии свирепствовала инфляция и миллионы людей голодали. На собраниях с местными жителями последние не только не получали никаких подарков, напротив, новые чиновники пытались отобрать у островитян плоды таро и свиней. Что касается флагов, то их было множество. Как полагают, до 125 тысяч маленьких матерчатых флажков было сброшено в центральном районе острова между населенными пунктами Энаротали и Вамена. Их использовали самым различным образом, и можно не сомневаться, что местные племена были им рады, хотя и не понимали, для чего они предназначены и что означают. По здешним обычаям, мужчины смазывали утолщенный конец своего холима свиным жиром, а внутрь клали соломинки, чтобы холим не натирал. Теперь они обнаружили, что ткань гораздо лучше подходит для этой цели. Когда сведения об этом дошли до гордой своими начинаниями администрации в Кота-Бару, сбрасывать флажки в долину Балием и соседние с ней районы перестали.

Акция, направленная на то, чтобы заставить коренных жителей носить одежду, также потерпела провал. В Вамене и Энаротали поймали кое-кого из островитян и под угрозой телесных наказаний заставили надеть штаны, которые новая власть им дарила. Но это привело лишь к тому, что бедняги перестали появляться в этих населенных пунктах, а подарки передавались из рук в руки тем, кто вынужден был туда заходить. Нетрудно себе представить, в какое плачевное состояние они пришли! С уходом Сукарно о преобразованиях с помощью собраний, флагов и штанов перестали думать. Правда, бывший президент Индонезии успел переименовать Кота-Бару в Сукарнапуру, но с приходом к власти президента Сухарто город в четвертый раз сменил свое название. Теперь он известен как Джаяпура.

Но были ли австралийцы хоть чуточку лучше, когда после первой мировой войны им передали управление бывшей германской колонией Земля кайзера Вильгельма в качестве подмандатной территории под эгидой Лиги наций? Река императрицы Августы стала называться Сепик, порт Фридрих-Вильгельмсхафен был переименован в Маданг, Стефансорт - в Богадьим, гора Гербертсхёйе в Кокопо. Большой остров Новая Померания стал называться Новой Британией, а Новый Мекленбург превратился в Новую Ирландию.

Но смена названий была сущим пустяком по сравнению с той враждой, которую австралийцы пытались привить местным жителям к их бывшим немецким хозяевам-колонистам. Из Джаяпуры я вылетел в Лаэ (в австралийской части Новой Гвинеи, бывшей Земле кайзера Вильгельма), откуда намеревался на небольшом арендованном самолете добраться до патрульного поста Меньямья. Рядом со мной сидит высокопоставленный американский чиновник из ООН, который инспектировал в Ириан-Джая работу ФУНДВИ - организации по оказанию помощи Ириан-Джая в рамках ООН.

Мы пролетаем над побережьем подмандатной территории, и американец рассказывает мне всякие ужасы из истории немецкого правления в этих местах, в частности о том, что по субботам мужчин-аборигенов выводили на особую площадку, где каждый из них получал по три удара бамбуковыми палками независимо от того, совершал он какой-нибудь проступок или нет. "Таким путем немцы старались внушить к себе почтение", - заметил американец.