— Ольгерд, любимый, так надо. Это будет честное и благородное состязание в силе и ловкости между человеком и друином, а победителю достанется твой лавровый венок.

Только теперь я заметил, что два места за нашим столом пустуют. Кто отсутствовал в рядах друинов, я не знал, но с нашей стороны, за столом не было Добрыни Вяхиря. Это меня, признаюсь, нисколько не удивило, ведь Добрыня ни о чем так не жалел, как о том, что ему не удалось сразиться с Черным рыцарем. Особенно после того, как он узнал о том, что его противнику по состязанию на памятном ему пиру Создателя, Тольтеку, выпала такая, якобы, великая, честь.

В ожидании поединка время тянулось очень медленно. На фруктовую диету ушло примерно полчаса, затем столы автоматически перезарядились и нам были поданы разнообразные свежие и приготовленные десятками способов овощи, сыры и паштеты, а для меня еще и зелень. Правда, на этот раз, сулугуни с эстрагоном и тархуном, меня не особенно впечатлили, как и бутылка марочной "Хванчкары". Потом были поданы холодные мясные закуски и народ стали разогревать выступлениями певцов и танцоров.

На это уже стоило посмотреть хотя бы потому, что Антиной вывел на арену свой танцевальный коллектив, который с жаром исполнил ламбаду. Этот танец нашим гостям очень понравился и вызвал веселый ажиотаж за пиршественным столом. Ну, а следующий номер, который исполнили мои сестрички-русалочки, был вообще встречен на ура. Из под купола опустился к арене огромный хрустальный шар, наполненный водой, в котором три здоровенных, изумрудных плезиозавра и три русалки исполнили очень грациозный и красивый подводный танец под мелодию песни Битлз "Вчера". Это было просто великолепное зрелище и русалочкам пришлось повторить свое выступление еще трижды, после чего уставшие плезиозавры объявили забастовку.

Наконец, изрядно покусанная мясная закусь была убрана со стола долой вместе с посудой, после чего гигантские скатерти самобранки взяли тайм-аут и я понял, что с минуты на минуту вслед за этим последует поединок и не ошибся. Когда за столом наступило небольшое затишье, архангел Узиил, вдруг, громко воскликнул:

— Эй, мастер Бегемот, так ты и сегодня станешь утверждать то, что Создатель совершил роковую ошибку, отдав эту Вселенную человеку, а не друину?

Право же, я вовсе не ожидал того, что на моем пиру будет присутствовать легендарный архангел Бегемот, имя которого известно даже в Зазеркалье, правда в привязке к аду, которым Терраглорис никогда не был. Архангел Бегемот, как оказалось, был кряжистый, широкоплечий ангел с серебряными крыльями и такими же волосами, одетый в белоснежный, просторный хитон. Он встал, и громоподобным голосом ответствовал архангелу Узиилу:

— Ты поставил меня в сложное положение, мастер Узиил! Но мне и самому хотелось бы выяснить это и я понял, как это сделать немедленно. Для подобного случая я взял на этот пир своего лучшего героя, который готов бросить вызов любому человеку в этом прекрасном пиршественном зале, в котором нас, ангелов Терраглориса, Избавитель встретил с таким радушием. Найдется ли у тебя такой герой, мастер Узиил?

Сыграно было просто, без всяких затей, но весьма остроумно и, не смотря на то, что мои парни обо всем знали заранее, они заколотили по столу кулаками и заорали, что есть сил:

— Меня, выставь меня на этот бой, мастер Узиил!

Такой энтузиазм меня позабавил, тем более, что Харальд, Жорж и братья Виевичи были одеты в смокинги, а отнюдь не в боевые доспехи. Взмахнув крыльями, Узиил перелетел через стол и, встав на арене, громко рявкнул:

— Имя моего героя, Добромир Вяхирь и он князь великого народа, имя которому посковичи, мастер Бегемот! Назови же и ты своего героя, если он еще не дрожит от страха, услышав про то, кто готов выйти на арену и сразиться с ним!

Бегемот, который так же вылетел на арену и встал напротив Узиила, расхохотался и, ткнув его пальцем в грудь, оглушительным басом прокричал:

— Моего героя, зовут Квинтиллиан Примас, мастер Узиил, он генерал третьей ударной армии друинов! Твой князь Добрыня Вяхирь, сейчас сам, наверное, затрясся от страха, ибо нет в этой Вселенной воина более могучего и бесстрашного.

За спинами обоих ангелов-патриархов открылись в полу арены два круглых люка и откуда то снизу, плавно поднялись два воина, облаченные в легкие доспехи. Квинтиллиан Примас, оказался даже ниже ростом, чем те семеро друинов, с которыми мы сидели за одним столом. Он был не более, чем на полголовы выше Добрыни, имел выразительное, живое и подвижное лицо, которое я нашел красивым, так как оно было нежно-палевого цвета, а кожистые, гладкие чешуйки, столь обычные для ящеров, были изогнуты так изящно, что, пожалуй, даже на лицах людей, эти линии никому не показались бы уродливыми и безобразными.

Правда, вместо волос у друина на голове были длинные узкие полоски кожи изумрудно зеленого цвета, покрытые крохотными, блестящими чешуйками. У Квинтиллиана был высокий, безбровый лоб, прямой нос, несколько непривычной формы и красиво очерченные губы, на которых играла добродушная улыбка. Изумрудные глаза этого парня, смотрели на Добрыню, рот у которого был растянут до ушей, с крайней заинтересованностью.

Генерал третьей, да еще, вдобавок ко всему, и ударной армии друинов был одет в короткополый камзол ярко-красной кожи с зауженными рукавами, черные, суконные бриджи и высокие сапоги изящной формы и черного цвета. Поверх камзола на его груди был надет небольшой стальной нагрудник, а из оружия у него был длинный кавалерийский палаш в простых ножнах и кинжал. Вряд ли его доспехи и вооружение можно было назвать боевыми. Спортивными, еще куда ни шло, но только не боевыми.

Впрочем, и Добрыня выглядел не намного лучше в своей белой, полотняной рубахе, подпоясанной красным кушаком, темно-синих штанах, красных сапожках с загнутыми носками и кольчужной маечке, плотно обтягивающей его могучую грудь. Прямой меч Добрыни Вяхиря, годился только для Джеки Чана в его потешных комедиях с героями-попрыгунчиками. Право же, все это весьма откровенно смахивало на фарс, а не на поединок, и я всерьез забеспокоился о том, что обоим архангелам зрители настучат по голове.

Пока архангелы-глашатаи заводили публику, я натырил со стола всяческого добра и даже немного облегчил свой серебряный трон. Вот только мне не хватало золотой монеты и я потихоньку отщипнул один листочек от лаврового венка. Стройматериалы мне были нужны для того, чтобы придать предстоящему поединку настоящую остроту и полную непредсказуемость. Как только оба архангела умолкли, слово взял я и громким голосом заявил:

— Подойдите ко мне, благородные воины и вы, великие архангелы! Я хочу напутствовать вас перед боем.

Не смотря на то, что в сценарии этого было не предусмотрено, Узиил и Бегемот подвели ко мне Квинтиллиана и Добрыню и встали чуть поодаль. Быстро сотворив здоровенный, сверкающий в солнечных лучах меч и золотые обереги, я положил меч на стол, рукоятью в сторону арены и, зажав обереги в кулаке, обратился к архангелу Бегемоту:

— Мастер Бегемот, возьми этот меч и испытай его остроту и крепость на князе Добромире Вяхире.

Архангел Бегемот был малый не дурак и сразу же смекнул, что именно я собираюсь сделать. Он мигом схватил меч, оценивающе покачал его в руках, да как звезданет им со всего размаху по Добрыне, что только искры в разные стороны и меч пополам. На нашем князечке от этого удара, естественно, даже царапины не появилось, да и он сам даже глазом не моргнул. Вот тогда я и сказал:

— Вот видишь, мастер Бегемот, боец мастера Узиила, князь Добромир Вяхирь, совершенно неуязвим. Так разве это будет справедливо, если твой боец, благородный и бесстрашный друин Квинтиллиан Примас выйдет на бой заранее обреченный на поражение? Но вызов был отважно брошен и принят, а потому, подойди ко мне генерал Квинтиллиан Примас и прими от меня магические обереги, которые наделят тебя полной неуязвимость от всех имен Смерти, которые только есть во всех Вселенных, сотворенных по воле Господа Бога.