Многие мужчины и женщины дорожили обществом Виктории Аркадьевны. И стоило ей только поморщиться, взглянув на ту или иную шляпку, на то или иное платье, на туфли, на поведение той или другой личности, как все это, живое и неживое, считалось уже осужденным, забракованным.
Говорят, что Виктория Аркадьевна когда-то интересовалась профессией врача, поступила по окончании средней школы в медицинский институт. Через два года она, однако, променяла его на филологический факультет университета, стала печатать в многотиражке сказки и басни, короткие юмористические рассказы. Но по-настоящему ее талант проявлялся в портняжном деле. Сперва она шила платья подругам - студенткам, потом женам преподавателей и профессоров. И студентки и жены профессоров раззвонили на весь город о даровитой портнихе, будущей учительнице. От заказчиц не было отбою. Виктория Аркадьевна все же проявила настойчивость и характер, получила диплом, но учительствовать не поехала. Очень уж мизерной выглядела заработная плата педагогов в сравнении с тем, что она получала и могла в дальнейшем получать еще больше от столичных модниц. Ведь она была портниха, которая умела выбрать цвет и фасон так, что толстые заказчицы в сшитых ею платьях выглядели совсем не полными, а худые - более полными, некрасивые и нестройные - более привлекательными и стройными.
Виктория Аркадьевна стала входить в моду. Ее начали хвалить не только как талантливую портниху, но и за то, что она умела поддержать и вести разговор на любую тему: с ней никогда не было скучно. С артистками она могла похвалить либо поругать спектакль, с врачами - поговорить о способах лечения болезней. Литература, музыка, архитектура - все это интересовало Викторию Аркадьевну, и она умела обо всем этом говорить тонко и смело.
Жила она довольно богато. Не жалела денег на украшения, на мебель, по два, а то и по три месяца отдыхала на юге, где иной раз выполняла срочные заказы. Рассказывали, что она была замужем еще тогда, когда училась в медицинском институте, но муж оказался человеком непутевым, и они разошлись.
Такая была эта женщина, которую почему-то в первые дни невзлюбила Полина Федоровна. Избалованная лестью и вниманием своих заказчиц, Виктория Аркадьевна держалась независимо и горделиво с людьми малозаметными и скромными, словно их и совсем не существовало на свете. Но в жизни, как известно, ничто не стоит на одном месте. Часто случается, что хорошие друзья становятся врагами, а вчерашние враги начинают дружить и помогать один другому.
...Однажды после ужина Виктория Аркадьевна не встала сразу из-за стола, а, тряхнув черной гривкой, спросила:
- Это правда, Антон Софронович, что вы долгое время партизанили против белопольских оккупантов, а после воевали в Испании?
- Может быть...
- Если так, то вы теперь самый знатный человек в нашем санатории, поблескивая своими золотыми украшениями, ласково промолвила Виктория Аркадьевна. - Слышишь, Надейка, кто твой папа?
У Надейки был полон рот, и она только кивнула головой, пробормотав что-то маловразумительное:
- Ым-ыгу...
С этих пор Полина Федоровна благодаря мужу стала в центре внимания курортных дам. Она теперь всегда находила свободное место под парусиновым грибом. Если иной раз опаздывала и кто-нибудь занимал это место, Виктория Аркадьевна предупреждала:
- Вы, милочка, разве не знаете, что тут отдыхает с детьми Корницкая? Вам придется уступить, как только она придет.
Полину Федоровну звали через открытое окно, когда она шла на рынок за арбузами и дынями либо в колхозный погребок, где продавали сухое виноградное вино. У Виктории Аркадьевны было много знакомых и среди местных жителей. Простодушная Полина Федоровна только удивлялась, как прославленная портниха кланялась в ответ на приветствия то направо, то налево или, показывая на белый домик под черепицей, сообщала:
- Вот здесь живет мой хороший знакомый Николай Прохорович. Это был собственный домик. Многие, Полина Федоровна, сидят тут целое лето и только на зиму возвращаются домой. Они первые в нашей стране имеют на своем столе виноград. А какой тут чудесный воздух! А море! Кто побывал хоть один раз, никогда этого не забудет! Его непременно потянет на юг! Скажите, вам понравилось море?
- Ну что вы спрашиваете, Виктория Аркадьевна! Мне это даже и во сне не снилось!
Полине Федоровне и действительно нравилось тут и море, и воздух, и в последнее время чудесное человеческое внимание.
Виктория Аркадьевна знакомила Полину Федоровну все с новыми и новыми курортницами и курортниками, каждый раз поясняя:
- Жена партизана Корницкого. Помните, я вам про него рассказывала...
Покуда Полина Федоровна проходила под руководством Виктории Аркадьевны курс женской пригожести и привлекательности, перешивала свои платья, записывала адреса новых знакомых, Корницкий вместе с профессором Добрынским охотился за камешками. Однажды Полина Федоровна настояла, чтоб сходить в гости к одному знакомому Виктории Аркадьевны. Приглашать пришел сам хозяин, который тоже "болел каменной болезнью" и не раз встречался с Корницким на пляже. Пока не сели за стол, хозяин показал Корницкому свой сад с абрикосовыми и персиковыми деревьями, несколько молодых кустов винограда, уютный белый домик с каменной оградой, коллекцию камней. Потом сели за стол.
Вскоре было получено еще одно приглашение в гости к другим знакомым Виктории Аркадьевны, но Корницкий отказался идти.
- Ты понимаешь, как нехорошо отказываться, - пробовала его уговорить Полина Федоровна. - Это человек известный, лауреат.
- Ну и на здоровье. Если хочешь, иди с Викторией Аркадьевной, а у меня сегодня нет охоты пить водку.
- Необязательно пить в гостях. Можно так посидеть, поговорить.
- Знаю я эти разговоры, от них назавтра муторно в голове.
- Тогда и я не пойду! - вспылила Полина Федоровна. - Ты одичал в лесу, тебе уже не хочется встречаться с людьми.
- Эх ты, моя золотоглазая! - обнимая жену, засмеялся Антон Софронович. - Чем париться в гостях, лучше подышать лишнюю минуту морским воздухом.
И он дышал им от восхода до заката солнца, любуясь в ветреную погоду шумными набегами тяжелых зеленоватых волн на берег, либо прислушивался к тихому и ласковому шепоту моря в ясное утро. Корницкий был даже рад, что Полина Федоровна, такая одинокая в первые дни, нашла себе подруг, которые относятся к ней со вниманием, тянут ее в свою компанию, Дети Корницких подружились с другими ребятами. Великое дело - дружба, особенно для Полины Федоровны. Немало она переволновалась, покуда он воевал в Испании! Оттуда ведь не так просто было написать, успокоить. Тем более, что Полина Федоровна как-то услышала про смерть одного из лучших друзей Корницкого Михалени. А они поехали почти в одно время и воевали в одном отряде!.. И вдруг письмо. Антон был жив и обещал скоро вернуться. "Тогда, - писал он, - мы будем жить, как захотим и где захотим: в Минске, в Киеве, в Москве. Летом будем ездить отдыхать в деревню, ходить по ягоды, по грибы, а не то поедем на юг, где виноград, море. Человек, если очень захочет, может многого достигнуть. И самое страшное для человека - бездеятельность и утрата веры в свои силы. Тогда даже самые сильные физически люди становятся беспомощными, как дети; организм их, лишенный движения, стареет".
Конечно же, Антон не писал в письме о том, что он ответил, когда у него, по прибытии в Испанию, спросили, где бы он хотел воевать.
Бывший партизан ответил:
- Там, где наибольшая опасность для республики.
Высокий смуглый военный со знаками различия майора республиканской армии ответил через переводчика, метнув на Корницкого одобрительный взгляд:
- На юге опаснее всего. Через южные порты фашисты подвозят своих солдат и боеприпасы.
Корницкий попросился на юг.
В темную и душную ночь небольшая группа республиканцев - астурийские горняки и рабочие Мадрида, ощупью петляя по горным тропинкам, перешли линию фронта. С ними был и Антон Корницкий.