Да и вообще, несмотря на кажущуюся профанацию, нужно отметить, что такие виды творческой деятельности (затрагивающие средние слои психики), как поэзия и музыка, являются не только специфической сублимацией либидо, и полностью ею определяются, но они попросту есть производные от биологических средств для привлечения самок. Т.е. это — суть человеческие аналоги лягушачьих «концертов», соловьиных «колен-трелей» и т.д. Не случайно, а именно поэтому все творческие сферы буквально нашпигованы суггесторами и гибридными особями (полусумасшедшими, извращенцами), именуемыми в психологической литературе демонстрационными, или акцентуализированными личностями. Поэтому понятно, что может твориться (и всегда творилось) в театральных кругах. Лишь появление кинематографа оттянуло на себя значительную (если и не большую) часть таких «выставляющихся напоказ» особей, после чего киностудии стали представлять собой прямотаки «кубла», осиные гнезда суггесторов с гибридным, /полу/помешанным обрамлением, и Десятая Муза полностью перешла в их безраздельное ведение.
Отсюда-то, из «соловьиных рощ» и проистекает любовь наивных и глупых девчушек к музыкантам и певцам. Глупых вдвойне — еще и потому, что их кумиры, как правило, ущербны или аномальны именно в сексуальном плане, что продиктовано все той же спецификой их собственной либидоносной ориентации, делающей их заодно еще и «заливистыми», в дополнение к сексуальному уродству. Так что при объективном рассмотрении, до некоторой степени образном, такие классические буколические герои, как Дафнис или Лель, должны оказаться, как минимум, зоофилами, да и то, это в лучшем, «амбулаторном» случае. Выяснить же то, что реально представляют из себя все эти «поющие кумиры» молодежи не представляет уже труда: достаточно примеров из скандальной хроники извращенной жизни всех этих попрок-чок-звезд.
Но на всех женщин не хватает хищных «принцев», и им «воленсноленс» приходится довольствоваться всякого рода «неудачниками» и «скромниками», многие из которых в период своего ухаживания все же смогли как-то, с грехом пополам, корчить из себя (обычно в состоянии того или иного опьянения) нечто якобы похожее на «настоящего мужчину» — на хищника, и тем самым ввести в заблуждение на некоторое время невесту, угодив ее жестоким грезам. В дальнейшем такие вымороченные избранники становятся безропотными объектами для подкаблучных издевательств и обвинений с «неопровержимыми» аргументами типа: «У других все, у нас ничего!», «Тряпка, а не мужчина!» и другими подобными жемчужинами внутрисемейных диалогов. Но остаются дети, представители нехищных видов — диффузного и неоантропического, и таким вот образом в Мир входит Человек Разумный.
Об этом убедительно свидетельствует демографический взрыв, а также значительное снижение кровожадности человечества: какая-либо аргументированная апологетика насилия, войн (кроме оборонительных) уже невозможна. Именно поэтому пропаганда насилия и жестокости ведется исключительно в опосредованной форме, хотя и плохо замаскированной. Для этого используются средства искусства и литературы хищной направленности, выполняющих функцию зазывных рупоров нелюдей, выплескивающих на человечество всю эту духовную отраву: боевики, триллеры, «ужасники», патологически вздорную фантастику и т.п.
Демографический же взрыв довел, в свою очередь, численность диффузного вида до 75% — по самым скромным оценкам. К тому же правильнее будет считать оба нехищных вида единым, с учетом неоантропов, что составит уже все 85%! Это устанавливает статистический барьер, создает порог для межвидовых связей: на фоне такой многочисленной однородности угроза ощутимой гибридизации нереальна, в худшем случае возможно лишь размывание границ вида. К сожалению, сам этот факт — увеличение численности человечества является негативным явлением: Земле «не снести», по-видимому, такого огромного количества людей, достаточно было бы и одного, максимум — двух миллиардов. Но ситуация эта парадоксальна, и однозначного решения здесь нет, так что выход из нее («сжатие человечества») будет скорее всего страшным и трагическим.
Считать процессы гибридизации незначительными и несущественными тоже нельзя, уже хотя бы из-за «хищного крена» в женскую сторону, т.е. наличия во многих сообществах ощутимого численного превосходства хищных женских особей, в сравнении с количеством в них же хищных мужчин (некая «гаремность»). К тому же имеется очень много свидетельств того, что суггесторный вид имеет весьма сложную, далеко неоднозначную структуру.
Во всяком случае, существует достаточно определенное количество индивидов как бы с «переходными» признаками — со свойствами как суггесторного, так и диффузного видов, которых невозможно идентифицировать и откровенно хищным образом, и, в то же самое время, их никак нельзя причислить и к эксвизитным гибридам. Это — незлые по внешним поведенческим признакам индивидуумы, но обладающие пресловутой «хитринкой», «лукавинкой», подверженные, как правило, неуемной страсти ко всяческого рода розыгрышам и мистификациям. В частности, это т.наз. «хохмачи», «весельчаки» (или «дурашливый тип» — по типологии Т. Адорно), будоражащие своим непредсказуемым поведением и всяческими выходками окружающих их людей: соседей, коллег по работе. (Например, бывший депутат Марычев — эпатажный «массовик-затейник» в Государственной Думе России, олицетворивший собой всю вздорность попыток построения русской демократии парламентского типа по западному образцу. Для России естественна и единственно спасительна общинность ((акратический, соборный союз свободных общин)), которая равно бескомпромиссно выкорчует из «мира» и Марычевых и гайдарычевых). Достоверных данных об их стерильности или вырождении в литературе не имеется, отмечена лишь присущая им, и достаточно выраженная, шизоидность, а степень их агрессивности нередко все же имеет «перехлесты»: от иных подстроенных ими «хохм» можно остаться калеками, или получить разрыв сердца. Скорее всего, — это потомки смешения с диффузным видом недалеких суггесторов, по-видимому, «самых поздних», т.е. отделившихся от поедаемых суггерендов в числе самых последних. Они — как бы некие «дворняжки», но с незначительной примесью «породы» — охотничьих собак.
Кроме того, по-видимому, сюда же следует отнести и таких достаточно необычных суггесторов, которые вполне осознают свою, если не подлость, то по крайней мере, бессовестность, бессердечность, иногда даже мучаются из-за этого, но изменить себя они не в силах. Чаще всего такие индивиды находят для себя выход в той или иной творческой, либо деловой сублимации. Из них получаются хорошие, хотя и болезненно тщеславные, рационализаторы и изобретатели, подчеркнуто (аж нарочито) «честные» общественные деятели, а также «строгие, но справедливые» производственные руководители. (В далеком прошлом в сознании именно таких людейсамобичевателей могла возникнуть мазохистская химера о «первородном грехе человека»). К сожалению, при удачной карьере они все-таки теряют все свои прежние зачатки самокритичности.
В общем же случае, суггесторы занимают промежуточную, но все же еще и отстраненную, позицию по отношению к суперанималам и к диффузному виду, хотя и находятся они ближетаки к этим последним. В масштабах генетических дистанций все это для большей ясности можно выразить следующим образом. Виды соотносятся между собой так:
Здесь позицию Сг=4 следует считать выступающей из плоскости. (Сп — суперанималы, Сг — суггесторы, Дф — диффузники, Нн — неоантропы).
Отсюда видно, что гибридизация двух хищных видов между собой («волко-шакализация») является наименее перспективной. Но все же такое гибридное потомство суггесторного и палеоантропического видов встречается. Это — самые жуткие выродки, отмеченные обычно в гиперболической форме в фольклоре и истории. Синяя Борода, Носферату, Дракула (точнее, их реальные прототипы), многие «великие гангстеры Америки» и т.д. Им часто свойственны и соматические (телесные) уродства, в дополнение к психологической чудовищности и в усиление ее, или какие-нибудь необычные и сильные девиации (отклонения); кроме того они либо стерильны, либо абсолютно — стопроцентно гомосексуальны. Всех их отличает как коварство, так и чудовищная жестокость. Именно они «ставят личные рекорды» в жестокости, «побивая» в этой области все «достижения» женщин-суггесторов. Плюс ко всему, их характеризует совершеннейшее, истинное бесстрашие.