– Пока что вы еще ничего мне не рассказали, что помогло бы мне в подготовке к свадьбе. Ваша тетя говорила, когда Кенна будет здесь?

– Через три-четыре дня, – пожал плечами Джеймс, – я не помню. В общем, скоро.

Темперанс опять отложила блокнот и посмотрела на него.

– Джеймс, меня это не касается, но женитьба – очень серьезное мероприятие, может, вы обдумаете все как следует, прежде чем решитесь на это?

Джеймс стал серьезным.

– У меня есть выбор? – тихо, но выразительно спросил он. – Разве могут мои желания быть выше желаний тех, кто здесь живет? Разве я могу сказать, что не хочу жениться на женщине, которую почти забыл, а потом безучастно наблюдать, как тех, кто прожил здесь сотни лет, выселяют отсюда? Что будет с людьми, вроде Слепой Бренды, если я не женюсь?

– Она и вся ее семья будет чудесно существовать на доходы от книг Бренды, – ответила Темперанс, – от книг, для которых я недавно нашла издателя.

– У вас на все готов ответ! Вы знаете, как решить все проблемы на свете? – тихо спросил Джеймс.

Темперанс поднялась.

– Когда-то я знала все, – ответила она и к своему ужасу услышала в своем голосе слезы. – Моя жизнь была нормальной, осмысленной, у меня была цель. А сейчас я не знаю ничего! Не знаю, кто я, не знаю, чего я хочу, я больше ничего не знаю!

Джеймс не шевелился. Он продолжал лежать на траве, заложив руки за голову и не сводя с нее глаз. Темперанс ударила его ногой по ботинку, развернулась и пошла вниз.

Джеймс продолжал лежать, смотреть в небо и улыбаться.

– Любовь и не такое вытворяет, – произнес он и вернулся к стаду, где подозвал к себе Рамси.

– Отправляйся в Эдинбург и отвези письмо!

– Случайно не ей? – ухмыльнулся Рамси.

– Следи за своим языком! – оборвал Джеймс сына. – Твоему дяде Колину.

Рамси оживился: его дядя Колин был очень забавным человеком.

– Я хочу, чтобы он кое за кем послал в Нью-Йорк.

– В Нью-Йорк! – присвистнул Рамси. – Но она именно туда хочет поехать!

Джеймс так посмотрел на Рамси, что тот замолчал. Но ненадолго.

– Мне кажется, ты должен поухаживать за ней. Ты ей уделяешь меньше внимания, чем своим лошадям! – заявил мальчик.

– Когда мне потребуется совет ребенка, я обращусь к тебе. У тебя же нет проблем с Элис, так ведь? Я еще не готов к внукам.

– А я уже готов к сестре, – пробормотал Рамси, но отец услышал его.

– Буду стараться изо всех сил! – торжественно ответил Джеймс.

– Но кто станет мамой? – резко спросил Рамси.

– Это я решу сам. А теперь иди и возьми письмо. Оно в моей спальне на столе. Отдать его нужно лично дяде Колину.

С угрюмым видом мальчик пошел вниз. Он не хотел, чтобы Темперанс уезжала. Когда она здесь, он видит просвет в будущем деревни, но если отец женится на местной, что будет дальше? Что знает женщина из его деревни о шитье шляп и о печатном деле? Или о рыночных ценах на алкогольную продукцию? Темперанс была светской дамой. А что могла предложить Кенна?

Уже почти спустившись, Рамси продолжал размышлять, ехать ему в Эдинбург или нет, и что хотел отец от дяди Колина? Несмотря на то что братья были близнецами, они очень сильно отличались друг от друга. Отец был серьезным, целыми днями работал, а дядя Колин любил развлечения. Он говорил, что для того, чтобы рассмеяться, проедет тысячу километров.

Рамси поднялся к отцу, подошел к столу и увидел толстый конверт, на котором было написано «Колин». Рядом с письмом лежала разорванная газетная статья и еще одно письмо, которое словно уронили и нечаянно несколько раз наступили на него. Рамси не обратил на них внимания. Он взял письмо отца, положил его в карман, пожал плечами и подумал о том, что его хотя бы хорошо накормят у дяди.

Глава двадцатая

– Она здесь, – задыхаясь от бега по лестнице, сказала Грейс.

Темперанс, окруженная морем бумаг, подняла голову. Ее мать написала, что Ангус счастлив предстоящей женитьбой Джеймса и готов разориться на самую шумную свадьбу в семье Маккэрнов.

– Для него это так необычно? – спросила Грей, когда Темперанс рассказала о щедрости Ангуса. – Или он имеет в виду мелочь в своем кармане?

С момента объявления о готовящейся свадьбе Грейс очень изменилась, превратившись из спокойной женщины в саркастичную и нервную. Темперанс нравилось думать, что, возможно, Грейс расстроена запрограммированным отъездом Темперанс в Нью-Йорк.

Уже прошло четыре дня с разговора с Джеймсом на вершине горы. Темперанс было неловко за свою вспышку. Она вела себя как ребенок: постоянная смена настроений и приступы раздражения. Она пыталась не думать о том, почему она постоянно то злая, то безумно счастливая, то подавленная, то еще какая-нибудь, и без видимой на то причины. Темперанс поклялась себе, что справится со своим последним заданием – подготовит свадьбу, а затем навсегда уедет от Маккэрнов. Она вернется обратно в Нью-Йорк, где не чувствует себя чужой и где у нее не будет постоянной смены настроений.

– Не понимаю, почему Кенна не может сама подготовить свою собственную свадьбу, – сказала Грейс, и рот у нее превратился в сухой, сжатый маленький кружочек.

– Наверное, она занята, – ответила Темперанс.

Каждый вечер она думала о том, что больше никогда не увидит деревню. Поступит ли Элис в медицинский, если Темперанс уедет и некому будет пригрозить какому-нибудь официальному лицу, если возникнут проблемы? Что станет с Рамси, когда он вырастет? Кто-нибудь задумывался об этом? Наверное, нужно поговорить с его родителями.

Темперанс отвлеклась от размышлений, потому что опять взяла в руки эскиз свадебного платья, который сделала Финола. Какая талантливая! – подумала Темперанс. На редкость красивое платье...

– Она здесь! – послышался голос Элис из коридора. – Хотите с ней познакомиться?

Грейс посмотрела на Темперанс, Темперанс – на Грейс. Они чуть было не сказали вместе «нет», но повернулись к вошедшей Элис и слабо ей улыбнулись.

– Конечно! – ответила Темперанс.

– Она такая очаровательная, – мечтательно произнесла Элис, – как принцесса из книжки.

Темперанс оглядела себя. Она давно не доставала свои нарядные платья из сундуков. Ведь все ее шелковые юбки легко цеплялись за ежевику и быстро пачкались. А ее рубашка из хлопка и тяжелая юбка на широком поясе подходили идеально, если еще учитывать ее работу. Но сейчас она пожалела, что с утра небрежно отнеслась к своему туалету.

Идя по коридору за Грейс и Элис, Темперанс задержалась и посмотрела на себя в зеркало. Голова не прибрана, на воротнике пятно. Она вдруг вспомнила о миленькой Мишель, обратившей внимание на морщинки Темперанс вокруг глаз. Подойдя ближе, она посмотрела в зеркало. Никаких морщинок. Обрадовавшись, она улыбнулась – и они тут же появились!

Морщины разозлили Темперанс.

– А почему вы вечно не в духе в последнее время? – нахмурившись, спросила она Грейс.

– Вы сами скоро это поймете, – пробормотала она.

В столовую набилась почти вся деревня, те, кто не поместился, остались в коридоре. Темперанс задержалась на лестнице. За время своего пребывания у Маккэрнов она почти со всеми познакомилась. Она знала имена их внуков, имена их дедов.

Она знала, что если Несси поест клубники, то превращается в генератор энергии. Она знала, что миссис Хэдрик тайком прикладывалась к бутылке виски своего мужа. А еще она знала, что миссис Мине сделала вышивку на всем своем белье, и они с мужем...

Темперанс знала всех этих людей и с трудом мирилась с мыслью, что ей предстоит уехать.

Но ей необходимо уезжать, поэтому нужно все устроить как можно лучше. Глубоко вздохнув, она распрямила плечи и начала пробираться сквозь толпу. Она все еще экономка и поэтому неофициальная хозяйка до того момента, пока Джеймс не скажет «согласен» другой женщине и не вышвырнет Темперанс из своего дома...

Но она заставила себя прекратить об этом думать и выжала из себя улыбку. Перед ней была спина прославленной Кенны, женщины, чье имя было на устах каждого мужчины, каждой женщины и каждого ребенка в деревне столько дней. Женщина, которая скоро станет женой Маккэрна.