– Как это всё надоело. – сказала ровным тоном Сирин, глядя прямо перед собой. – Как всё ос-то-чер-те-ло.

– Заткнись. – отозвалась Алконост, вращая мутными глазами.

– Заткнись. – отреагировала Сирин.

– Началось. – сказала Гамаюн, вытаскивая голову из-под крыла.

– Молчи.

– Сама молчи.

Они немного помолчали.

– Живём в глуши. – сказала Сирин с отвращением на прекрасном личике.

– Заткнись.

– Что тебя в нашей глуши не устраивает? – поинтересовалась Гамаюн.

– Всё не устраивает. – сказала Сирин. – Я должна в палатах княжеских сидеть. С серебра есть.

– На золото гадить. – подтвердила Гамаюн.

– Заткнись! – выкрикнула Алконост.

– Заткнись! – хором ответили Гамаюн и Сирин.

– Ветки. – сказала Сирин. – Кругом одни ветки. Только ветки.

– Это лес. – заметила Гамаюн, зубами пытаясь вырвать клеща. – В лесу и ветки.

– Именно. – сказала Сирин. – Лес. Почему я должна сидеть в лесу?

– Почему ты должна сидеть в палатах княжеских? – поинтересовалась Гамаюн.

Сирин оглядела себя.

– Потому что у меня есть груди. – решила она. – Я птица с сиськами. Я чёртова птица с чёртовыми сиськами. Я такая одна.

– У меня тоже есть груди. – хмыкнула Гамаюн. – И даже у неё. – кивнула она на Алконост. – Мы такие три одни. То есть мы такие три трое.

– Заткнись! – отозвалась Алконост с некоторой нежностью.

– Заткнись. – сказала Сирин. – Мы все такие одни. Мы все должны с серебра есть.

Гамаюн встряхнулась так, что все перья встали дыбом, а на землю посыпались белёсым дождиком высохшие паразиты.

– Но мы в лесу, – заметила она, – если мы кому-то и должны есть с серебра, он нам явно простил.

– Я вещая. – настаивала Сирин. – Зачем я вещая, если никто не слышит?

– Я слышу. – снова хмыкнула Гамаюн. – Даже она слышит.

– Заткнись!

– Заткнись!

– Я так думаю. – сказала Гамаюн. – Кому мы понадобимся, тот за нами придёт.

– А я так думаю, – сказала Сирин, – что если так, то можно хотя бы знак повесить. Чтобы знали.

– Там есть знак. – сказала Гамаюн, подумав. – Туда пойдёшь – коня потеряешь. Сюда пойдёшь – богатство обретёшь. Поворот направо через семь вёрст – голову сложишь.

– А мы в какую сторону? – спросила Сирин.

– Коня потеряешь.

– Потеряешь?… – усомнилась Сирин.

– Потеряешь, потеряешь. – успокаивающе кивнула Гамаюн.

Сирин помолчала.

– Пророчество должно сбываться. – сказала она, оглядываясь. – Чтобы коня где-то потерять, его надо туда довести. Как сюда коня довести?

– Всё равно потеряешь. – упорно сказала Гамаюн. – На восьмом ходе, цэ-шесть – це-три.

– Заткнись!

– Да заткнись ты!