4. Некоторые болезни современного иночества

По-видимому, о нашем времени древний пророк говорил: Настанут дни, в которые многие из живущих на земле, обладающие ведением, будут восхищены, и путь истины сокроется, и вселенная оскудеет верою, и умножится неправда, которую теперь ты видишь и о которой издавна слышал (3 Езд. 5; 1).

Противоречивые и невежественные представления о духовной жизни мы найдем не только среди мирян, что в какой-то мере извинительно, но, увы, и среди насельников монастырей. Если в современных обителях редко, но все же можно встретить человека, имеющего понятия о духовной жизни, согласные с отеческими творениями, почерпнутые из них, то человека, который смог бы назидать других согласно отеческим творениям, уже почти невозможно встретить.

Особенно бедственное положение в современных обителях женских. Монастырь свт. Феофан определяет как место, где насельницы преимущественно подвизаются в посте, молитве и милостыни.; но прежде чем они смогут это делать плодотворно, их должны научить правильному прохождению этих деланий. В современных же Российских женских монастырях как раз наиболее ощутим недостаток в духовном руководстве.

Проблема эта обнаружилась уже в XIX в., так как распоряжением Св. Синода в женские монастыри назначались для прохождения служения только белые священники, не знающие опытно и не понимающие жизни монашеской. Кроме того, хотя Св. Синодом и не запрещались приезды иеромонахов в женские монастыри на непродолжительное время для духовного окормления сестер, редкие игумении пользовались такой возможностью. Большей частью насельницам предлагались для руководства пожилые схимницы, которые, хотя и проводили благочестивое жительство, однако при этом не всегда были способны к духовному окормлению.

В большинстве же монастырей функцию духовного окормления брали на себя игумении, не всегда различая духовное руководство и руководство административное. Действительно, в древности духоносные игумении часто становились духовными наставницами, старицами сестер. Это происходило естественным путем: сестры и вступали в определенный монастырь порой для того, чтобы найти духовное руководство в лице святой игумении. Причем сами настоятельницы не стремились окормлять насельниц, но, будучи поставлены игумениями, своей подвижнической жизнью стяжевали благодатные дарования, что обращало к ним сердца сестер. Те, кого священноначалие поставляло администраторами, благодаря своим духовным качествам, самими сестрами избирались для духовного руководства и старчества. Назначать же насильно духовников в монашестве всегда считалось недопустимым: для того, чтобы духовное общение было плодотворным, необходимо доверие руководимого к руководителю. Оно не может возникнуть в административном порядке.

Неполноценное духовное руководство в женских монастырях XIX-XX вв. имело печальные последствия. Вот что говорил о монастырях того времени ученик Зосимовских старцев, погибший в 1938 г. в сталинском лагере схиарх. Игнатий (Лебедев) своим духовным дочерям, постриженным им в монашество: «Благодарите Бога, что вы не были в монастыре; там только изломали бы и исковеркали ваши души; монастырские монахини, за редким исключением, не умеют открываться и не понимают смысла откровения помыслов».. Отец Игнатий называл такую извращенную духовность, подмену ее буквой – «ветхим заветом».

Тем не менее, дореволюционные монастыри, несомненно, выгодно отличались от монастырей современных. Основное отличие их было в том, что тогда поддерживалась преемственность и насельницы действительно сохраняли духовные традиции монашества.

Никогда в то время монастыри не открывались скоропалительно. Открытие монастыря было серьезным, долгим делом. Вначале с благословения епархиального архиерея возникала община. По прошествии нескольких лет, если эта община зарекомендовала себя положительно и могла содержать себя и церковный клир, Синод назначал комиссию, которая на месте рассматривала положение дел, обращая внимание как на духовно-нравственное состояние обители, так и на ее материальный достаток. Только если дела в общине шли хорошо, она получала статус монастыря, начальница ее возводилась в сан игумении, а над некоторыми сестрами дозволялось совершить постриги.

От основания мон. Александрой (Агафьей Семеновной Мельгуновой) Дивеевской женской общины до получения этой общиной статуса монастыря прошло семьдесят три года. Начало женской обители, основанной замечательным подвижником благочестия XIX в. старцем Зосимой (Верховским, љ1833), было положено еще в 1820 году, в Сибири. После величайших трудностей и скорбей, по причине воздвигнутых диаволом смущений и гонений на старца, руководимые им сестры переехали под Москву, где в 1826 году о. Зосима начал новое устройство пустынной обители, наименованной Одигитриевской.. Лишь в 1841 году, по ходатайству свт. Филарета, митр. Московского, повелением Императора Николая I обитель была утверждена на правах общежития и только в 1856 г. возведена в степень монастыря...

Игумении монастыря иногда дозволялось выбрать благочинного из числа монашествующего духовенства этой епархии. Но чаще всего в епархии существовала должность благочинного над всеми монастырями – как мужскими, так и женскими. В Санкт-Петербургской епархии это послушание нес в течение свыше двадцати лет архим. Игнатий (Брянчанинов). В любом случае благочинным женского монастыря всегда был монах в священном сане. Он периодически бывал в обители. Игумения ничего не предпринимала без согласования с ним. Если благочинный замечал в монастыре какие-нибудь нестроения, он докладывал об этом непосредственно епархиальному архиерею. Благочинный принимал реальное, а не формальное участие в жизни обители. При таком положении дел власть игумении не была бесконтрольной и не могла доходить до самодурства.

Ныне же положение женских монастырей таково, что многие духовники, как из числа белого духовенства, так и монашествующие, вообще не благословляют в них вступать, говоря, что в настоящее время женских обителей в России пока нет вообще.

Духовник Троице-Сергиевой Лавры архим. Кирилл (Павлов) в беседе с учащимися Московской Духовной Академии и семинарии (в феврале 1996 года), на вопрос, знает ли он в настоящее время женские обители, в которые безбоязненно может вступить человек, имеющий благословение на монашество, ответил: «Я этого не знаю»,– посоветовав поездить и посмотреть, какая в них духовная атмосфера. «Беда в том,– продолжил о. Кирилл,– что нет кадров, духовных лиц: в мужских монастырях нет опытных духовников, в женских – нет таких духовных стариц, которые бы окормляли молодых, новоначальных. Это большой пробел».

Другой известнейший духовник Псково-Печерского монастыря вообще не благословляет вступать ни в какие современные женские обители.

Замечательный подвижник нашего времени, исповедник Православия, игумен Никон (Воробьев) высказывался о современных ему монастырях следующим образом: «Сейчас нет монастырей, а есть духовные, даже не духовные, а душевные колхозы». Может быть, эта оценка покажется слишком резкой, но дана она была святым человеком.

«О, бедственное время! О, бедственное состояние! О, бедствие нравственное, неприметное для чувственных людей, несравненно большее всех вещественных, громких бедствий! О, бедствие, начинающееся во времени и не кончающееся во времени, но переходящее в вечность! О, бедствие из бедствий, понимаемое только одними истинными христианами и истинными иноками, неведомое для тех, которых оно объемлет и губит!» (свт. Игнатий Ставропольский)..