Потом животные тоже почуяли действие Фрэя. Поуны, которые уже оказались за воротами города, затрубили. Лошади заржали, а некоторые рванулись галопом к ворсинкам за стенами города. Собаки и кошки метались между ног бегущих людей.

«Все хотят выбраться», – подумал Снибрил тупо.

Дома начали вздрагивать, сперва очень слабо. Потом, пока еще беззвучно, ворсинки, образовывавшие над городом арки, начали изгибаться.

Потом послышался треск – долгий и протяжный; это тысячи ворсинок оказались поверженными, будто их придавило страшной тяжестью.

«Он прямо над головой», – подумал Снибрил.

Люди, покидавшие Уэйр, больше не нуждались в понукании. Ворсинки склонялись над городом все ниже, все ближе; они стонали и скрипели под тяжестью, клонившей их к земле.

«Нам никогда не удастся сделать всего вовремя…»

Роланд проскакал под аркой ворот. Стены рухнули. Земля колыхалась, как кожа животного, руша и сминая дома. Уэйр оседал.

Вдруг ушам Снибрила полегчало: давление на них мгновенно прекратилось. Ему захотелось закричать от облегчения, которое он почувствовал.

Он оглянулся на город. Стены его все еще рушились, как, если бы сам Ковер гнулся под действием Фрэя, но в городе почти никого не осталось.

Пара солдат прорвалась наружу сквозь ворота как раз перед тем, как они рухнули.

«Прямо над нами, – думал Снибрил. – Как если бы кто-то хотел убить нас. Но Писмайр считает Фрэя некой природной силой, которой мы не понимаем. Но разве от этого легче? Если тысячи гибнут от того, что даже и не подозревает о нашем существовании.»

За стенами города, снаружи, все еще можно было заметить редких людей, и ничто не могло скрыть поунов. Он смотрел на ворсинки вокруг Уэйра, изрыгнувших моулов. У него было время повернуть Роланда и рвануться на полной скорости назад к городу.

Показалась голова Бейна, и Роланд перескочил через ров, угодив в вал, сооруженный из пыли.

– Там их тысячи!

– Подождите, пока они не подойдут поближе, – сказал Бейн.

Моулы и снарги все еще сплошным потоком текли на поляну.

Снибрил посмотрел через траншею на противоположную сторону. Большая часть защитников города, лучники дьюмайи, спокойно лежали и наблюдали за надвигавшейся на них черной стеной.

– Они еще недостаточно близко?

– Пока еще недостаточно, – сказал Бейн. – Сержант Кареус… дайте сигнал, когда придет время.

– Да, господин!

Снибрил уже мог различить отдельных тварей.

Бейн поскреб подбородок: – Пока еще нет… – сказал он, – пока еще нет. Первый выстрел… самый важный.

На пылевом холме позади них что-то зашевелилось: это было не более чем дуновение. Снибрил и Бейн обернулись и увидели белую фигуру, которая, не отрываясь, смотрела на наступающую орду. Потом она исчезла.

– Сержант Кареус? – сказал Бейн спокойно.

– Господин?

– Теперь самое время!

Сержант Кареус расправил плечи, откинул назад голову и улыбнулся.

– Да господин! Взвод первый… подождать, подождать, взвод первый… огонь! Взвод первый, отступить! Взвод второй, вперед!… Взвод второй… огонь! Взвод первый, перезарядить луки! Взвод первый, вперед! Взвод первый… огонь!

Не многим доводилось видеть лучников дьюмайи в бою, или, точнее, они их видели, но, поскольку стрелы летели в их направлении, то им никогда не удавалось рассмотреть все детально. Их тактика была простой – они просто должны были стрелять во врага без передышки. Лучникам и не надо было быть особенно меткими. Они должны были действовать быстро. Это было похоже на то, как смотрят на работающую машину.

Послышался вой наступающих. Еще один урок, преподаваемый воинам дьюмайи, – разить первый ряд атакующих, чтобы враг тратил достаточное количество времени, пытаясь избежать столкновения с павшими. Лучники спешили вдоль рва в обоих направлениях. Они оставили только небольшой взвод, чтобы он вел там бой.

Снибрил пошел вместе с ними.

Лучники расположились по кругу. Только в одном месте моулы смогли добраться до рва, и там завязались сразу две потасовки – часть дефтминов сражалась с моулами, а остальные пытались пробраться сквозь ряды первых, чтобы добраться до моулов в свою очередь.

У дефтминов была своя манера сражаться с врагами, которые были втрое выше ростом: они подбегали к ним вплотную, взбирались на них до уровнях плеч и, уцепившись за врага одной рукой, разили его другой. Это означало, что половина убитых моулов лежали с пробитыми головами.

Пришлось еще дважды перезарядить луки, чтобы до моулов наконец дошло, что дело обстоит не особенно хорошо.

Они стали собираться группами вокруг ворсинок, и все-таки их еще оставалось очень много.

– Мы можем сражаться таким образом целый день, – сказал Брокандо.

– Нет, не можем, – возразил Бейн.

– Пока что у нас нет потерь!

– Да, это верно, но можешь ты подойти к моулам и попросить вернуть истраченные на них стрелы? – спросил Бейн.

– О!

– У нас осталось стрел только на то, чтобы перезарядить луки еще раз, вот и все. А если дело дойдет до рукопашной, то у них рук больше, чем у нас.

– А я думал, мы четверорукие.

– Это только речевой оборот. Их больше, и они лучше вооружены.

– Прекрасно, – сказал Брокандо. – Я люблю, когда мне бросают вызов.

– Вот они снова наступают, – сказал Снибрил. – Но посмотрите, их всего раз-два, и обчелся.

С полдюжины снаргов трусили, выйдя за пределы первого ряда. Они остановились на полпути между армией моулов и остатками города.

– Они хотят поговорить, – сказал Бейн.

– Можем ли мы им доверять? – спросил Гларк.

– Нет.

– Отлично. Мне было бы противно довериться кому-нибудь вроде них.

– Но ты должен поговорить, – заметил Писмайр. – Это всегда стоит делать.

В конце концов они выехали навстречу моулам. Снибрил узнал предводителя, у которого теперь на голове красовалась корона из солевых кристаллов. Он смотрел на них свысока с царственным видом. Но Бейна больше интересовал Гормалиш, который тоже оказался в этой группе.

– Ну? – сказал Бейн. – Что тебе надо сказать?

– Мое имя Джорнарилиш, – сказал моул с короной на голове. – Я предлагаю вам мир. Вы не можете победить. Время на нашей стороне.