Пепе скрылся в зарослях почти в ту же секунду, когда Карлос вскочил на коня и ускакал по прогалине. На поляне не осталось ни живой души.

Громадное тело лежало с протянутыми вперед руками, одна прямо на пылающих угольях костра. Своей тяжестью она примяла хворост и заслонила свет. Но все же света было достаточно, чтобы озарить страшное лицо, испещренное багровыми пятнами. Туловище, ноги, руки недвижимы – столь же недвижимы, как чучело, лежащее рядом. Желтолицый охотник мертв! Жаркое пламя лижет его руку, готово пожрать ее, но он не ощущает боли. Огонь не страшен мертвецам!

Но где же остальные? Они ведь бросились в разные стороны. Не бегут ли они друг от друга?

Пепе направился туда, откуда появился. Скрывшись за завесой листвы, он не остановился – он несся так, словно совсем обезумел от страха. Трещат и ломаются сучья, громко шуршат листья, он бежит через рощу напролом, не разбирая дороги. Но вот уже и эти звуки стихли, замер вдалеке и топот лошади Карлоса.

Где же они теперь, Пепе и Карлос? Удрали они друг от друга? Казалось бы, так оно и есть – ведь они разошлись в разные стороны.

Но нет, это не так, Пепе, по всей вероятности, жаждал как можно скорее убраться подальше от этого места; его противник хотел другого. Правда, он ускакал из рощи, но это не было бегством.

Зная Пепе, Карлос нисколько не сомневался в том, что от его храбрости и следа не осталось. Безмерный ужас охватил чернокожего охотника, когда он неожиданно, да еще при таких загадочных обстоятельствах, лишился дружка. Не скоро он оправится от этого ужаса. Он будет думать только об одном – как бы ему удрать. Это Карлос знал.

Он тотчас сообразил, откуда подошли враги, – разумеется, с южной стороны рощи. Оттуда он и ждал их, и когда он вглядывался в чащу кустарника, его внимание привлекал больше всего именно тот край рощи. Они думали, что оттуда всего безопаснее подойти к нему, – так предположил Карлос, и он оказался прав.

Из опасения, что стук копыт может его спугнуть, они, конечно, оставили своих коней где-нибудь в стороне, подумал затем Карлос и тоже не ошибся. Верным оказалось и еще одно его предположение: Пепе мчится сейчас к лошадям. Карлос понял это, увидев, что его враг ринулся в заросли.

Так оно и было. После таинственной гибели своего приятеля и вожака Пепе и не помышлял о поединке с Карлосом. Скорее к лошадям, пуститься наутек – только этого он хотел! Быть может, Карлос не погонится за ним тотчас же и под покровом темной ночи он успеет скрыться.

Но он ошибся: Карлос для того и поскакал вперед, чтобы помешать ему удрать. Он тоже решил добраться до лошадей.

Выехав из рощи, Карлос повернул направо и поскакал по опушке, а когда доехал до места, откуда видна было река, осадил вороного – ему надо было перезарядить ружье.

Подняв ружье вертикально, он потянулся за пороховницей. К его удивлению, рука не нащупала ее. Он осмотрелся – пороховница пропала! Не было и перевязи, на которой она висела у него через плечо. Видимо, когда он прыгал с дерева, тесьма зацепилась за ветку, и пороховница там и осталась.

Раздосадованный неудачей, Карлос хотел было повернуть коня и скакать обратно, как вдруг увидел на равнине темную фигуру, скользящую вдоль ив, окаймлявших речку. Конечно, это удирает Пепе, кто же еще!

Карлос в нерешительности остановился. Пока он съездит за пороховницей и перезарядит ружье, противник может ускользнуть. Лошади, должно быть, недалеко, и он ускачет. Днем Карлос без труда догнал бы его и конного, но в такую темную ночь, пожалуй, не догонишь. Если Пепе ускачет на пятьсот ярдов вперед, его уже не будет видно.

Это очень встревожило Карлоса. У него были веские причины желать смерти Пепе. Не одно лишь вполне естественное желание отомстить, но и благоразумие подсказывало: от этого человека надо избавиться. Эти наемные убийцы преследовали Карлоса так предательски, что пробудили в нем жажду мести. К тому же беглец знал: у него будет опасный враг, пока жив хоть один из этих негодяев. Нет, Пепе не должен убежать!

Карлос колебался недолго. Возвращаться за пороховницей значит, упустить противника. Эта мысль заставила его решиться. Он бросил ружье на землю и, пришпорив коня, во весь опор понесся по равнине в сторону реки. А через несколько секунд он уже настиг удирающего врага.

Увидев, что он отрезан от лошадей, Пепе остановился, словно готовясь к бою. Но Карлос не успел еще спешиться, как Пепе снова пал духом; прорвавшись сквозь заросли ивняка, он бросился в воду.

На это Карлос не рассчитывал. Он уже соскочил с коня и теперь стоял растерянный и огорченный. Неужели враг ускользнет? Как быть: снова сесть на коня или догонять его пешком?

Карлос быстро решился: конечно, пешком! Он кинулся в густой ивняк следом за Пепе, выбрался на берег и на мгновение остановился у самой воды. Как раз в эту минуту враг вылез на противоположный берег и сломя голову побежал по низине. И снова Карлос подумал: не лучше ли погнаться за ним верхом? Но берега здесь высокие, коню, пожалуй, не взобраться, в этом месте реку не перейти вброд. Некогда и пробовать, дорога каждая минута.

– Уж наверно, он бегает не быстрее меня, – прошептал Карлос. – Значит, в погоню! – И он бросился в воду.

В несколько взмахов он переплыл речку, тотчас взобрался на берег и помчался вслед за врагом.

К этому времени Пепе опередил его ярдов на двести, но когда он пробежал следующие двести, Карлоса отделяло от него уже не больше ста ярдов. Где там было Пепе тягаться с белоголовым! Карлос бежал чуть ли не вдвое быстрее, чем его охваченный ужасом враг, хотя тот напрягал все силы, понимая, что дело идет о жизни и смерти.

Погоня не длилась и десяти минут.

Вот Карлос совсем близко. Пепе слышит за спиной его шаги. Бежать дальше – напрасный труд. Как и прежде, Пепе остановился, готовый отчаянно защищаться.

Еще мгновение – и они оказались лицом к лицу в каких-нибудь десяти футах друг от друга.

Оба вооружены длинными ножами – это их единственное оружие. Даже в тусклом свете видно, как сверкают лезвия.

Враги не успели даже передохнуть. Обменявшись гневными возгласами, они ринулись друг на друга и сцепились в ожесточенной схватке.