- Подожди, беру свои слова назад. - Понимая, что бессилен что - то сделать сдался я. - Что ты от нас хочешь, ведь не этой же публичной казни.
- Хорошо, я скажу, что от вас требуется, и возможно вы уберетесь отсюда живыми, но предупреждаю сразу, если вы начнете вилять хвостами и просто напросто тянуть резину, то ничем утешительным для вас это не кончиться и если ты, господин Гончаров, в дальнейшем вздумаешь встать у меня на дороге, то голову твоей очаровательной жены однажды утром принесут тебе на подносе. Я доходчиво доношу свою мысль?
- Только не надо пугать меня своими гнусностями и страшилками. Говорите ясно, что от меня требуется?
- Очень немного, вернуть мне крюковский клад.
- Сожалею, но его у нас нет.
- Наиль, приступай к своей работе, больше я не намерена выслушивать его ложь.
- Но выслушать все таки прийдется, хотя бы затем, чтобы знать правду. Послушайте Федько, нам бы и самим хотелось знать, сейчас где находятся церковные сокровища и если бы не ваш вопрос, то я был бы уверен, что он у вас в руках. Это правда, ещё пять минут назад я думал, что это вы проникли в подземный ход и похитили содержимое карстовой пещеры, но как видно я ошибся...
- Не надо сушить мне мозги. Все ценности ты уволок сам и это нетрудно доказать.
- Докажите. - С готовностью отозвался я.
- Как ты объяснишь происхождение того церковного кубка, который мы обнаружили у тебя в сумке? Только учти, что от твоего ответа будет зависеть ваша судьба.
- Этот кубок мною найден сегодня под стеллажами хранилища.
- Тогда какого черта ты сушишь мне мозги и втираешь, что не знаешь, где находится все остальное?
- Это действительно так, кроме кубка я не видел никакой другой церковной утвари, более того, когда десять или двенадцать дней назад я туда проник впервые, то вход был замурован, а хранилище пусто.
- А не верю тебе, а теперь и тем более. Гончаров, или ты отдаешь мне все то, что присвоил или сейчас ты полюбуешься насилием над своей подругой.
- Хоть двух сцен, - выходя из себя заорал я, - пойми, мне ничего не известно. Я знаю ровно столько же сколько и ты.
- И немного больше. - Злобно улыбнувшись она опять подняла стек и вновь свистящие, беспощадные удары обожгли мое лицо, шею и грудь. - Падла, подонок, козел вонючий! - Иступленно орала она совершенно забыв о хороших манерах.
Продолжалось все это не меньше десяти минут. Прикрываясь руками я бессильно повис на веревках, готовясь вот - вот потерять сознание. Наверное на какое - то время я его потерял, потому что очнувшись я стал свидетелем мерзкой сцены насилия. В лучах заходящего солнца желтая листва умирающих деревьев казалась зловеще багровой и таким же чудовищным выглядело действо творимое в двух метрах от меня.
Два голых бугая свалив свою жертву на колени терзали её совершенно равнодушно, просто и без эмоций, как выполняют обыденную работу.
- Ну как тебе? Нравится? - Заметив что я пришел в себя рассмеялась Федько. - Наверное завидуешь? Но ничего, погоди немного, они и тобой займуться.
- Перестаньте. - Сглатывая соленую кровь попросил я. - Подойди поближе. Я должен тебе кое что сказать. Это очень важно.
- Наконец - то заговорил. - Приближаясь ко мне торжествующе воскликнула она. - Ну что, картинка не для слабонервных, а? Что ты там хотел? Говори.
- Обязательно. - Выхаркивая на неё добрый стакан кровавых соплей пообещал я.Прости что мало.
- Гаденыш! - Размазывая по морде мой плевок зашлась она в пронзительном визге. - Ты свое получишь. Майкл, Наиль, оставьте вы свою чертову шлюху! Немедленно займитесь этой собакой! Вам, что, непонятно?
- Да ты что, Николаевна? - Недоуменно пробасил Майкл. - Мы так не договаривались.
- Так договоримся, валите его!
- Нет, мы этого делать не будем. - К великой моей радости наотрез отказался Наиль. - Мы тебе не педерасты.
- Я заплачу. - Вне себя от бешенства завыла она. - Слышите, я хорошо заплачу.
- Нет, ничего не получится. Измордовать мы его можем, но больше ничего. А заплатить ты нам и так заплатишь, куда ты на хрен денешься.
- Ладно. - Подумав согласилась она. - Завтра утром я привезу нормальных мужиков, а не таких принцев как вы, чистоплюи чертовы. Думаю, что к тому времени он у нас одумается и начнет давать исчерпывающие и правдивые ответы, а пока зашвырните их в колодец, может быть до завтра не окочурятся.
- А они не убегут? - Тревожась спросил Майкл. - А то нарисуют ноги...
- Некуда им бежать, кругом вода. Да и при всем своем желании, после вашей обработки дальше пяти метров они не отползут. Тащите, кому говорю!
Меня поволокли за ноги, причем лицом вниз. Мелкие сучки и колючие сосновые иголки больно впивались в кровавое месиво физиономии, но все равно я был несказанно рад полученной передышке. Хоть ненадолго, пусть до утра, но меня оставят в покое, а за это время я что - нибудь придумаю. Должен же быть выход. Уйду хоть по воде аки по суху, как ходил Иисус Христос.
Господи, ну нельзя же так обращаться с людьми! С мешком картошки обходятся куда как бережнее. Даже не соизволив развязать мне руки они сбросили меня вниз головой в темную зловонную яму. Воткнувшись во что - то гнилое и мокрое, я просто чудом не свернул себе шею. Отплевавшись я приготовился к встрече госпожи Лютовой. С ней поступили более деликатно. Скинули так что она приземлилась на ноги и благодаря этому осталось живой.
Даже не справившись о нашем самочувствии, они задвинули крышку и удалились оставив нас наедине с черной, гнилостной сыростью. Вода едва доходила до половины голени, но все равно стоять в мокрой и холодной жиже занятие малоприятное и бесперспективное, можно запросто получить насморк.
- Господи, да что ж это такое. - Едва прийдя в себя запричитала несчастная.
- Разгул демократии и царствование "новых русских" - Лаконично ответил я.
- Как же мне теперь жить?
- Так же как и прежде, если только они нам позволят.
- Они же надругались надо мной.
- А кто это видел?
- Они видели, - тихонько заскулила она, - та поганая баба видела, вы видели.
- Лично я ничего не видел, - щадя её достоинство отрезал я, поскольку бессознательной сосиской болтался на веревках, а что, собственно, случилось?
- Обманываете, вы все видели, но и за обман спасибо, так легче.
- Не о том ты, красавица, думаешь, все это несущественно.
- Что же существенно? - Заходясь в холодном ознобе отстучала она зубами.
- Наша жизнь, прости меня за банальность, которая дается нам один раз.
- Это не жимзнь, а какое - то паскудство. И люди сплошные твари.
- Поплачься. - Усмехнулся я. - Как знать, возможно это сделает тебя более снисхходительной и терпимее к окружающим.
- Кого вы имеете ввиду? - Вызывающе спросила она отчетливо отплясывая "цыганочку". - Боже мой, как холодно. До утра мы не доживем, околеем как паршивые собаки.
- Возможно что так. - Неопределенно согласился я связанными руками ощупывая холодные осклизлые бревна нижнего венца. - У тебя зубы хорошие?
- Зачем это вам?
- Развяжи мне руки. - Отметив треск заработавшего лодочного мотора, не вдаваясь в подробности приказал я. - И поторопись, пока мы ещё в состоянии двигаться!
- Почему же зубами?
- Потому что руками ты не сможешь. Веревка намокла и разбухла. Красавица, если хочешь выбраться отсюда живой, то делай что тебе говорят и поменьше спрашивай.
С моими путами она возилась добросовестно, старательно и долго, так долго, что я проявляя признаки нетерпенья начал тихонько материться. Но положительного результата мы все таки добились. Веревка длинною в два метра наконец - то освободила мои руки. Но этого было недостаточно, глубина гнилого колодца составляла как минимум пять метров. Если добавить к длине веревки мои брюки, то и тогда длина её будет недостаточной.
- Красавица, снимай штаны.
- За сегодняшний день вы предлагаете мне раздеться уже во второй раз. Пиджак вы уже сожгли, а теперь что прикажите? Остались только брюки... - С оттенком некоторой игривости ответила она. - Как это понимать?