- Пойдем, дед, по селу прогуляемся, во двор к ней зайдем и на крылечке ещё раз помянем. Видно хорошая она была женщина.

- Женщина - то хорошая, да поздно больно.

- А чего тут идти, через три двора, вот тебе и её дом. Пойдем, ты виноват перед ней, а грехи надо замаливать.

- Ну что с тобой сделаешь?! Пойдем.

Не слишком - то прияно входить в заброшенное желище недавно умершего человека, а тем более в темное время суток. Трофимыч явно чувствовал некоторую робость и все время подталкивал меня вперед. Дойдя до крыльца мы сели на верхней степеньке и выпили по первой. Потом как бы играючи я оторвал доски, что крест на крест закрывали дверь и позвал его в дом. Осмелев от выпитого он охотно вошел следом.

Но освещение от дома уже отрезали и потому мы в полной темноте присели к столу. Вроде как случайно я разбил наши рюмки и ужасно сокрушаясь предложил поискать их в хозяйстве Марии Андреевны.

- А что их искать - то, если соседка, Люба не забрала, то тут в шкафчике они и должны быть. - Пояснил Трофимыч. - Посвети ка мне зажигалкой. Ну вот, что я говорил, все на месте. И рюмки тут.

Рюмки вытащил я сам и на ощупь понял, что внутренность граненная. Что мне это даст я пока не знал, но теперь я мог вполне обоснованно предположить, что Мария Андреевна могла быть в подвале.

Здесь же, возле шкафчика мы выпили по второй. Пряча в карман трофейную рюмку я услышал под окнами подозрительный шорох и решив, что мои приключения начинаются опять вытащил газовый пистолет. Припавшее к стеклу искаженное лицо сначала меня испугало, а потом заставило зайтись нервным хохотом. За нами зорко наблюдала подруга и соседка покойной, моя спасительница баба Люба.

- Заходи, баба Люба. - Громко и приветливо позвал я старуху. - Да не бойся здесь только мы с Трофимычем, все свои.

- Батюшки, а я - то уж перепугалась! - Сетую опасливо зашла старушка. - Думала опять тот черт под окнами шнырит. А вы что это тут делаете?

- Да вот, баба Люба, проезжал мемо, думаю, дай заеду, помяну Марию, Андреевну. - Привольно врал я. - А тут и Александр Трофимович. Присоеденяйся к нам.

- Помянуть дело нужное. - Согласилась старуха. - Но почему здесь - то, да без света, да впотьмах? Зашли бы ко мне.

- Так получилось. А кто тут у тебя под окнами шнырит, спать не дает?

- Да кто ж его знает? Впотьмах не видно, а на оклик не отозвался, как сквозь землю провалилися. Тайные дела у нас творяться.

- Он под чьими окнами шнырил, под этими или под твоими?

- Неделю назад все здесь лазил, а дней пять тому назад и под моими зашастал. Я проснулась от того, что на меня кто - то через окно смотрит лежу ни жива ни мертва. Ни слова сказать не могу, ни рукой пошевелить. Потом окликнула, а он и исчез.

- А какой он из себя был, не помнишь?

- Страшный, но я плохо его разглядела, он к стеклу приплюснулся и фонариком по избе все водит, да водит, будто высматривает что-то.

- Надо было участковому сказать.

- Так говорила, а он мне в ответ, пить надо, баба Люба, поменьше, а если пьешь, то получше закусывай. Однако пришел, посмотрел, но ничего не нашел. Вот такие у нас дела творяться. С тех самых пор все и началось. Наливай что ли. Помянем Марию - то Андреевну, все она кому - то спать не дает.

- Посвети ка мне Трофимыч, я бабе Любе портрет покажу, может в нем она узнает своего черта. Ну что похож? - поднося поближе к свету личность Носача спросил я.

- Да нет, этого - то я знаю, он ко мне днем приходил с гостинцами. Все про церковное серебро выспрашивал. Вот ведь люди, все неймется им.

- А ты уверена, что это не он. Подумай. Если прижать его к стеклу, да расплющить нос, может то самое и будет?

- Может и так, да только в сомнении я. Тот вроде как пострашнее был.

- А этот, который приходил к тебе с гостинцами как представился?

- Сказался Анатолием Васильевичем, собирателем музейных редкостей, а уж правда ли, про то не знаю. Все у меня иконку одну выпрашивал, обещал даже заплатить.

- Отдала иконку-то? - Протягивая ей поминальную спросил я.

- Разбежалась. Этих жучков я насмотрелась. Им оно для обогащения, а мне для души. Я хоть сама и не верующая, а лики божеские приятны.

С бабой Любой мы расстались в двенадцатом часу. Поскольку я был немного в подпитии, то решил часа два покемарить в машине, по прежнему припаркованной у дома Крутько. Вежливо отказавшись от его приглашений я залез в салон и призадумалсья, пытаясь найти причину слабого беспокойства, что вдруг начало тревожить меня. Оно возникло совсем недавно и обследовать этот гнойник нужно было немедленно, пока ещё свежа памать. Прокручивая весь разговор и последние события я довольно скоро нашел причину своего душевного дискомфорта. Он таился в участковом, к которому обращалась баба Люба по поводу своих ночных страхов и который в самом начале нашей истории назвал её баба Люба Стешкина.

Что и говорить, Носач пошел куда дальше меня, выудил и эту рыбку. А что я собственно про неё знаю? Да ничего. И выпала она иэ обоймы подозреваемых только потому что прошлый раз выкопала меня из ямы. Надо будет её как следует проверить, но это уже после того как я найду этого Анатолия Васильевича. По моим глубокому убеждению сегодня он владеет всей информацией, поскольку, в отличии от Гончарова, не разъезжал по островам, не глядел на голых девок, а целеустремленно занимался своим делом. А баба Люба Стешкина пока подождет, тем более, что она им вычеркнута из списка. Зато не вычеркнута единственная фамилия Лютовой. Вот и думай тут..

Незаметно уснув, продрых я до самого рассвета и тоьлко с первыми лучами солнца понесся домой, где меня с нетерпеньем поджидали два нетерпеливых седца. Большое полковничье и маленькое сердце моей жены.

После бурного восторга и упреков вызванных моей задержкой тесть затащил меня в кабинет и сурово отчитав отчитался.

- Названный тобой телефон принадлежит гражданке Симоновой проживающей по адресу Березовый бульвар дом двадцать и квартира шесть, но вчера до самого позднего вечера по нему никто не отвечал.

- Спасибо, а что в отношении Светланы Сергеевны Лютовой?

- Тут дело обстоит несколько хуже. Она задержана за перевозку наркотиков в крупных размерах. Не знаю какие у неё связи, но если таковых нет, то загреметь она может прилично. - На одном дыханье сообщил полковник и скорбно высморкался.

- Можем ли мы ей помочь? - пытливо глядя ему в глаза откровенно спросил я?

- Помочь можно всем. - Неопределенно и горестно ответил он. - Неплохо бы только знать кому помогаешь и зачем.

- Нужно помочь невиновному человеку которого намеренно подставили. Кстати сказать вашего покорного слугу хотели упрятать точно таким же приемом.

- Так - то оно так, но все равно потребуются некоторые издержки.

- Думаю, что за этим дело не станет. - Хватаясь за телефон облегченно заверил я.

- Погоди, а чего ты так о ней печешься? Она тебе кто? Жена? Любовница?

- Она наш клиент и об этом стоит помнит не только мне, но и вам.

- Ты все таки взялся тащить то церковное дело?

- Да и я его добью. - Накручивая номер уверенно ответил я.

- Если не добьют тебя.

Отец Никодим оказался дома, чеиу я был несказанно рад, впрочем как и он сам. После немногословных приветствий я спросил как обстоят дела с матушкой.

- Не так хорошо как хотелось бы. Вы обещали...

- Да и ждем вас сегодня после обеда у себя дома. - Оборвал я его распространную речь и положив трубку обратился к полковнику. - Вы сегодня после обеда располагате некоторым временем?

- По моему ты уже все сказал вместо меня. В два часа я буду дома.

- Ну вот и отлично. Это на тот случай если я вдруг задержусь.

Клара Оттовна Старикова сегодня немного задержалась. Я успел выдуть две чашки чая прежде чем эта миловидная особа дала о себе знать.

- Валентина Николаевна, немедленно уберите мусор от подъезда и прогоните шелудивых собак, что разлеглись на ступеньках. - Зычно и требовательно заявила она о своем приходе. - Совсем распустились. Не гостиница, а горьковская ночлежка. Чтобы через пять минут был полный порядок, в противном случае вы не дополучите зарабоной платы. За исполнением я прослежу сама.