По древнему языческому обычаю, часть добычи, которую получал глава племени или клана, поступала в его распоряжение, но не считалась целиком и полностью его личной собственностью. Она предназначалась для удовлетворения общественных нужд, включая дорогостоящее гостеприимство, так сказать гостеприимство на высшем племенном уровне, и поддержку беднейших соплеменников. Справедливый шейх брал себе из этих средств умеренную долю, не жадничал, несправедливый старался урвать побольше для себя лично и своих родственников. Мухаммед распорядился доставшейся ему добычей с наивысшей и заслуживающей всяческих похвал справедливостью — он почти целиком роздал ее беднейшим мусульманам, причем не только мухаджирам, но и ансарам. Вместе с тем в последнем удачном походе, как и в большинстве предыдущих, принимали участие только мухаджиры, и многочисленные кланы ансаров, по языческим представлениям, никаких прав на эту добычу не имели. И все-таки Мухаммед счел нужным раздать небольшие подарки и ансарам — вопреки обычаю и прежним представлениям о справедливости, подчеркивая тем самым, что мухаджиры и ансары составляют один народ, одну умму во главе с пророком. Одновременно он наглядно показал ансарам-земледельцам, все время колебавшимся, выступать им или нет против курайшитов, всю выгодность предстоящей войны.

Фантастическая эволюция в религиозном и чисто житейском отношении к войне с курайшитами совершилась в головах мусульман с поразительной скоростью:

смутные, тщательно подавляемые чувства мусульман прорвались наружу, и буквально за две недели негодование и смущение сменилось почти единодушным энтузиазмом и новым подъемом доверия к пророку — миролюбивые сподвижники Мухаммеда рвались в бой.

Примерно через три недели после возвращения Ибн Джахша с добычей Мухаммед получил сведения, что из Сирии в Мекку движется огромный караван курайшитов — более тысячи верблюдов, нагруженных дорогими товарами, в том числе оружием для мекканцев, не на шутку встревоженных рейдами мусульман.

Мухаммед созвал мусульман и предложил им немедленно двинуться в поход:

— Караван везет товары курайшитов, — сказал он. — Ударим же на него, и, может быть, Бог отдаст нам его как добычу.

Предложение Мухаммеда одни встретили с воодушевлением, но другие отнеслись к нему холодно. Тем не менее из добровольцев сформировался небывалый по численности отряд — в поход выступило более трехсот человек.

Экспедицию возглавил сам пророк. Рядом с ним Мусаб, который некогда столь успешно справился с пропагандой ислама в Медине, вез белый флаг, прикрепленный к древку копья. Мухаджиры и ансары двигались под черными флагами. Знаменосцем мухаджиров в походе был Али. Полумесяц не украшал знамена мусульман — он стал символом ислама через много лет после смерти Мухаммеда под влиянием персов.

Почти все мухаджиры, способные носить оружие, последовали за Мухаммедом — отряд их насчитывал восемьдесят три человека. Ансары выступили далеко не все и, что самое главное, не решив окончательно, будут ли они и при каких условиях принимать участие в битве. Среди ансаров было сто семьдесят хазраджитов и около шестидесяти авситов; те и другие шли в поход со своими собственными предводителями и держались обособленно. Ибн Убайя и другие «лицемеры» участия в походе не приняли.

У мусульман было всего три лошади и лишь семьдесят верблюдов — по одному верблюду на четыре-пять человек. На верблюдах везли продовольствие и оружие и по очереди отдыхали. Мухаммед делил своего верблюда с Али и еще одним мусульманином.

Вооружены мусульмане были плохо-лишь у немногих имелись кольчуги и доспехи или хотя бы шлемы. Не все имели мечи, причем качество мечей было неважное. Большинство было вооружено только копьями и кинжалами для рукопашного боя. Верблюды мусульман были обыкновенными вьючными животными, для войны непригодными, поэтому мусульмане могли сражаться только в пешем строю.

Отряд Мухаммеда медленно двигался на запад к долине Бадр, богатой пресными источниками, ради которых туда должен был выйти караван курайшитов, спешивший с севера.

Караван, который сопровождало около семидесяти вооруженных курайшитов, вел давний противник Мухаммеда и один из самых богатых людей Мекки — Абу Суфиан. К нему на север в горы Хиджаза мединские недоброжелатели Мухаммеда немедленно послали гонцов — по-видимому, еще раньше, чем мусульмане выступили в поход. Абу Суфиан сразу же послал гонца в Мекку за помощью, а сам стал продвигаться со всеми предосторожностями. В окрестностях долины Бадр разведчики Абу Суфиана наткнулись на свежий верблюжий помет и по мелким финиковым косточкам в нем (Медина славилась мелкокостными сортами финиковой пальмы) безошибочно определили, что здесь недавно прошли мусульмане.

Обнаружив присутствие мусульман, Абу Суфиан резко повернул, не доходя Бадра, на запад, к самому берегу Красного моря, причем его маневр остался не замеченным разведкой Мухаммеда.

Свою долю товаров в огромном караване, который намеревались захватить мусульмане, имели если не все мекканцы, то во всяком случае все кланы курайшитов, а потому стремление защитить его было почти единодушным. На выручку Абу Суфиану, забыв на время давние споры, выступили все кланы во главе со своими шейхами — более девятисот человек. Вместе с ними двинулся и небольшой отряд воинов-наемников — уроженцев Эфиопии, поселенных богатыми курайшитами неподалеку от Мекки на положении не то рабов, не то клиентов. Язычников сопровождали певицы-профессионалки, которые на привалах под аккомпанемент тамбуринов распевали героические баллады, призванные поднять боевой дух курайшитов и оживить в их сердцах жажду ратных подвигов и славы.

Возглавлял ополчение небезызвестный Абу Джахль, который по смерти аль-Валида являлся полуофициальным вождем курайшитов.

Через несколько дней после выхода из Мекки к курайшитам прибыл второй гонец Абу Суфиана — с известием, что караван благополучно избежал встречи с мусульманами и кружным путем в полной безопасности продвигается к городу. Это известие очень многие курайшиты встретили с радостью и огромным облегчением — воевать с мусульманами просто так, не ради защиты своего кровного добра, они решительно не желали. Напротив, Абу Джахль и другие крупные мекканские негоцианты горячо убеждали соплеменников продолжить поход, столь дружно начатый, и примерно наказать мусульман, которые постоянно угрожают торговле города, совершают нападения и проливают кровь даже в священные месяцы всеобщего мира.

Однако безопасность караванных дорог всерьез волновала лишь зажиточную часть мекканцев. Остальные либо не принимали участия в караванной торговле, либо были так мало в ней заинтересованы, что не видели никакого резона рисковать своей жизнью и проливать кровь в угоду богачам. Несомненно, в ополчении находились и тайные мусульмане, симпатизировавшие Мухаммеду. Как бы то ни было, около трехсот курайшитов, в том числе несколько кланов, в полном составе покинули Абу Джахля и направились домой.

С Абу Джахлем осталось примерно шестьсот человек, согласившихся продолжать поход и попытаться разгромить мусульманский отряд. Среди них были и хашимиты во главе с Аббасом. Абу Лахаб, известный своей ненавистью к мусульманам, был тяжело болен и не принимал участия в походе.

Отряд курайшитов двигался в долине Бадр, не зная точно местонахождения мусульман и их планов.

Мухаммед же шел к долине Бадр, вообще не подозревая, что против него из Мекки выступило огромное ополчение. Не знал он также, что караван Абу Суфиана свернул в сторону и в полной безопасности огибает долину Бадр с запада.

Рассказывают, что об отряде курайшитов Мухаммед узнал от кочевников незадолго до прибытия в долину Бадр, а вслед затем разведка мусульман во главе с Али захватила в самой долине двух курайшитов, явившихся к источникам за водой. Курайшиты сразу же сознались, что они принадлежат к отряду Абу Джахля, но мусульмане им не поверили и стали их избивать, требуя сведений об Абу Суфиане. Курайшитам-водоносам ничего не оставалось, как сказать, что они являются спутниками Абу Суфиана, о местонахождении которого они ничего не знали. Пытки прекратил сам Мухаммед, и только благодаря его вмешательству мусульмане не были введены в заблуждение. От этих курайшитов Мухаммед получил точные сведения о силах Абу Джахля и о маршруте, по которому тот следует.