— Постойте, — зацепился я за его последние слова, — вы действительно думаете, что Сведенов знал о том, что назад шкатулку он не получит, или же это была фигура речи?

— Какая фигура? — не понял Юдин.

— В смысле, прощался он со шкатулкой навсегда или просто не хотел расставаться с ней даже на время?

— Ах вон вы о чем! Да мне-то откуда знать? Вам бы у самого Сведенова спросить.

— Дельный совет! Я постараюсь им воспользоваться, правда, для этого мне потребуется помощь вашего капитана. Господин Харриган, вы не могли бы узнать у диспетчеров о Сведенове — проходил он транспортировку или нет?

— Постараюсь, — пообещал Харриган.

— Отлично! Пока остановимся на том, что Сведенов МОГ предполагать, что шкатулка к нему не вернется. А как быть с миллионом? Он очень удивился тому, что выплата оказалась в тысячу раз больше запланированной?

— По-моему, узнав о миллионе, он на мгновение забыл о шкатулке…

У меня опять возникло желание спросить Юдина, не прибегает ли он к фигурам речи.

— То есть, проще говоря, удивился…

— Или он прекрасный актер, — добавил Харриган. — Настолько прекрасный, что и миллиона не жалко. Особенно — чужого, — и он хохотнул.

— У вас широкие взгляды, капитан.

— Взгляд опытного человека, я бы так сказал, — усмехнувшись, поправил он.

— Ладно, со Сведеновым, положим, закончили… — Поколебавшись три секунды, я показал пилотам снимки физиков. — С ними вы не говорили?

Лицо Юдина окаменело. Харриган поцокал языком.

— Подставляться не хочется, — сказал он морщась. — Мы только что дали слово не разглашать. Давайте подождем, а?

У Юдина вырвался облегченный вздох. Он тоже не хотел подставляться.

— Ладно, пока замнем, — кивнул я. — Последний вопрос, и он не касается кражи. Вы, вероятно, помните фокусника Мак-Магга, летевшего одним рейсом со Сведеновым?

— Положим, помним, — проговорил Харриган.

— Во время полета он ничего не забирал из своих контейнеров?

— Ничего себе не касается… — пробормотал Юдин. — Вы его подозреваете?

— Пока нет оснований.

Харриган махнул Юдину, — мол, говори, что знаешь. Тот сказал:

— Он забирал какой-то ящик. Ему он понадобился для этих своих фокусов. Выступал он у нас.

— Вы его впустили?

— Впустил, проследил и выпустил. К сейфам он вообще не подходил. Забрал ящик и ушел.

Харриган снова махнул — на сей раз, это был приказ замолчать.

— Достаточно? — спросил он меня.

— Вполне, кэп, — подражая интонациям Юдина, ответил я.

В целом, я мог считать, что на все вопросы я получил ожидаемые ответы. Великий Мак-Магг вскрыл сейф неизвестным физике способом. Поэтому на Терминал прибыли физики. Звучит убедительно, но глупо. Может шкатулку телепортировали по проводам? Или всё дело в ее содержимом?

Чтобы ответить на эти и другие вопросы, мне необходимо было задержаться на Терминале на несколько дней. Поэтому я обратился к Харригану с еще одной просьбой:

— Еще одна просьба — в довесок к той, что касалась Сведенова. Вы не могли бы устроить мне каюту в этой гостинице?

— Поближе к Анне… — вставил ехидный Юдин, хотя его никто не спрашивал.

— Попробую, — кивнул Харриган. — Кроме удостоверения частного детектива, какие еще документы у вас с собой? — Он с лету уловил суть проблемы.

— Много разных, но лучше зарегистрироваться в качестве репортера из «Сектора Фаониссимо» — есть такой журнал, но вы о нем наверняка не слышали. По крайней мере, карточка журналиста у меня не фальшивая.

— Ну тогда, думаю, проблем не будет, — обнадежил Харриган. — Журналистов здесь не любят, но терпят. Подождите где-нибудь наверху. Как только всё устрою, я с вами свяжусь.

Я передал ему номер своего комлога и сказал, что буду ждать в кафе рядом с залом ожидания — или в самом зале ожидания.

— Добро, — кивнул он.

Дав обещание ждать наверху, я решил его не нарушать. До этого я планировал устроить себе экскурсию по третьему уровню Терминала. Но теперь пришлось отложить подробную экскурсию на потом. Прежде чем подняться, я обошел восьмиугольный коридор по кругу — в конце концов, я ведь мог и забыть, в какой стороне выход. Навстречу мне попадались люди в форменных комбинезонах. Они не обращали на меня никакого внимания, тем не менее, мне не помешал бы комбинезон с нашивкой «ТК— Хармас».

Я поднялся на нулевой уровень, зашел в кафе и сел за дальний столик у иллюминатора. С доктором Трюффо, выписавшем Сведенову снотворное, я решил пока не встречаться, поскольку не придумал, каким способом я бы смог его разговорить.

— Кофе? — спросил знакомый кельнер.

— Кофе и подходящую одежду

— Подходящую к чему?

— К Терминалу. Униформу какую-нибудь…

— Но в ней вы потеряете право заходить в это кафе, — напомнил он со всей серьезностью. — А я, в свою очередь, потеряю клиента. Это называется конфликт интересов.

— Конфликт уладим, — ответил я, пересчитывая оставшиеся наличные. — Да, и воды простой принесите.

Простой водой я запил таблетку антиалкогольного детоксикатора. Кофе дочистило мозги. Теперь Шеф не сможет сказать, что я составлял отчет спьяну. Впрочем, в основном отчет состоял из записей бесед со страховым агентом Элвисом, фельдшером Ивановым, стюардессой Анной и пилотами. От себя лично я высказал подозрение, что расследование кражи из сейфа может дорого встать клиентам из ФСО. Готовы ли они оплатить стычку с Галактической Полицией? Досье на физиков я так же приложил к отчету. Пусть Ларсон поразмышляет, чего интересного они нашли для себя на «Монблане».

Дошептав комлогу о физиках, я поманил кельнера.

— Где униформа?

— Ну не сюда же мне ее нести! — возмутился он.

— А куда?

— Часам к восьми подойдите ко входу в кафе.

— Подойду.

Договор был скреплен задатком в полсотни. Закодированный отчет ушел по назначению. Я позвонил Харригану, чтобы узнать, не решил ли он хотя бы одну из двух поставленных перед ним задач.

— О! — воскликнул он. — А я ведь собирался вам звонить. Сегодня в два Сведенова транспортировали до Терминала Фаона . Проскочил прямо перед вашим носом. Вот так!

— Далеко не уйдет. Что с гостиницей?

— В порядке. Через полчаса подходите в каюту триста десять. На вас там посмотрят и скажут, что делать дальше. Надеюсь, все будет нормально.

— Постараюсь произвести хорошее впечатление.

— Для этого вам нужно будет очень постараться…

Быстро сказав «пока», я его отключил. У меня мелькнула шальная мысль, что преследовавший меня человек с нарушенной бинокулярностью и есть Сведенов. Я долго искал его снимок.

Нет, не он, — решил я твердо, потому что со снимка на меня смотрел тридцати-с-чем-то-летний лохматый брюнет с нормальными карими глазами. То есть нормальным у них было расположение на лице, глазницы же были глубокими, с тенями синяков, — вероятно, от бессонницы, которая постоянно мучила Сведенова.

Комлог взвыл сиреной скорой помощи. В трех столах от меня обернулись посетители. Парень презрительно посмотрел в мою сторону и нарочно громко сказал сидевшей с ним девушке, что у одного его знакомца комлог сигналит как мартовский кот — кошке, а у другого знакомца комлог издает победный клич вождя папуасов — «Жлобы, короче…».

За «жлоба» я бы сказал ему пару ласковых, но мне было не до парня. Обычно мой комлог гнусавит, как голодный комар — не хочешь, а ответишь на звонок. Сигнал «скорой» комлог издает, когда в него пытаются незаконно влезть через канал связи.

Так и есть: «Зафиксирована попытка взлома системы. Вирус уничтожен.» — замигала на экране кровавая надпись. «Источник?» — спросил я. «Не установлен», — разочаровал меня спай-фаг. На всякий случай я велел перекодировать всю информацию с новым ключом. Процесс занял всё время, оставшееся до визита в триста десятую каюту.

Хоть бы раз предчувствие меня обмануло!

За столом в каюте 310 сидел коротышка-завхоз.

— Почему сразу не сказали, что вы репортер? — строго спросил он.

— Не люблю пышных приемов.