Изменить стиль страницы

Потеряв жену, от которой он имел теперешнего Поканси, он через пятнадцать лет тайком женился второй раз. Он удалился в деревню и жил там еще очень недавно. Умер он от несчастного случая. Сын его богат. Теперь он может чего-нибудь достигнуть, если жена захочет ему помочь. Ей шестнадцать лет, ему – под тридцать.

6 сентября 1678 г. Король, будучи великолепным во всех отношениях, хочет, чтобы в парке его не было уголка, где бы не ждала вас неожиданность и редкостность. Так что он постоянно заботится о его украшении и довел его до состояния, совершеннейшего в этом отношении. В данную минуту сооружают колоннаду, украшенную водоемами, фонтанами и статуями. Планы и рисунки представлены г-ном де Лером, а г-ну Дансину поручено провести туда воду. Работа уже достаточно подвинулась, так что можно судить, что все будет очень привлекательно и, безусловно, соответствовать вкусу его величества.

Однажды я отправился на место стройки посмотреть, что уже сделано. Удостоверившись, что все идет прекрасно и не оставляет желать ничего лучшего, я возвращался по уединенной аллее, как вдруг, к большому моему удивлению, увидел сидевшую на каменной скамейке г-жу де Лангардери. Место было отдаленное, и я подумал, что г-жа Лангардери поджидает кого-нибудь. Я было отвернулся, чтобы не смущать ее, но она меня окликнула и, несмотря, на мои отговорки, пригласила сесть рядом с нею. Местоположение было приятно, и было мало вероятности, чтобы кто-нибудь попался навстречу. В углу трельяжа бил фонтанчик и доносились звуки садовых грабель и пил каменотесов.

Г-жа де Лангардери не скрыла от меня, что у нее назначено свидание с г-ном принцем де Бальмоном, но что время, когда он должен был явиться, уже прошло, и очень мало вероятности, что он придет. «Как, сударыня,—сказал я,– у вас роман с этим грязным Бальмоном? Но ведь даже тесть его, г-н де Ворай, отзывается о нем не иначе как с презрением. Он толст и груб, а раскрашенное лицо его весьма неблаголепно! При том он так душится, что он него разит. Как! Вы предпочитаете его всем тем, которых я взял на себя смелость рекомендовать вам и за выбор из которых вы могли бы себя только одобрить?!»

Г-жа де Лангардери рассмеялась: «Но, сударь, откуда вы взяли, что я пренебрегла вашими советами? Смею вас заверить, что, наоборот, я, насколько могла, сообразовалась с ними; но наступил момент, когда мне пришлось бы опять вас беспокоить, и я должна была на свой страх продолжать путь, в котором вы мною уже не руководили».

Я был поражен, так как отлично помнил, что, кроме Бривуа, я указал г-же де Лангардери с дюжину других возможностей, и я высказал ей свое удивление, что она их так быстро использовала. Она не скрыла, что так и было. «Ах, сударь,– сказала она,– в этом отчасти виноваты вы, но я вас не упрекаю, хотя вы сделали меня требовательной. Я напрасно старалась вас заменить, это упрямое желание и довело меня до такого положения, так что вот почему, сударь, в настоящую минуту я дошла до принца Бальмона. Он груб и безобразен, согласна, но он так мало напоминает вас, что мне легче забыть о расстоянии, отделяющем вас от него».

И г-жа де Лангардери тихонько вздохнула, глядя, как вода переливается из водоема фонтана. Ее грудь слегка всколыхнулась от вздоха. Я уже говорил, что грудь у нее была прекрасной, и я не остался к этому бесчувственным, равно как и к привлекательности ее лица. Сожаление об удовольствии оживляло его необыкновенно, и я почувствовал, как оживает во мне сладкое воспоминание, тем более что мужчине, как бы ни был он лишен тщеславия, трудно удержаться на той точке, на которой мы находились. Это чувство могло бы побудить меня к досаднейшим увлечениям, если б я сейчас же не понял, как смешно будет поддаться ему. Г-жа де Лангардери, может быть, и не разделяла моих мыслей: она смотрела на меня с нежностью. На скамье приходилось сидеть близко друг к другу, словно сам случай ставил нам западню. Я довольно быстро овладел собою и своим поведением дал понять г-же де Лангардери, что, хотя привлекательность прошлого сильно на меня действует, я не имею намерения предаваться ему более, чем этого достаточно для нежной растроганности.

Так мы провели некоторое время в мечтательности, затем я встал. По признанию самой г-жи де Лангардери, эти минуты были бы одними из самых приятных и сладостных, проведенных нами вместе, если бы не эти проклятые каменотесы, что работали над колоннами, которые мешали нам своими молотками и раздирали уши визгом пил.

3 января 1679 г. Вчера я встретил г-на графа де Поканси. Он с женою покажется при Дворе не раньше следующего месяца. Мне не терпится посмотреть, как будет вести себя особа, язычок которой создаст ей немало опасных и постоянных затруднений и характер которой не знает никакого удержу. Зрелище не может не быть забавным. Поканси, по-видимому, не очень заботится об этом и кажется счастливейшим человеком. И действительно, эта крошка, должно быть, создана для любви, что в данную минуту их больше всего интересует.

Портрет г-жи графини де Поканси под именем Софризы

Знаете или, скорее, узнаёте ли вы Софризу? Она дочь сатрапа Манаксида3, одного из полководцев великого короля, а я слышал, что вам знаком Двор Александра. Софриза одно из самых интересных его украшений. Постойте, вот как раз она подвигается вдоль этой водяной линии. Она ближе к нам, чем вы думаете; ее рост вводит вас в заблуждение и удаляет ее от ваших глаз.

Софриза, действительно, невелика ростом, и привлекательность ее зависит скорее от ее наружности, чем от фигуры. Если первое не нуждается в помощи искусства, то для второй требуется, чтобы было приведено в порядок то, что в нем требует исправления. Природа не одарила Софризу внушительными прелестями, составляющими отличие Ксаниде4. У нее нет необузданного желания быть замеченной, которое даже несколько неприятно в Белярминде5. Она – сама по себе. Выражение лица у нее грациозное и осмысленное. Разглядите ее поближе. Она нас заметила.

Приблизимся. Но вы, по-видимому, чего-то боитесь? В чем дело? Что вы мне говорите? Вы боитесь ее насмешек? Опасаетесь с ее стороны резких выходок, что озадачивает человека и сразу его подкашивает? Вы имеете в виду насмешливые взгляды и язвительный разговор? Вы думаете, что Софриза на них способна, и вы не чувствуете себя готовым ни отвечать на них, ни им подвергаться? Значит, Софриза до такой степени опасна? Что страшного находите вы в юной принцессе, желающей всем нравиться и знающей, что лучший способ достигнуть этого заключается в обдуманной благопристойности и радушном обхождении? Или вы думаете, что Софризе это неизвестно? Конечно, она очень остроумна, но показывает свое остроумие постольку, поскольку нужно, и остерегается излишества в этом отношении. Она даже так умна, что не сердится, когда другие острят на ее счет. Она очень благоразумна и рассуждает настолько здраво, что честный Мэнидакт6, муж ее, может не беспокоиться. Нет оснований опасаться, что тиаре его придется скрывать под собой какой-нибудь недостаток, распространенный среди македонских мужей. Пойдемте. Она нас заметила, повторяю, и было бы невежливо дольше делать вид, что мы ее не видим. Даю вам слово, что я не передам ей нашего разговора. Она не узнает, что вы знавали ее другой Софризой, очень отличной от теперешней, когда она еще жила на острове Фенилонте7 во дворце своего отца, сатрапа Манаксида. Между двумя этими Софризами нет ничего общего. Как будто бы прошла тут какая-нибудь фея или гений.

«Как! – скажете вы мне,– эта мудрая и рассудительная принцесса – та же Софриза прежних лет, шумная, гневная, заставлявшая воздух звенеть от своих ссор, живая до того, что хотелось убежать, и преждевременно развитая так, что могла свободно оказать самые недвусмысленные знаки внимания, составляющие надежду ухаживателей и огорчение для мужей? Где же, Софриза, забавы, которым вы предавались?

вернуться

3

Г-н маршал де Маниссар.

вернуться

4

Г-жа де Бривуа

вернуться

5

Г-жа де Лангардери.

вернуться

6

Г-н де Поканси.

вернуться

7

Остров св. Людовика в Париже.