- Предоставьте это мне, господин Моэм, - даже в "Медведе" официанты вряд ли понимают по-английски.

Борис Викторович дернул шнур звонка, отдал распоряжение будто бы из под земли выросшему официанту.

- Для того чтобы усилия союзных держав быстрей увенчались блестящей победой и долгожданным миром, ваш народ, как и наш, и народы других союзных держав, безусловно, должен будет принести новые жертвы на алтарь Марса. Моэм вонзил вилку и начал рассекать зажаренный по-английски, с кровью, бифштекс. - Но для этого, как справедливо сказал однажды ваш национальный герой генерал Корнилов, России необходимо иметь три армии: армию в окопах, армию в тылу - на заводах и фабриках, и армию железнодорожную, обеспечивающую фронт всем необходимым. А для этого обе армии тыла должны подчиняться тем же законам, что и армия в окопах... Кофе или чаю?.. Я пристрастился к чаю - волшебный напиток!

- За годы, проведенные на чужбине, я тоже соскучился по чаю. Но осмелюсь налить еще по рюмке. Как говорят у нас: "Посошок на дорожку".

- Любопытно! Я боюсь запамятовать, запишу: "По-со-шок". Меня всегда влечет к необычному, романтичному... Путешествовать, встречать интересных людей, животных. И в новом вдруг обнаруживать знакомое. Вы не можете представить моего изумления, когда однажды на одном из островов Малайского архипелага я вдруг увидел на дереве птицу, ранее примеченную мной в Британском зоологическом саду! Первой моей мыслью было, что она упорхнула из лондонской клетки... У меня уже шумит в голове. Но коль "по-со-шок"!..

- По-русски полагается и чокаться.

- Да-да, я уже приметил этот ваш милый обычай. Да... Так о чем шла речь?

- О введении военно-полевых судов и смертной казни для тыла. Савинков залпом опорожнил рюмку и перевернул ее вверх дном. С нее не стекло ни капли. - Как раз это и явилось главной темой моей беседы с генералом Корниловым. Проект закона уже составлен, одобрен главковерхом и правительством и лишь ждет подписи министра-председателя. Окончательному утверждению его и будет посвящено заседание кабинета, которое начнется через час. В ответ на обнародование закона последует выступление большевиков и Совдепа, которое вызовет, в свою очередь, необходимость использования карательных войск и окончательно ликвидирует большевизм и Советы.

Савинков промакнул губы крахмальной салфеткой:

- Поблагодарив за столь приятно проведенное время, я вынужден буду откланяться, чтобы не опоздать к заседанию в Зимнем. Сегодня я заставлю Керенского подписать этот закон.

Он улыбнулся. Взгляд его удлиненных глаз был меланхоличен.

- Мы, высокочтимый Борис Викторович, - сказал Моэм, - я говорю "мы" в самом широком смысле - чрезвычайно высоко оцениваем вашу деятельность и жаждем в самом ближайшем будущем увидеть вас на посту, достойном ваших талантов и энергии!..

Выпили они порядочно. Но ни у того, ни у другого не было, как говорится, "ни в одном глазу": профессиональный навык.

3

Львов примчался прямо с вокзала в Зимний, когда там уже началось заседание правительства.

Слава богу, в Малахитовом зале пока решались малосущественные вопросы, не требовавшие участия министра-председателя, и Керенский все еще пребывал у себя в кабинете.

- Доложите: мне нужно срочно, немедленно, сию же минуту переговорить с Александром Федоровичем! - набросился на дежурного адъютанта Львов.

Офицер не устоял перед таким бурным натиском. Скрылся за дверью.

- Проходите. Но у министра-председателя для вас лишь три минуты.

- Приветствую вас, приветствую, - рассеянно оторвался от бумаг Керенский. - Что еще стряслось? Новые предложения?

- Нет! Все совершенно изменилось! - вскричал Львов таким трагическим голосом, что Керенский, привыкший ко всяким выходкам записного шута, все же удивленно вскинул брови. - Я должен сделать вам формальное предложение!

- От кого?

- От Корнилова.

- Он вызывает меня на дуэль?

- Хуже! Генерал Корнилов поручил мне передать вам, что дальнейшее пребывание у власти Временного правительства недопустимо. Вы должны сегодня же побудить членов кабинета вручить всю полноту власти верховному главнокомандующему, а до сформирования нового состава совета министров передать текущее управление делами товарищам министров, объявить военное положение по всей России!

Владимир Николаевич выпалил все это единым духом, заглотнул воздух и продолжил:

- Генерал Корнилов нигде, кроме как в Ставке, не отвечает за вашу жизнь, а посему предлагает вам и Савинкову в эту же ночь выехать в Ставку, где вам предназначен пост заместителя премьер-министра, а Савинкову портфель военного министра. О своем отъезде в Могилев вы никого предупреждать не должны!

Он снова судорожно заглотнул воздух, но смолк.

Керенский в изумлении глядел на него. Расхохотался:

- Бросьте шутить! Наплели такое!

- Какие шутки! - с новой энергией и отчаянием вскричал Львов-2. Положение в сто раз хуже, чём вы даже можете подумать! Чтобы спасти свою жизнь, вы должны немедленно исполнить все требования генерала! Вы обречены!

Керенский все еще остолбенело глядел на бывшего обер-прокурора. Подумал было: не свихнулся ли он?.. Но тут же мозг начал лихорадочно выбрасывать, выстраивать, замыкать в единую цепь час назад еще разрозненные звенья: продвижение конных дивизий, заседание ЦК партии кадетов; "Союз офицеров"; визит казачьих атаманов, поведение самого Корнилова - начиная от первого ультиматума и кончая выступлением на Государственном совещании в Москве... И эта странная вчерашняя телеграмма - в его адрес для передачи Львову. От Добринского и с вызовом Родзянки. С вызовом куда, в Ставку?.. Без Родзянки и Милюкова, это он уже точно знал, не могло обойтись ни одного сколь-нибудь важного государственного дела!..

Он не заметил, что выскочил из-за стола и мечется, натыкаясь на кресла, по огромному царскому кабинету.

Замер перед бледным, взмокшим, перепуганным Львовым:

- А что, Корнилов вызывает в Могилев и Родзянко?

- Да, да! И его, и других выдающихся лидеров и деятелей!.. Я сам... он запнулся, - сам видел, как он писал вызовы!