Своеобразные формы проводимых Муссолини реформ сбивают с толку даже многих их его сторонников и "симпатизанов", - которые одобряя действия "Дуче", все же, говорят: - Какая же это "революция"?! Это скорее реакция! Вся суть в том, что современное человечество, выросшее на "священных принципах Великой Французской Революции" забило себе в голову идею, будто настоящей революцией является только такая, которая идет неуклонно влево. Все же прочее - это "черная реакция". И даже в нашей русской среде, несмотря на все пережитое нами, упорно держится тенденция объявлять большевистскую революцию не революцией, а контрреволюцией, - потому что торжество большевиков дало ужасающе отрицательные результаты для всего населения, а "настоящая революция - во благо".

* * *

Во всяком случае, - вплоть до "похода на Рим", в конце 1922 года у Муссолини и его ближайших соратников просто-напросто не было времени заниматься теоризированием идей фашизма, ибо все живые силы партии, вся партийная энергия поглощались делом борьбы с революционными движениями, грозившими разрушить здание итальянской государственности... Над этим считаю необходимым остановиться, ибо тут имеется много поучительного. Помню очень живо, как в Рим стали доходить первые и очень еще сбивчивые вести с севера о нарождении фашистского движения, о создании здесь и там фашистских организаций, а затем - о первых открытых выступлениях фашистов. Живо помню, какое недоумение вызвали эти выступления фашистов в чисто буржуазной среде, и какое буйное веселье было тогда в "Ревущем Стане" социалистов и их союзников! В самом деле, - силы фашистов тогда были совершенно ничтожны, микроскопичны. И с этими микроскопическими силами Муссолини осмеливался вступать в открытую борьбу с врагом, казавшимся гигантом: одна социалистическая партия тогда насчитывала свыше 200.000 "тэссерати", то есть, официально зарегистрированных и аккуратно платящих ежемесячные взносы в партийную кассу, посещающих партийные собрания, подчиняющихся своим вожакам сочленов. За спиной социалистов "профессиональные союзы и синдикаты" с миллионами сочленов. Рядом - бесчисленная орда осатанелых анархистов из подонков общества. С другого боку - другая орда так называемых "мильолистов", - деревенских батраков и "хозяйчиков", объединенных в мощный союз отчаянным демагогом клерикальным депутатом Мильони, который под грубо намалеванной маской клерикализма прятал волчьи клыки большевика. И в стороне - гигантское панургово стадо обывательщины, уже уверовавшее в собственную обреченность и думающее о том лишь, как бы хоть несколько отсрочить день своей гибели под мясницком ножом социалистических экспериментаторов. Как-то раз, когда на севере произошла кровавая стычка между социалистами и фашистскими дружинниками, и фашисты, несмотря на свою малочисленность, остались победителями, - среди моих коллег по редакции "Эпохи" воцарилось тяжелое смущение, тяжкое уныние. Не понимая, в чем дело, я рискнул просить объяснить мне причины этого смущения, и получил ошарашивающий меня ответ: - Эти безумцы, "фашисты", навербованные полоумным Муссолини, грозят своими действиями вызвать ужасный по последствиям взрыв! - Но почему же?! - Ах, но, ведь, это же так просто! Разумеется, о том, чтобы справиться с социалистами, - фашистам нечего и мечтать. Ну, значит их действия ведут только к пущему озлоблению социалистов, приводят социалистов в ярость, дают большие козыри в руки крайних, уничтожая и без того ослабевшее влияние умеренных вождей. Словом, фашисты провоцируют социалистов на резню! - А разве социалисты и без того не собираются выдавливать кишки у буржуев? - Н-ну, это, ведь, только так... для галерки... Ведь не звери же социалисты, а такие же люди, как и мы... И не ссылайтесь на русский пример: то, что возможно в России, невозможно у нас, в Италии... - Блажен, кто верует!

* * *

Опасения "ужасного взрыва" из-за "фашистской провокации" не оправдались. На первые попытки вступления фашистов в открытую борьбу социалистическая печать реагировала, как я уже сказал, буйным весельем. Социалисты заявляли, что "ренегат-изменник и предатель сознательного пролетариата" Муссолини, типичный шарлатан, и пр., и пр., безнадежно тонущий в атмосфере общего невнимания, затеял блеф. Целью Муссолини является снова привлечь к себе внимание буржуазного общества эксцентричной выходкой, и на этом поживиться. Но ничего из этого не выйдет: ведь, стоит только революционному пролетариату просто дунуть или чихнуть и вся "фашистская партия" с самим Муссолини исчезнет в пространстве. Стычки фашистских дружин с социалистами учащались. Фашисты несли значительные потери, - так как перевес сил был на стороне противников, но, против всяких ожиданий, в большинстве случаев схватки кончались победой не социалистов, а фашистов. А в тех случаях, когда фашисты где-нибудь терпели поражение, всего через несколько дней производилась кровавая расплата нагрянувшей откуда-то "карательной экспедицией". Остававшееся в стороне от этой борьбы общество все больше и больше смущалось, и тревога росла. В том кругу, где я тогда вращался, мне почти не приходилось встречаться с людьми, которые относились бы к фашистскому движению одобрительно, - если не считать, вернувшуюся с фронта, боевую молодежь. Против всяких ожиданий, в буржуазной среде фашистам самым серьезным образом ставили в вину то обстоятельство, что они "действуют открыто антиконституционными средствами" и что они, дескать, "осмеливаются нарушать конституционную законность". Помню еще, как однажды к нам в редакцию явился совсем молодой отставной офицер Р., герой войны, и принялся с увлечением рассказывать об эпизодах борьбы с социалистами в его родной провинции. - Но как же это так?! Ведь, это же значит, что вы начинаете вести гражданскую войну?! Р. рассмеялся: - Проснитесь, синьоры! Протрите глаза! Вы нас упрекаете за ведение гражданской войны и почему-то считаете совершенно естественным, что эту гражданскую войну, и уже не первый год, ведут социалисты, мильолисты и анархисты! - Да, но, ведь, вы же совершаете беззаконные деяния! - Проснитесь, проснитесь, синьоры! Может быть вы тогда увидите наконец, что уже не первый год все действия социалистов и их союзников - сплошное и вопиющее беззаконие! И почему-то вас все это не пугает, а, вот, когда мы, жертвуя собой, выступаем в вашу же защиту, - вы приходите в ужас и готовы упасть в обмороке! - Но, ведь, вступая на путь беззаконных действий, вы идете против существующей власти?! - С точки зрения чисто формальной. мы хотя и нарушая законность, все же, идем не против власти: ведь, наши действия направлены целиком против врагов той же власти! - А если власть, все же, решит приняться обуздывать вас? - Пусть попробует, - огрызнулся Р. - Тогда и мы поднимем знамя восстания, ибо выступление власти против нас будет означать форменный союз власти с социалистами, или, точнее сказать, подчинение власти социалистам! - Гражданская война... Но как же так? Восстание против законной власти? Но... как же это?! И Р., зло смеясь, ответил: - В конце-концов, синьоры, это делается просто смешным! Как?! Неужели же, в самом деле, вы не видите, не слышите, не знаете, что социалисты давно ведут гражданскую войну? Слушавшие, - члены редакции "Эпохи", отнюдь не социалисты, разводили руками: - Разница с прежним только та, что раньше никто не давал им отпора, а теперь нашлись люди, смеющие защищать себя и нас же! И, вот, вы смертельно пугаетесь. Но чего?! Не того, что социалисты вас грабят и режут, а того, что кто-то осмеливается давать грабителям и убийцам отпор! И в ваших глазах совершающиеся превращения в пугающую вас "гражданскую войну" только с того момента, когда кто-то осмеливается сопротивляться поджигателю, грабителю, убийце! Вас до обморочного состояния доводит термин "революция", но почему-то не тогда, когда идут в открыто революционное наступление орды пьяных дикарей под красным знаменем, а только тогда, когда у кого-то находится мужество встречать эту орду выстрелами! Вы, синьоры, молчите, словно набрав воды в рот, когда социалисты совершают вопиющие беззакония, направленные для разрушения государства и общества. Но вы же принимаетесь вопить о беззаконии, как только у кого-то находится мужество взяться за оружие для своей и вашей защиты, не считаясь с формальной законностью! Опомнитесь, Синьоры!