Так закончился этот бой, в котором пограничники батальона проявили самоотверженность, храбрость и мужество, разбили численно превосходившего врага, отбросили его, чем дали возможность командованию 18-й армии подтянуть к Заболотову войска и окончательно закрыть брешь, образовавшуюся в результате неожиданного удара немцев в этом районе.
Рано утром 28 апреля по приказу генерала Озерова оборону у пограничников принял второй батальон 989-го стрелкового полка, о чем и был составлен упомянутый акт, обнаруженный мной в Центральном государственном архиве Советской Армии.
К вечеру в район Заболотова подошли 9-я Краснознаменная пластунская дивизия, самоходно-артиллерийский полк и танковая бригада, которые завершили разгром врага.
Капитан Швидь приказал захоронить павших в бою пограничников. Их было пятеро: сержанты Иван Петрович Кирсанов, Анатолий Иванович Боровский, Иван Захарович Мартыненко, рядовые Иван Иванович Петров и Василий Фомич Цацорин.
Похороны павших в бою под Заболотовом пограничников состоялись на городском кладбище. Пришли многие жители Снятына. Секретарь райкома партии Пятунин и командир батальона капитан Швидь выступили с прощальным словом. Под залпы ружейного салюта мы предали земле боевых товарищей, чей жизненный путь оборвался на государственной границе Родины в схватке с врагом. Мы прощались с боевыми товарищами, которые честно исполнили свой воинский долг и пали в бою как герои.
Спустя неделю после этих событий из полка пришла телеграмма, в которой говорилось, чтобы я принял батальон, а капитан Швидь убыл в штаб полка. В батальон лрибыл новый заместитель - капитан Илья Васильченко. Помощником начальника штаба батальона назначили лейтенанта Павла Главизнина. Вторым помощником - старшего лейтенанта Василия Ханина.
Мы получили приказ оставить Снятын и перебраться в Ланченский район, на сотню километров северо-западнее. Границу принимали под охрану формируемые Украинский и Молдавский пограничные округа. Нам же предстояло продолжать охранять тыл 38-й армии, готовившейся к новым боям.
Наступил июнь - месяц начала летнего наступления советских войск. Накануне его мы узнали, что во Франции высадились американцы и англичане, открыв в Европе второй фронт.
Известие это бойцы прокомментировали так:
- Поздно союзники спохватились. Теперь и дураку видно, что мы сами с Гитлером сладим.
Красная Армия наступала на широком фронте, нанося гитлеровцам удар за ударом. Сначала, 10 июня 1944 года, его нанесли на Карельском участке. Потом, 23 июня, в Белоруссии. 13 июля перешли в наступление войска нашего 1-го Украинского фронта на Рава-Русском направлении. 14 июля двинулась на Львов и 38-я армия.
Мы пошли за наступавшими войсками. Тут и услышали новость, которая вызвала всеобщее ликование: на Гитлера совершено покушение. Тогда мы не знали подробностей, но, ч;го Гитлера чуть не убили, об этом услышать было приятно. С именем Гитлера связывались все злодеяния, совершенные фашистами, все беды, все горе, все слезы. Ненависть к нему была столь велика, что при одном упоминании его имени невольно сжимались кулаки.
Взрыв, произведенный 20 июля 1944 года в ставке Гитлера "Волчье логово", расположенной близ восточно-прусского города Растенбурга, был совершен, однако, не во имя свержения фашизма. Заговорщики были далеки от истинных интересов германского народа. Они лишь хотели заменить Гитлера другой фигурой, чтобы потом попытаться сговориться с нашими союзниками и продолжать войну только на одном фронте - восточном.
"Путч 20 июля служил интересам определенных кругов буржуазии, которая надеялась таким путем предотвратить народное восстание против гитлеровского правительства, как только советские войска и войска союзников перейдут границы Германии, - писал В. Ульбрихт. - Путч вызвал новую волну террора, что повлекло за собой ослабление антифашистско-демократического фронта. Поэтому в решающий момент - ко времени вступления советских войск на территорию Германии у антифашистов не оказалось достаточно сил для свержения гитлеровского правительства".
И все же покушение на Гитлера отразило глубочайший политический кризис, в который попала фашистская Германия в результате сокрушительных ударов Красной Армии. Очень скоро пограничникам нашего батальона предстояло побывать в родовом замке одного из заговорщиков - бывшего посла Германии в Советском Союзе Вернера фон Шуленбурга. Мы разыскивали его. Но прежде чем оказаться в Германии между городами Кверфуртом и Фрайбергом на крутом берегу реки Унструт, где находился старинный замок Шуленбурга, нам предстояло пройти по дорогам войны еще сотни верст.
В начале августа войска левого крыла 1-го Украинского фронта, а вместе с ними и наш полк были перебазированы в полосу 4-го Украинского фронта, соединения которого 6 августа овладели городом Дрогобычем и вышли в предгорья Карпат.
Через Карпаты
Для понимания обстановки, сложившейся в тылу 1-го и 4-го Украинских фронтов с выходом в Западную Украину и Прикарпатье, необходимо обратиться к документам. Вот что говорится в докладе командования войск по охране тыла 1-го Украинского фронта: "Служебно-оперативная и боевая деятельность войск проходила в новой, более усложненной обстановке. Новое заключалось в том, что в связи с успешным продвижением Красной Армии на запад и освобождением от немецкой оккупации областей Западной Украины наши войска столкнулись с развитой бандитской сетью - украинско-немецкими националистами. Таким образом, наши войска наряду с выполнением основной задачи по охране тыла фронта должны были проводить значительными силами боевые операции по ликвидации крупных и мелких банд, действующих как вблизи, так и на отдаленном расстоянии от фронта".
В документе отмечалось, что при ликвидации банд пограничники встретились со многими трудностями. Бандиты пользовались гнусными террористическими приемами и ухищренными методами борьбы, разработанными националистическими центрами еще задолго до прихода Красной Армии. Банды имели также оборонительные сооружения - окопы, блиндажи, землянки, ходы сообщения в лесах, оврагах и в некоторых населенных пунктах с запасом продовольствия и боеприпасов, который пополнялся за счет местного населения как "в добровольном порядке, так и в порядке его ограбления, а также при нападении на подразделения и обозы Красной Армии".
За годы немецко-фашистской оккупации население западных областей Украины подвергалось усиленной обработке как со стороны гитлеровцев, так и со стороны националистов. Часть людей поддалась враждебной пропаганде, была втянута в банды. Нередко родственники и знакомые бандитов оказывали им помощь. Они информировали их о мероприятиях, проводимых партийным и советским активом, сообщали о расположении мелких подразделений и гарнизонов Красной Армии, не поддерживали проводимой с этими бандами борьбы.
Перед политработниками пограничных войск, партийными и советскими органами стояла задача разъяснить местному населению освобожденных районов всю контрреволюционную сущность программы и действий украинских националистов как самых заядлых врагов украинского народа, как прямой агентуры и ставленников немецко-фашистских захватчиков. Надо было помочь населению разобраться во внутренней и внешней политике Коммунистической партии и Советского правительства в годы войны, рассказать людям о героизме и самоотверженности воинов Красной Армии на фронте и советского народа в тылу, мобилизовать жителей этих районов на активную помощь нашим войскам в проведении служебно-оперативных мероприятий и боевых операций.
Эту работу мы начали еще в Снятыне и Снятынском районе. Но одними беседами нельзя было ограничиться. Бандиты активизировали свою деятельность, особенно в Вашковском, Путиловском, Кицманском, Хвамском и некоторых других районах. В Вижницком районе они полностью уничтожили телефонную связь, спилили столбы, разрушили стратегически важный мост через реку Черемош. В самой Вижнице сожгли три магазина с товарами и склады с запасами лесоматериалов на лесопильном и фанерном заводах. В селе Берегомет разгромили совхоз, учинили расправу над семьей председателя сельсовета, находившегося в рядах Красной Армии. В другом месте убили председателя колхоза, трех бойцов истребительного батальона, сторожа сельсовета и женщину. Нападали бандиты на отдельных бойцов и малочисленные группы красноармейцев, машины и повозки с боеприпасами и продовольствием, отставшие от колонн. Однажды захватили даже застрявшую 45-миллиметровую пушку одного из артподразделений 9-й Краснознаменной пластунской дивизии и вступили в открытое боевое столкновение с другим подразделением этой дивизии.