XIV Клуб «У Васи»
Клуб был довольно просторен. Сразу справа от лестницы, ведущей от входных дверей, расположились три бильярдных стола тёмно-красного цвета с зелёным, запачканным мелом сукном. Сукно было поношенное, в некоторых местах были небольшие потёртости и дырки, из-под которых виднелся белый камень. Камень тоже был не в лучшей форме, видимо, на него не раз со всего маху бросали бильярдные шары и пивные бутылки, отчего на нём появились ямки. Рядом на стене висели около десятка киёв. Все они были в отвратительном состоянии, один даже был в своё время сломан и залеплен скотчем, однако это было проделано так умело, что, пока не возьмёшь кий в руки, не сможешь с уверенностью сказать, что на нём скотч.
Как раз этот кий и привлёк внимание Кондрата. Он взял его в руки и внимательно осмотрел. Да, скотч сливался с поверхностью кия и, возможно, был покрыт каким-нибудь клеем для создания иллюзии целости и повышений прочности. Кий сам по себе был коротковат. Кондрат решил, что это сделано специально для таких небольших помещений и клубов, где народу не важно выиграть чемпионат мира по бильярду, а всего лишь хочется хорошо провести время, отдохнуть и погонять шары ради веселья. Однако ж сам он был непривычен к подобным коротким киям, ибо ещё с детства привык держать в руках кий, который был приблизительно с него ростом. Посему играть таким инструментом, а уж тем более драться при случае с пьяными игроками, ему было неудобно.
Он поставил кий на место и огляделся. Напротив входа у стены была самопальная сцена, на которой за небольшой ди-джейской стоял лысый паренёк в тёмных очках и наушниках. Паренёк периодически выкрикивал что-то неразборчивое и крутил пластинки. Публика отзывалась на его выкрики весёлым гулом, хотя вряд ли до неё доходил смысл услышанного. Позади него исполняли некое подобие танца две девушки в красных топах и синих трубах. На руках у них были надеты светящиеся в темноте кольца. Какой-то нетрезвого вида мужик в зелёном пиджаке и тренировочных штанах пытался залезть на сцену, зажав в зубах бутылку пива и ухватившись обеими руками за отведённый занавес.
Слева от сцены была барная стойка, за которой шуровал высокого роста худощавый зализанный брюнет в кристально белой рубашке и чёрной бабочке. Между сценой и баром была лестница на второй этаж. Там за портьерой было несколько VIP-комнат, а рядом примостился туалет типа «сортир» с не закрывающейся дверью. На лестнице стояло несколько людей панковского вида, кои курили сигареты неизвестного производства и периодически поплёвывали на пол.
Оглядевшись, Кондрат решил пройти к барной стойке. Здесь уже сидело два или три человека, которые активно обсуждали последние политические новости. Спор их сопровождался нецензурными выражениями и постукиванием стаканами и кулаками о барную стойку. Бармен искоса поглядывал на них, но молчал как партизан, лишь надувая щёки. Один из спорщиков подозрительно держал руку в правом кармане куртки, тщательно вглядываясь в лица собеседников, будто поджидая момент для атаки. Такое напряжённое положение всего тела Кондрат видел в фильмах о дикой природе, когда кошка сидит в кустах и выжидает удобный момент для нападения.
Кондрат постоял несколько секунд, раздумывая куда бы сесть. Садиться рядом с этими типами ему не хотелось, но та милая парочка, парень с девушкой, сидящие на другом углу стойки, более располагали к общению. Он подсел к ним.
— Что будем? — вполголоса заунывно спросил бармен.
— Сто грамм водки и что-нибудь на заесть, — также вполголоса ответил Кондрат, — пардон, а кто эти люди?
— Эти? — бармен кивнул на спорящую троицу. — Это… Постоянно здесь сидят и постоянно о чём-то спорят. И откуда у них темы для споров берутся.
Парень рядом склонился к девушке и стал что-то нашёптывать ей в ухо, от чего девушка стала негромко хихикать в кулак.
— Пардон ещё раз, — вновь позвал Кондрат бармена, — а тот паренёк в тёмных очках на сцене, он, случайно, не робот?
— А чёрт его знает, тут вообще всё время как-то нереально, — бармен усмехнулся собственной шутке.
Кондрат взял у бармена свои сто грамм и бутерброд с красной икрой, махом выпил и закусил, после чего облокотился о стойку и стал смотреть на сцену. Одна танцовщица выглядела немного поддатой, пытаясь сделать стойку на руках. У неё ничего не получалось, она падала, но с завидной настойчивостью поднималась и вновь пыталась встать на руки, но силы её быстро покидали, руки подкашивались, и с грациозным грохотом она валилась на пол, после чего цикл повторялся.
У спорящей троицы наступил прогресс — они заговорили одновременно, после чего воцарилась пауза на пару секунд. Один из них достал из кармана старый кошелёк из чёрной кожи, сунул его бармену в руки и загадочно подмигнул. Бармен поднял правую бровь вверх и пристально одним глазом посмотрел на всю троицу, в особенности на подмигивающего. Тот улыбнулся, встал, оправляя куртку зелёного цвета, и пошёл к выходу. Оставшиеся двое постояли немного и тоже пошли на выход.
Кондрат посмотрел сперва на себя, потом на бармена, затем на сцену, а уж после этого на то, что перед сценой танцевали. Он стряхнул с себя осевшую за несколько минут пыль и вальяжно пошёл к месту для танцев. Узрев краем глаза симпатичную девушку, танцующую в одиночестве, он боком подкрался к ней и незаметно начал втягиваться в её ритм.
Девушка была высокая, хотя, возможно, этот рост ей давали туфли на высокой платформе. У неё были длинные иссиня-чёрные волосы, заплетённые в брейды, глубокие зелёные глаза и боевая раскраска на лице. По-видимому, ей было всё равно с кем танцевать, ибо она находилась в трансе и почти не обращала внимания на окружающую её действительность. Она с отрешённым интересом и пустыми глазами повернулась к Кондрату лицом и продолжила танец.
Ди-джей на сцене врубил какой-то жуткий ремикс на песню Ian Brown — Dolphins were monkeys. Голос солиста и оригинальная музыка были отодвинуты на задний план, уступив место барабанным установкам и гитарным напевам. Однако это не убавило песне в целом её величия — общая мысль и самобытность остались, отчего было достаточно сложно танцевать под такую музыку, хотя она и обладала ярко выраженным ритмическим рисунком. Девушке было всё равно под что танцевать, лишь бы это было похоже на музыку и обладало зачатками ритма и мелодичности, а остальное прикладывалось.
Парочка, сидевшая у бара, тоже решила втянуться во всеобщее веселье. Парень что-то сказал своей девушке, причём сказал достаточно громко, чтобы танцующие услышали его голос, но грохот от четырёх колонок, изрыгающих музыку, сделал его речь неразборчивой, превратив её в набор отдельных букв и звуков. Сопровождавшая его девушка что-то ответила ему, лишь беззвучно пошевелив губами, и расплылась в улыбке, обнажая белоснежные зубы. Паренёк тоже улыбнулся, взял её под руку, и они пошли в зал, высоко подняв головы, будто сэр и леди на параде.
При виде их танцующая толпа немного расступилась, освобождая проход. Грациозно и плавно как две молодые лани они вышли на центр танцплощадки. Толпа вновь сомкнула вокруг них своё кольцо и почти сразу перестала обращать на них внимание. А они стояли и смотрели друг другу в глаза, улыбаясь. Наконец парень обнажил зубы в улыбке, наклонил голову, дёрнулся всем телом и начал впадать в ритм. Девушка последовала его примеру. Ди-джей вновь крикнул в микрофон о чём-то своём, и толпа вновь отозвалась одобряющим гулом, и на этот раз в этом гуле присутствовали голоса Максима и Анжелы.
Во всеобщем веселье утрачивается внимание на разные мелочи, существует лишь толпа. Вот так в разгар веселья никто и не заметил, как в клуб тихо как кошки на охоте вошли двое молодых людей атлетической наружности в чёрных кожаных куртках, военных штанах и с зелёными банданами на гладко выбритых головах. Вошли они молча и неспешно, осматривая из под очков окружающее их пространство, подошли к бару и уселись там.