Другого объяснения найти не удавалось.

Я разбудил наемников и велел Кесслеру ехать медленнее. Когда мы подъехали поближе, мои люди попрыгали на землю. Они с усилием переставляли натертые ноги, идя за грузовиком и держа автоматы на изготовку. Но мы еще не подъехали к той машине, а я уже знал, что никакой засады там нет.

Грузовик был поврежден, но не пулями, гранатами или ракетами. Он стоял, накренившись на бок. Все ясно: полетела ось, балбес-водитель ехал слишком быстро.

Ван Рейс вышел из машины бледный и измотанный. Я понял, что его беспокоит рана.

- Ты что, собираешься починить его? - спросил я. - Зачем ты выходишь из машины?

Ван Рейс изобразил гримасу на лице.

- Жутко жарко там. Я не привык, чтобы меня держали, как сардину в банке.

Мы осмотрели грузовик,- и Ван Рейс сказал:

- Бензин в баке есть - и то хорошо. Надо отсосать, тогда у нас хватит до Умтали.

Больше от грузовика не было проку, и, прежде чем ехать дальше, я взорвал его парой гранат. Вообще-то, это должны были сделать те, кто в нем ехал, но я был очень рад, что они этого не сделали.

Было довольно жарко, но до настоящего зноя еще не дошло. Тогда металлические части грузовика будут обжигать руки. О водой у нас проблем не было: мы залили фляги из того омутка.

Когда машина подпрыгнула на выбоине, Гванда проснулся. Он открыл глаза и, по-моему, сразу определил, где мы находимся. Я отвинтил крышку своей фляги и предложил ему воды. Он попил, а потом спросил:

- А выпить у тебя нечего?

Все ясно. Баловню судьбы охота опохмелиться. Глаза его были красными и мутными, на лбу выступил пот.

- Выпить нечего. Ты и так достаточно накачался.

- Я же могу заплатить, у вас мои деньги.

Он правильно сказал: я забрал у него пачку денег. Там были родезийские рэнды, американские доллары. Всего набралось с тысячу долларов.

- Выпить нечего, - отрезал я.

Гванда еще раз взглянул на меня, потом перевернулся на другой бок и заснул снова. Меня не раздражало, что он спит, а я нет. Очень скоро он заснет навсегда.

Продукты у нас кончились, и мы жевали вяленое мясо, которое Ван Рейс отыскал в лагере Гванды. Я оторвал полоску мяса и велел Гванде съесть.

Я по-прежнему вел наблюдение за дорогой, пылившейся позади. Если террористы достанут какую-нибудь быструю и крепкую машину типа "лэндровера" - африканского джипа, то быстро догонят нас. Но не только это беспокоило меня. Прошли времена "кустового телеграфа"*, теперь у террористов мощные "уоки-токи",** обеспечивающие связь в радиусе пятидесяти километров. Я нисколько не сомневался, что срочные сообщения о захвате Гванды уже разосланы. В районе действовали и другие террористические группировки, и, хотя вожаки этих группировок соперничали с Гвандой в борьбе за влияние, он был все же их человеком, поэтому они зашевелятся, получив это сообщение.

- - - - - - - - -

* Очевидно, имеется в виду древний способ предупреждения о приближающемся противнике путем поджога костров, кустов, травы и т.п., находящихся в пределах видимости других наблюдателей.

** Миниатюрная радиостанция.

- - - - - - - - -

Наступило самое пекло. Солнце палило нещадно, мы насквозь пропитались потом. Животные равнины искали любое укрытие от солнца - все, кроме жирафов, которые, кажется, никогда не возражали против солнца. Мне попались на глаза несколько зебр, щипавших траву в тени какого-то колючего кустарника. А однажды старый злой носорог решил посостязаться в скорости с нашим грузовиком.

Старая, выжившая из ума скотина бросилась за нами вдоль дороги. Я не знал, какой ущерб носорог может причинить машине, да и не хотел бы выяснять это. Не знал я и того, что можно сделать с носорогом очередью из R-1. К счастью, этого не пришлось узнать, потому что он устал и свернул в сторону.

Слева и справа тянулась голая равнина, мы ехали на хорошей скорости. Лишь в одном месте кучка деревьев нарушила однообразие бескрайнего буро-зеленого травяного царства. Они росли слева от дороги в полумиле от последней остановки. Деревья остались позади, когда внезапно О'Хара дернулся, будто его толкнули, издав ртом какой-то странный звук, и только потом до меня донесся сухой треск винтовочного выстрела. На лице ирландца замерло удивление и испуг. Он был уже мертв, когда перевалился через борт. Его тяжелое тело глухо ударилось о дорогу и скатилось в траву.

Я распластал Гванду на дне кузова и приставил ему к животу Р-38. Снайпер выстрелил еще раз, пуля чиркнула по крыше кабины. Пытались попасть в водителя. Выкрикивая немецкие ругательства, Кесслер вдавил педаль газа в пол, и грузовик с ревом рванулся вперед по укатанному песку и мелкому камню дороги. Еще одна пуля попала в дверцу. Чокнутый немец гнал машину, как опытный жокей лошадь, продолжая честить во всю снайпера, который хотел его убить. Чтобы стрелять с такой дистанции, снайпер должен был иметь оптический прицел, но то ли он был не очень опытен, то ли времени у него было мало.

Наконец мы покинули зону огня, и я убрал Р-38. Гванда с тоской взглянул на оружие. Да, недавно это был его пистолет. На лице у него выступил пот, он попытался улыбнуться с издевкой, но у него это не вышло.

- Это только начало, - презрительно произнес он. - Почему бы вам не отпустить меня и спасти тем самым свои жизни? Вам ничего другого не остается. Они придут за мной, вы им не нужны. Будьте умницами, что вам мешает?

- Глупость. Я такой дурак, что могу вышибить тебе зубы ногой, если ты не замолчишь.

- Какой ты смелый с беспомощным человеком.

- А так легче всего быть смелым. Теперь закрой свой поганый рот, пока я тебе не заткнул его навсегда.

Следующие пятнадцать миль в нас никто не стрелял, мы были уже на подъезде к Умтали. Я подумал, что до него осталось миль пять-шесть, и если мои наемнички не ждут там меня с грузовиком, то я им не завидую. Потому что, хоть этот услужливый грузовичок делал все, что мог, я, как мне показалось, начал слышать перебои в работе двигателя.

Вот я увидел холм, на другой стороне которого был Умтали. На всем плато это была единственная заметная возвышенность, так что ошибки тут быть не могло. Гряда пересекала равнину с востока на запад от горизонта до горизонта. Я очень рассчитывал, что за этой грядой нас ждет подкрепление и нормальная машина.

Да, мотор здорово барахлил. Я не понял: то ли мотор отказывается работать, то ли бензин кончается. Впрочем, какая нам разница. Гванда опять проснулся: услышал, что двигатель еле пашет, и заулыбался, но у него хватило ума ничего не сказать.

Гряда приближалась. На выбоине машину тряхнуло, и посторонний шум прекратился, но потом, когда мы были меньше чем в миле от того места, где дорога начинала подниматься вверх, шум снова появился. Прислушиваясь к мотору, я услышал звуки отдаленной перестрелки. Вначале их доносило как бы порывами ветра, но это не было обманом слуха. Потом звуки стали все явственнее Я посмотрел на наемников, сидевших со мной в кузове. Мы потеряли слишком много людей - Виллиерса, Симмонза, Смита, Леманна, О'Хару. Наша огневая мощь все уменьшалась. Но как ни крути, а дорога назад все равно проходила через Умтали.

И тут я в первый раз засомневался, выйдем ли мы отсюда живыми...

ГЛАВА VI

Машина ползком вскарабкалась на самую вершину и остановилась. Я выпрыгнул из кузова и велел Кесслеру не выходить.

- Будь готов тронуться по моему сигналу. Здесь у тебя будет шанс стать героем.

Крауту это понравилось, он заулыбался и привычно сплюнул мимо дежурного окурка в зубах.

- Господи, командир, мы им показали и еще покажем.

Да, подумал я, мы им здорово показали, а теперь, быть может, их очередь получить свой кусок пирога.

Ван Рейс выглядел хуже, чем несколько часов назад. Как же мне хотелось помочь ему чем-нибудь: дать попить, предложить таблетку. Так не хотелось терять этого человека, этого крепкого отставного фермера. Я был эгоистом: Ван Рейс был просто очень хорошим человеком, лучшим среди нас.