Черноземов вытянулся, как ротный на смотру, и сказал торжественно:

- Ну, Матвей Ильич, с хлебом!

- С хлебом! - сказал Песцов.

Потом взревели моторы, застучали, застрекотали ножи и побежали колосья по транспортерам.

Целый день мотался Песцов в седле; был и в пойме, и на кукурузе, которую подкармливали звеньевые, с пастухами обедал на отгонах, часа три метал стога. Пропотевший, усталый, но довольный и хорошим днем - началом жатвы, и погодкой безоблачной, и работенкой, от которой лопатки на место встали, Песцов возвращался домой.

Переходя Солдатов ключ, Буланец остановился и начал пить. К переезду подкатил грузовик с полным кузовом ячменя. Шофер высунулся из кабины:

- Матвей Ильич! Там у Черноземова на поле скандал.

- Что такое?

- Звеньевой с Бутусовым не поладил. С поля гонит его.

- Что за черт! - Песцов заторопил Буланца. Тот упрямился, не шел в обратную сторону. Песцов огрел его плеткой и рысью свернул в знакомый распадок.

Поле Черноземова отсюда, от дороги, словно полысело теперь, и сквозь желтизну жнивья проглядывала серая земля. Сжато было много, но один комбайн стоял в стороне. К нему-то и направился Песцов, а от дальнего, тоже остановившегося комбайна бежал Черноземов.

- Что случилось? - спросил Матвей Петра Бутусова.

- Он, сукин сын, половину зерна в землю втаптывает! - кричал, подбегая, Черноземов. - Чешет на полной скорости, как на пожар. Смотри, какое жнивье высокое.

- Так ведь показатели давать надо, - пытался оправдаться Бутусов.

- На черта мне твои показатели! - крикнул опять Черноземов. - Он с этими рекордами колхоз без зерна оставит, а меня - без зарплаты. Не нужен мне такой помощник. Смотри, что он делает! Смотри! - обращался Черноземов к Песцову и показывал на жнивье.

- Дело ясно, - сказал Песцов. - Я позову агронома. Завтра утром она определит потери. Платить будет он.

- А не рано ли распоряжаетесь? - угрюмо спросил Бутусов.

- Не рано, а поздно!.. За подобные рекорды давно уже надо бить.

- Утром будет у вас агроном. Обязательно! - сказал, прощаясь, Песцов Черноземову.

"От такого геройства я постараюсь избавиться, - думал Песцов на обратной дороге. - И тут выходит - закрепление полей необходимо. Снимешь большой урожай со всего поля - и получишь больше. Пусть они и ломают голову. Быстро слишком жать - не доберешь, потери большие; медленно жать перестоится хлеб, начнет осыпаться... Вот и думай, кумекай, как жить? Хоть раздельным способом, хоть прямым комбайнированием. Какой для тебя выгодней, тот и есть передовой. Соображай, работай головой. Хватит на дядю рассчитывать".

В распадке у Солдатова ключа Песцов встретил Лубникова с табуном. Он спешился и передал повод Буланца Лубникову:

- Забери его.

- А ты как же, Матвей Ильич? Пешком?

- Подожду на дороге вечернего молоковоза. Мне на отгоны съездить надо.

- Что так? Аль седалище натер?

- Лошадь утомилась. А туда километров десять, не меньше.

- Ну, знамо. В машине оно способнее, чем в седле... Там подушечки мягче.

- Давай без комментариев.

- Я это вам к тому, чтоб вы ноги не слишком раскидывали в стороны после седла-то. По-нашему, по-деревенски, это называется враскорячку ходить. А то девки засмеют на отгонах.

- Иди ты к черту!

- Есть! Малина вам в рот... - Лубников приложил к козырьку растопыренную пятерню и лихо поскакал, уводя в поводу заседланного Буланца.

Песцов пошел к дороге и вдруг почувствовал странную расслабленность в коленях, словно оттуда выпали какие-то пружины и ноги теперь сами собой подгибались и трудно было устоять. Он присел на придорожную кочку и поморщился от неожиданной боли.

- Ну и казак! - усмехнулся он. - Наверно, в самом деле смешно, как я танцую на полусогнутых...

Он лег на спину, вскинул ноги на кочку и приятно почувствовал, как становились они легче, невесомее, как отходили ступни, словно сняли с них деревянные колодки. Он пытался уверить себя, что едет на отгоны по важному делу - разыскать Селину, послать ее, чтоб замерила, определила потери зерна. После того вечера она исчезла из села; говорили, что ночует на отгонах. И теперь Песцов ждал встречи с ней и волновался.

25

На отгоны Песцов приехал на закате солнца. На станах было пусто, доярки ушли на дойку. Двери в длинном бревенчатом бараке заперли на щепки. Он заглянул в окно и увидел Надин велосипед, прислоненный к стенке. Значит, где-то здесь и сама хозяйка.

Неподалеку от бревенчатого барака, на берегу озера трое пастухов - два мальчика и дед Якуша - лежали возле костра. На закопченной перекладине висел котел, в нем крупными пузырями булькал суп. Мальчишки шуровали в костре, ломали и подкладывали сучья. Дед Якуша, босой и в драной фуфайке, не снимавший ее даже в лютую жару, посасывал короткую трубочку и сплевывал с обрывистого берега прямо в озеро.

Огненно-бурая, косматая амурская лайка, вскинув острую морду, требовательно смотрела на подходившего Песцова.

- Селину тут не видели? - спросил Песцов.

- Там, - указал старик трубкой в сторону прибрежного дубняка.

Собака вскочила, поглядела в ту сторону, залаяла и стала пружинисто раскидывать траву короткими сильными ногами.

- Замолчь! - Один парнишка выхватил головешку и запустил ее в собаку. Та взвизгнула, мгновенно улеглась, но сердито и напряженно провожала Песцова своими желтыми немигающими глазами.

- Ступайте, ступайте! Во-он к той рощице! - кричал ему вслед старик.

Зеленая кипень невысокого дубнячка подступала к самому озеру. По-над берегом вилась, прижатая к воде, узенькая тропка. На обочинах ее в густой и высокой траве мельтешили красные в черных точках саранки, откуда-то снизу доносилось тихое неясное пение.

Песцов спрыгнул с обрывистого берега к озеру, за ним посыпались комья в воду. Здесь он увидел певиц; они сидели под берегом в лодке, возле высокой стенки камыша. Одной из них оказалась Надя, второй - приемщица молока, грузная пожилая украинка в расшитой полотняной кофточке с широкими рукавами.

- Здравствуйте, Матвей Ильич! - сказала Надя.

- А мы туточки спиваемо. Сидайте до нас! - Приемщица приветливо смотрела на Песцова, который нерешительно переминался с ноги на ногу. Эх, дура я, дура старая! - всполошилась она вдруг. - Мени ж молоко принимать пора. - Она неожиданно легко выпрыгнула из лодки. - Ну, до побачення! - И скрылась в кустарнике.

- Прошу, Матвей Ильич!

Надю нисколько не удивило неожиданное появление Песцова; она смотрела на него чуть насмешливо, как будто знала заранее, что он придет. На ней была красная в крапинку, под стать саранкам, косынка и пестренький сарафан, открывавший ее прямые плечи.

"Даже не спрашивает, как нашел ее... Неужели ждала?" Песцов прыгнул в лодку, потянулся к веслам.

Но Надя перехватила их:

- Помните, как вы меня катали на "газике"! А теперь моя очередь. Садитесь, прокачу!

Песцов сел на корму и тихонько запел, весело поглядывая на Надю:

Поедем, красотка, кататься!

Я долго тебя поджидал.

- И часто вам приходится поджидать? - насмешливо спросила Надя. Она гребла с замахом, резко выбрасывая весла, отчего лодка шла рывками.

- Увы... А чего это вы на меня злитесь?

- А вы не догадываетесь?

- Понятно... Неосторожно поступаю. Но, помилуйте, господа присяжные! Песцов посмотрел в небо и вскинул руки. - Кроме всего прочего, я еще и человек. И представьте себе, у меня могут быть даже настроения...

Надя засмеялась.

- Значит, вы пришли по настроению?

- Скорее по необходимости. Почему вы не появляетесь в селе?

- Необходимо отвечать?

- Как хотите.

- Не думала, что вы приедете сюда.

- Вы меня осуждаете?

- Нет, благодарю...

- Спасибо. К тому же у меня небольшое дело к вам. Сегодня начали жать ячмень на Косачевском мысу...

- Знаю.

- Черноземов с Бутусовым поссорился. Требует, чтоб с того удержали за потери зерна. Вам надо подсчитать потери... Завтра утром. Я им обещал.