Я снимаю свою шляпу-гомбург и отвешиваю небольшой поклон.

- Что ж, спасибо, Роза.

   - Ерунда, мистер К., я не говорила бы, не будь это правдой. Поэтому я и рада вас видеть снова и снова.

   Пока Миранда потягивает из соломинки, опущенной в свою банку Коки, я выдавливаю коричневый соус из пластиковой бутылки на мой сэндвич с беконом, насыпаю в чай три ложки коричневого сахара и добавляю туда же капельку бренди из собственной фляжки. Я расспрашиваю ее об импе, которого она сделала своим дружочком, где она нашла его, и как ей это удалось, но она пожатием плеч отметает мои вопросы, потом достает мятую пачку сигарет и закуривает. Левая сторона ее лица побагровела и начинает распухать от полученной оплеухи. Она выпускает дым и говорит:  - Вы думаете, вы такой крутой, в своей чудной одежде и со словесными выкрутасами?

   - Что-то произошло сейчас на мосту через канал. Что-то на тебя напало.

   - Если этот гад попробует еще раз, - говорит Миранда с внезапной холодной яростью,  - я отрежу ему хрен на хрен, клянусь.

   - Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виде не бойфренда Лиз. Ты видела, Миранда, что тварь сожрала твоего дружочка?

   - Не понимаю, о чем вы толкуете, - говорит Миранда, но рука, держащая сигарету, дрожит. Я заметчаю на коже внутренней части запястья тонкие белые линии. И вижу овальные белые шрамы.

   - Ты видишь импов и можешь заставить их слушаться. Твой дружочек был из таких. Ты нашла его и натренировала исполнять твои приказы. Такая привязанность отрастила нечто вроде привязи или пуповины между тобой и твоим любимчиком и чуть не привела тебя к гибели. Ревенант, который съел твоего дружочка, проглотил и пуповину, и по этой причине ты на момент оказалась связанной с ним. Возможно, ты не видела его, Миранда, но я знаю, ты должна была почувствовать его голод.

   Девушка пожимает плечами и отверачивается, чтобы не встречаться со мною взглядом.

   - Ты пыталась использовать импа, которого изловила и натренировала, против этого парня. Он не видел его, но имп мог его напугать. Я верю, что хотела сделать это по доброй причине. Ты хотела помочь девушке. Ты всегда так пользуешься импами и превращаешь их в своих дружочков?

   Миранда так глубоко затягивается сигаретой, что у той трещит кончик, и бросает на меня прямой, вызывающий взгляд.  - А как их видите вы?

   - В большинстве они черные и в основном не больше насекомых. Они плодятся от разряда эмоций насилия, или от делириума, вызванного пьянством или наркотиками. Тот, которого ты приручила, был чрезвычайно громадным.

   - Рядом со мной живет один мерзавец. Он много пьет и всегда зол на одно или другое. В его квартире их полно. В судах тоже хорошие места. Там тьма страха и гнева. Я заставляю их следовать за мной, кормлю их, заставляю делать то, что захочу. Как будто тренируешь собаку. -  Миранда снова затянулась сигаретой.  - Думаю, вы меня за это отругаете.

   - В мире полно худших тварей, чем импы, - говорю я.  - С одним ты встретилась только что.

   - Я вижу всякое. Людей, которых на самом деле здесь нет. Мертвых. Духов. Вон там сидит один, читает газету. Он из безвредных. Я и их пыталась заставлять что-нибудь делать, но они меня не слушаются. А вы? Вы можете заставить их делать то, что хотите?

   - У тебя редкий дар, Миранда, и он пугает тебя. Он заставляет тебя чувствовать, что ты другая - что с тобой что-то не так. И ты наказываешь себя за это. Ты режешь себя бритвой. Ты гасишь окурки о собственную кожу. Ты казнишь свое тело, потому что считаешь, что оно предает тебя. Я все понимаю, потому что тоже владею этим даром. Я вижу все то, что видишь ты.

   - Вы ничего не понимаете, - говорит Миранда, гасит сигарету об исцарапанный красный пластик стола и встает. Банка Коки опрокидывается, выплескивая шипящий ручеек.  - Не знаю, во что вы играете, но хочу, чтобы вы оставили меня в покое. Хорошо?

   Я удивлен, обнаружив, что чувствую разочарование ее отказом. Когда она поверачивается, я говорю:

- Если снова захочешь поговорить со мной, приди сюда и спроси мистера Карлайла. Сделаешь?

   Она просто пинает входную дверь и выходит.

   Стоя за стойкой, Роза смотрит на меня и слегка качает головой, но изумление ли это, симпатия или неодобрение нельзя сказать.

   x x x

   С тех самых пор, как скончались мои родители, и я покинул Эдинбург ради Лондона, я провел большую часть жизни в одиночку, и большую часть этого времени я прожил в узком, высоком георгианском доме в районе Спиталфилдс на краю Сити. Это тихое, комфортабельно запущенное место. Единственным современным улучшением было газовое освещение и газовый гейзер, который, если его зажечь, с мощным вулканическим грохотом выплевывал в ванную мизерную струйку горячей воды. Немногие духи, населявшие дом, были безвредны; они, да мыши в стенах, были моей единственной компанией. Я обеспечил, чтобы каждый порог дома был хорошо защищен, и не давал объявлений для своей клиентуры. Если кому-то были нужны мои услуги, он должен был найти свою дорогу ко мне.

   Двое в антикварном Ягуаре еще не обнаружили мой дом, однако в четвертую ночь кряду, когда я иду домой после неудачного разговора с Мирандой, они меня находят по дороге.

   Их кроваво-красный автомобиль стоит возле автобусной остановки напротив городского зала района Шоредитч. Когда я приближаюсь, пассажирская дверца открывается и наружу выбирается человек, который уже трижды приставал ко мне. Ему за сорок, он высокий и широкоплечий, со шрамами и сломанным боксерским носом. Кремовый льняной костюм и рубашка матового шелка выглядят дорогими, но измятые и пропотевшие. У него пробивается борода, и поэтому хмурый, изможденный вид. Когда я пробую обойти его, он шагает следом. Он пока не отваживается наложить на меня лапы - пока еще нет.

    - Вы упрямый человек, - говорит он,  - однако мой босс очень терпелив.

    - Другие сказали бы, что он до глупости настойчив.

   - Мой босс крайне сильно желает эту книгу. Он приказал мне сделать все, что я могу, чтобы заставить вас увидеть смысл в его предложении. Вы понимаете, что я имею в виду, мистер Карлайл?

   Он говорит ровно и механически, словно цитируя то, что заучил наизусть.

   - Можете передать ему, что он напрасно тратит время. Книга не продается.

   Я убыстряю шаг, однако человек легко шагает рядом. Ягуар тащится сзади. Я гляжу на водителя, но не могу разглядеть лица сквозь полоску света, отраженного на стекле.

   - Мой босс щедр на свое время, - говортт громадина.  - Он вообще очень щедрый человек. И как таковой, он готов принять во внимание любую цену, которую вы назовете. Он сказал, чтобы я передал вам это. Я предупреждал его, я говорил, что этот человек вас надует, но ему все равно. Деньги для него ничего не значат. Почему бы вам не сесть в машину, мистер Карлайл? Мы могли бы обсудить все в комфорте.

   - Думаю, нет.

   - Вы не доверяете мне?

   - Я вам, конечно, не доверяю. И также нахожу некомфортабельными все разновидности современного транспорта.

   - Я обратил внимание, что вы повсюду разгуливаете пешком. Это опасно. Всякое может случиться.

   Мы достигаем перекрестка с шоссе А10, пять рядов свежего асфальта чернеют, как глубокая вода. Вдоль него располагается группка бледных духов, словно цапли на берегуреки. Я останавливаюсь перед светофором, и Ягуар останавливается тоже. Свет горит зеленый, белый фургон гудит своим горном, объезжает его и рвет через перекресток.

   - Вы живете где-то поблизости, - говорит человек.  - Почему бы нам не зайти к вам и не поговорить обо всем?

   - Зачем ваш босс, чтобы поговорить со мной, посылает марионетку?

   Светофор над нами переключается на красный и я бегу через А10, перемещаясь меж горстки машин, что набирая скорость от перекрестка, соревнуются, кто быстрее доберется в Сити. Человек дергается было за мной, но ему приходится отпрыгнуть назад, когда черный кабриолет чуть не переезжает его. Я скольжу мимо другого черного кабриолета в дизельный выхлоп от громадного грузового трейлера и достигаю той стороны дороги.