- Почта задерживала бы письма и телеграммы! Я понял.

- Ничего вы не поняли,- сказал Ано.- Нет, я принял меры предосторожности совсем другого рода - еще до того, как узнал о доме в Женеве и услышал имя Россинол. Но об одном средстве связи я не подумал: об этом можно было сообщить в газету, подобную сенсацию вмиг опубликуют, и вот вам пожалуйста - крик мальчишек-газетчиков на всех улицах. Как только я узнал, что это произошло, я понял, что счет идет на минуты. Сад того дома спускается к озеру. Лучшее средство избавиться от Селии, можно сказать, под рукой! И вот, наконец, стемнело. Мы прибыли как раз вовремя, не раньше. Газету они купили, сообщение прочли, мадемуазель Селия больше им была не нужна, и каждый час ее пребывания в доме представлял угрозу для похитителей.

- Что они собирались сделать?- спросил Рикардо.

Ано пожал плечами.

- И не спрашивайте. Мы подъехали на лодке. В это время Ипполит и Адель, которая, скорее всего, приходится ему женой, были в освещенной комнате. Адель готовила укол морфия, Ипполит собрался подготовить лодку и весла, она была привязана к причалу. Мы постарались тихо сойти на берег, но они нас увидели. Сразу выбежали из дома и спрятались в саду, у них не было даже времени запереть дверь, или же они боялись, что их выдаст щелчок замка. Поэтому мы застали открытую дверь, поэтому была распахнута комната, и мы смогли увидеть шприц с морфием, лежащий на столе. Наверху - мадемуазель Селия, совершенно беспомощная, не имеющая ни малейшего представления о том, что происходит.

- Но она же могла кричать!- воскликнул Рикардо.- Она даже этого не сделала!

- Нет, мой друг, она не могла кричать,- очень серьезно ответил Ано.- Я знаю это точно. Она не могла. Ни один человек не смог бы, уж поверьте мне!

Рикардо был озадачен; но поскольку капитан корабля никому не показывает свои записи, настаивать было бессмысленно.

- Так вот, Адель готовит морфий, Ипполит собирается заняться лодкой, Дженни наверху тоже при деле - чинит мешок. Вы заметили, какое лицо стало у мадемуазель Селии, когда она увидела этот мешок? Она все поняла! Они собирались вколоть ей морфий, а когда она потеряла бы сознание, они бы, возможно...- Ано на секунду замолк.- Я говорю - возможно, но они, безусловно, собирались запихать ее в мешок, зашить его и отвезти на середину озера, а потом привязать к ногам груз и потихоньку скинуть за борт. На ней было бы надето все, в чем ее привезли. Мадемуазель Селия исчезла бы навек, и не осталось бы даже ряби на воде. Ни единого следа!

Рикардо стиснул руки.

- Какой кошмар!- воскликнул он, но тут как раз машина остановилась перед отелем "Мажестик", и Рикардо выскочил, словно подброшенный пружиной. Этот вечер был так насыщен событиями и эмоциями, что он ни разу не вспомнил о Ветермиле.- Как Гарри обрадуется!- вскричал Рикардо.- Сегодня он наконец-то заснет спокойно! Я должен был еще из Женевы дать ему телеграмму, что мы возвращаемся и что мисс Селия с нами!- И он побежал в отель.

- Я принял меры, чтобы он узнал,- сказал Ано, следуя за ним по пятам.

- Значит, ваше сообщение не достигло цели, иначе он бы ждал нас на пороге,- ответил Рикардо и поспешил к конторке администратора.- Мосье Ветермил у себя?- спросил он.

- Мосье Ветермил сегодня вечером был арестован,- ответил тот.

Рикардо отшатнулся:

- Как арестован? Когда?

- В десять двадцать пять,- коротко пояснил администратор.

- А, это по моему телефонному звонку,- спокойно откомментировал Ано.

Рикардо ошеломленно уставился на своего друга.

- Арестован? Арестован?!- вскричал он.- Но за что?

- За убийство Марты Гобен и мадам Довре,- сказал Ано.- Спокойной ночи.

Глава 14

Мистер Рикардо в замешательстве

Рикардо провел беспокойную ночь. Его мучили тайны - одна мрачней другой. В данный момент его занимал Гарри Ветермил. Рикардо повторял и повторял это имя, пытаясь осознать новую зловещую версию, которую выдвинул Ано, и если он прав, то придется смириться с таким выводом. Конечно, Ано может ошибаться. Но даже если это ошибка - как ему вообще пришло в голову заподозрить Гарри? Что подтолкнуло его к мысли об этом бедняге с разбитым сердцем? И когда? В памяти Рикардо стали оживать некоторые воспоминания например, завтрак на вилле "Флёр". Ано упорно твердил, что рыжую женщину нужно искать в Женеве, он вполне отчетливо выразился, что любое послание письмо, телеграмма - из Экса в Женеву даст ему шанс наложить лапу на убийцу, находящегося в Эксе. Уже в самом начале расследования он вышел на дом в Женеве и постарался изолировать его от ненужного внимания. И - практически сразу заподозрил Ветермила. Недюжинный ум и дерзость - да, эти два качества Ано признал за преступником. Только сейчас Рикардо понял суть разговоров Ано тогда, во время ленча, и после. Он усыплял бдительность Гарри, заставляя его расслабиться, опутывал, пускал в ход все меры предосторожности; с тонким мастерством он вынуждал его отойти в сторону. И все это делалось для того, чтобы спасти жизнь Селии там, в Женеве. Вдруг Рикардо почувствовал, как волосы его стали дыбом. Да ведь он сам был вместе с Гарри в ночь убийства! В игорном зале! Они вместе пошли в отель!

Гарри Ветермил не может быть виновен! Но тут он вспомнил, что они расстались довольно рано. Они разошлись в десять часов в холле, и каждый отправился к себе в номер, у Ветермила было достаточно времени, чтобы прийти на виллу "Роза" и сделать свое черное дело. Он мог отправиться до двенадцати часов, если все заранее было подготовлено, если все шло так, как было запланировано. Рикардо вздрогнул, вспомнив, как тщательно было спланировано преступление и как Гарри беспечно с ним болтал, когда они бродили между игорными столами на вилле "Флёр". Рикардо любил людей, склонных к эксцентричности, но не в такой же степени. У него были старомодные представления о нормах и порядочности, и соприкосновение с бесчеловечной жестокостью причиняло не только моральные, но даже физические страдания. Поразительно... как безмятежно Ветермил шел с ним рука об руку и разговаривал, хотя всего через час ему предстояло совершить гнусное преступление. При мысли об этом Рикардо стало не по себе. Должно быть, Ветермил каждую минуту с бьющимся сердцем думал: "А вдруг я что-то не предусмотрел, а вдруг случится что-нибудь непредвиденное?" А ведь в поведении его не было заметно ни малейшего волнения, ни хотя бы намека на беспокойство.