-- Проклятое место, -- пробормотал он. -- Вымирающий город. И все же... -- Он помолчал, потом, обращаясь ко мне, добавил: -- Ах, да, Мартин, вы же хотели знать... Так вот, сторожить вертолет я оставил Даалу. И знаете, он очень гордится этим заданием.

-- А кто это такой -- Даалу?

-- Индеец, из местных. Наш проводник... Я давно знаю его, мы с ним, можно сказать, друзья... Я сверху покажу вам места, которые вы хотите посетить, а Даалу поведет вас внутрь. Кстати, -- продолжал Куба и, кажется, впервые за все время нашего знакомства его что-то заинтересовало, -- в инструктивном письме, которое я получил, говорится о... Стране Огромных Следов. Что это за место?

-- Как, вы разве не слышали о нем? -- удивился я.

Куба отрицательно покачал головой:

-- Нет, никогда. Я спросил о нем Даалу, и он скривил гримасу, которая мне, честно говоря, не понравилась, а потом сказал, что никогда ничего не слышал о таком месте. Тот район, который мы собираемся осмотреть, называется Страной Плакучих Растений.

-- Плакучие растения! -- воскликнул Дег. -- Веселенькая перспектива!

Больше мы не промолвили ни слова и молча двинулись в путь, оставляя за спиной последние дома Марагуа, уже десятилетия как покинутые, жалкие развалины, съеденные джунглями. Мы спустились вдоль реки по тропинке, едва обозначенной в высокой, до колен, траве. Я шел, нервно посматривая под ноги... Мне все время казалось, что я вот-вот наступлю на барба амарилла, и я гнал прочь эти мысли.

-- Куба, а вам известна цель нашей командировки? -- спросил я.

Он отрицательно покачал головой:

-- Я знаю только, что человек по имени Спленнервиль осыпал меня долларами, чтобы я доставил двух журналистов в места, которые называются Страна Огромных Следов. Для пилота вертолета этого вполне достаточно, не так ли?

-- Не знаю, кому как. А вы сами как полагаете, Куба?

Он улыбнулся, глядя на меня совершенно сонными глазами:

-- Вы -- иностранные журналисты, -- сказал он. -- у вас свои проблемы, своя работа... Но это меня не интересует. В любом случае, однако, можете не сомневаться, что своей профессией я владею хорошо и буду работать с вами до конца. Я здесь для того, Мартин, -- закончил он, -- чтобы служить вам.

У меня было множество вопросов, которые хотелось задать ему, но всему свое время. Я только заметил:

-- Мне кажется. Куба, мы сработаемся с вами. Вы чертовски дельный человек.

Он улыбнулся. Минут через двадцать мы подошли к площадке, где стоял вертолет.

Это был вертолет, получивший название по имени его создателя -"Сикорский" -- массивный, видавший виды, непрозрачный. Он застыл на желтоватой траве. Его могучие моторы молчали, и походил он на неуклюжее огромное насекомое, с трудом выбравшееся из джунглей и теперь отдыхавшее. Вид у него был настолько потрепанный и жалкий, что Дег не смог сдержать возглас разочарования. Тогда Куба сказал ему:

-- Не судите о нем плохо! Не смотрите на внешний вид! Это старая модель, не спорю, но, знаете, он летает! -- Куба говорил о нем с удивительной теплотой, -- летает, вот увидите, Дег!

-- Вы уверены? -- удивился юноша. Мы подошли ближе. На площадке у вертолета никого не было.

Я заметил:

-- Не вижу. Куба, вашего индейца, которого вы оставили часовым.

Он устало махнул рукой:

-- Он где-нибудь в кустах. Индейцы очень любят прятаться. Думаю, он сейчас целится в вас из духового ружья, но скоро выйдет оттуда, вот увидите.

-- Из духового ружья? -- воскликнул Дег, остановившись. -- Надеюсь, он не вздумает с ним шутить, а?

-- Нет, не вздумает. Даалу -- странный тип, но с друзьями он не позволяет себе шутить. Знаете, прежде он был охотником за скальпами, -продолжал Куба, направляясь к вертолету, -- прежде чем стал одним из самых опытных стрелков своего племени. С той поры у него сохранилась привычка целиться в любого встречного... Он говорит, что ему нужно вычислить размеры каждого человека на случай, если придется... -- тут он мягко улыбнулся, -убивать его.

Мы подошли к вертолету. Куба повернулся в сторону леса, который с трех сторон окружал площадку, и позвал:

-- Даалу!

Тотчас, словно из пустоты, шагах в пятнадцати от нас возник индеец. Он был невысокого роста, щуплый, с непроницаемым лицом, в грязной рубахе, доходившей почти до колеи. На нем не было никаких ожерелий или амулетов. Держа в руке ружье, он застыл в ожидании, глядя на нас цепкими, поблескивающими глазами.

-- Иди сюда, Даалу.

Продолжая поглядывать в нашу сторону, индеец не спеша направился к вертолету. Куба что-то сказал ему на незнакомом языке, и тот, остановившись в нескольких шагах от нас, ответил, улыбнулся и вдруг подмигнул. Но тотчас же лицо его снова сделалось непроницаемым, словно маска из глины.

-- Ну, что я вам говорил, -- рассмеялся Куба, -- он взял вас на мушку. -- Потом он обратился к Даалу:

-- Кто-нибудь появлялся тут?

Индеец покачал головой.

-- Никто, -- с трудом выговорил он. -- Большая тишина. Нет война.

Куба поднял трап и приставил его к вертолету.

-- Да, нет война, -- проворчал он и начал подниматься наверх, -- нет война... -- Он вошел в кабину и, обернувшись, позвал нас: -- Идите сюда.

Мы последовали за ним. Внутри было сыро и очень душно. Пригнувшись, мы прошли в кабину. Кубы показал:

-- Вот здесь.

Я негромко присвистнул. Да, полковник, конечно, весьма постарался сделать все как можно лучше. Вместительное брюхо вертолета было заполнено до отказа все, что только могло нам понадобиться. Чего тут только не было: оружие и продукты, надувные лодки и отапливаемые палатки... И все упаковано в бесчисленные пластиковые мешки и пакеты. Дег почесал в затылке.

-- Черт возьми, Куба, -- воскликнул он, -- вы хотите сказать, что ваш ящик долетел сюда, груженный всем этим добром?

-- Я же вам говорил! Он старый, но он летает! Мы не сможем, разумеется, порхать туда-сюда над джунглями... Топливо есть, но до известного предела. Нужно где-то обосноваться в этой вашей Стране Огромных Следов, выбрать базу, только не Марагуа, конечно...

-- Вы правы, Куба, -- подтвердил я, -- кто знает, сколько заплатил бы наш дорогой комиссар, чтобы разрядить здесь свой пистолет или подсунуть в кабину барба амарилла!

Куба усмехнулся.

-- Кстати, по поводу этой бестии, -- сказал он несколько рассеянно, -не стоит ли нанести... прощальный визит?

-- Это уже намечено в нашей программе, -- ответил я. Но едва я произнес эти слова, как в моей голове вновь загремели колокольчики тревоги, -- всего на мгновение, правда. Однако, что же встревожило меня? Слова Кубы или интонация, с какой он произнес их? У меня не было времени размышлять об этом.

-- Ладно, -- отмахнулся я, -- лучше проведем детальный осмотр того, что прислал полковник, и подумаем, как отсюда уехать. Прощальный визит к комиссару отложим на последний момент.

Осмотр багажа и изучение топографических карт мы закончили уже к концу дня. Судя по отметкам профессора Гростера, мы находились примерно в ста пятидесяти милях от Страны Огромных Следов. Даалу, с которым Куба долго говорил на каком-то древнем диалекте, сказал, что в дни своей молодости однажды был в тех краях, когда охотился за скальпами. Да, там существовали селения, конечно. Но он не заметил ничего странного, никаких необычных следов, никаких гигантских птиц. Говоря это, он щурился, почти закрывая зрачки, и отводил глаза в сторону. Наверное, о чем-то умалчивал. А может, страшился той тайны, о которой догадывался.

Солнце уже начало заходить за редкие облака на горизонте, когда мы решили слетать в Марагуа, чтобы нанести комиссару "прощальный визит", как говорил Куба. Потом мы думали возвратиться на площадку и переночевать в вертолете. А на рассвете отправиться на поиски Онакторниса. Онакторнис! Что за черт, я вдруг обнаружил, что мы совсем позабыли о нем.

Сев на свое место пилота, Куба ленивым жестом показал на что-то;