Если бы у Смольникова был в кармане детектор инфракрасного излучения, этакий маленький прибор в виде ручки, он непременно узнал бы в эту секунду о том, что здание усиленно облучается приборами ночного видения. Невидимые глазу тепловые лучи проводили их до самого окна, затем замерли, словно не зная, что делать дальше. Растерянность этих приборов превратилась в радиосигналы, произнесенные отрывочными малопонятными фразами.

– Правый стоп, повторяю стоп! – зазвучал в эфире голос неведомого наблюдателя.

– Левый, тоже стоп, тоже стоп! – бегло сказал кто-то еще.

Человек по кличке Сухраб, услышав эти сигналы, тихо выругался и отложил в сторону бинокль. Возникла внештатная ситуация. Из всех многочисленных, заранее просчитанных вариантов действий, ни один даже близко не подпадал под случившееся. Сухраб не мог понять, откуда взялись эти двое, почему его никто не предупредил и что теперь делать дальше.

Он посмотрел на часы и отметил время. Его люди замерли, в ожидании приказа.

– Средний – Правому, ловим тишину, ловим тишину! – сказал Сухраб по рации. Это означало, что нужно приостановить все действия. Затем извлек из кармана сотовый телефон и набрал чей-то номер.

– Здесь стопорняк, кто-то встрял между нами. Два человека залезли в окно, это не мои люди.

В ответ трубка разразилась длинным бульканьем и кваканьем. Его собеседник на том конце провода тоже был нимало удивлен происшедшим. Он просил подождать, чтобы навести справки о случившемся.

– Ясно, жду, – Сухраб кивнул головой и выключил телефон.

– Медет! – сказал он своему водителю. – Дай назад, мне нужен обзор.

– Мы засветимся! – возразил ему водитель.

– Дай назад! – повторил Сухраб, взяв на полтона выше.

– Слушаюсь!

Черная «Тойота» бесшумно пошла задом, выезжая из тесного дворика.

Майор Алтынбек Акперов получил кличку Сухраб лет пятнадцать назад, еще в те времена, когда, будучи слушателем Академии МВД, был послан на стажировку в Израиль. Молодого энергичного офицера долго отслеживали, изучали и под самый конец, перед отъездом, ему предложили сотрудничество. Как ни странно, его кандидатурой заинтересовалось министерство туризма Израиля, представителем которого был некто Сергей Ставиский. Конечно, Акперов сразу понял, что за спиной Ставиского стояла одна из структур военной разведки Израиля. Впрочем, Сергей производил впечатление достаточно откровенного человека, не склонного темнить и напускать туман. Он ясно объяснил свои намерения и оставил визитку в знак ожидания ответа.

Сухраб вернулся на родину, и безуспешно пытался устроиться следователем в Главное управление военной полиции. Спецслужбы в то время лихорадило, шла повальная «национализация» кадров, опытные чекисты уезжали в Россию или переходили в частные охранные структуры.

Спустя пару месяцев, он окончательно созрел для решения, и позвонил в Тель-Авив. Через неделю, с ним связался некто Вячеслав Шлемов, израильский гражданин, который жил в Алмате под прикрытием иностранной туристической фирмы.

Высокий и сухопарый бизнесмен, Шлемов приветливо пожал ему руку и пригласил прогуляться по парку имени Панфилова. Стояла поздняя осень, и под шелест сухих кленовых листьев, Акперов – он же теперь Сухраб – получил первое свое задание. Он подписал контракт с турфирмой Шлемова, в котором числился консультантом по горному туризму Казахстана. По данному контракту, ему причитался приличный ежегодный гонорар. Часть гонорара он получил немедленно, в виде увесистого пакета с деньгами.

Как оказалось, задания были несложные и достаточно формальные. Сухраб, человек умный и проницательный, понимал, что его держат за «спящего», т.е. хорошо подкармливают в ожидании крупного дела. Такое ожидание могло длиться годами, это было ему известно. После безуспешных попыток перейти в элитные структуры КНБ, а именно в спецназ военной разведки «Барлау», Акперов надолго застрял в тесной, суетливой карьерной лестнице внутренних войск МВД, где руководил аналитической работой по созданию отрядов специального назначения. Под громкой звучной работой таилась мелкая рутинная тягомотина под руководством некомпетентных, оплывших жирком, начальников. Месяцами люди ждали, когда им пришлют оборудование, тренировки и учения проводились не регулярно и, порой, могли быть прерваны под самым глупым предлогом, например, из-за поломки служебной машины. Это было время развала и, одновременно, время созидания, о котором не хотелось вспоминать, потому что вспоминать, в сущности, было нечего.

Момент, когда его вывели из «спячки», наступил, судя по всему, вчера утром – куратор передал Сухрабу инструкции на срочную мобилизацию всех возможностей для выполнения очень аккуратной ночной операции. Задание было настолько спешным и стремительным, что майор поначалу даже растерялся. Ему передали деньги на оперативные расходы – около пятидесяти тысяч, если пересчитать с тенге на евро, а также плотный запечатанный конверт, где лежали паспорт с греческой рабочей визой, авиабилет на Кипр, и целых десять стандартных годовых гонораров, закатанных в блестящую пластиковую карточку Visa. Независимо от результатов задания, ему предписывалось поутру покинуть страну, так как его пребывание здесь было чревато провалом. Конечно, никто не неволил его принимать такое решение. Его судьба была в его руках.

В полной темноте, группа из семерых мужчин погрузилась в машины. Сухраб взял на операцию самых надежных своих подчиненных, а так же привлек к работе людей из спецназа, которых знал еще со времен Академии и которым мог доверять. Каждому, вне зависимости от роли, досталось по паре миллионов тенге, это почти пятнадцать тысяч евро наличкой. Он спешно, буквально на коленках, разработал план и выехал на место. Задача была относительно простой: в институте вирусологии и микробиологии, в полуподвальном помещении хранились два тяжелых контейнера с биологическими препаратами. Нужно было вынести контейнеры, а так же попутно устроить имитацию ограбления, взломав кабинет директора и кассу. Никто, конечно, не знал истинной сути операции, да это было и не нужно. Заказчик платил хорошие деньги, а риск был минимальным.