Держались подальше от берега, от проторенных воздушных путей: успех налета на такой сильно укрепленный объект в немалой степени зависел от внезапности.
Это в основном удалось.
Перед заходом на цель пикировщики увеличили скорость, оторвались от «илов», штурмовая атака которых должна была начаться через минуту после выхода «Петляковых» из пике. И тут все портовые и корабельные зенитки открыли ураганный огонь. Разрывы снарядов, трассы «эрликонов» и пулеметов встали стеной перед заходящими в атаку машинами. Маневрировать было бесполезно: при следующей попытке их встретил бы еще более организованный огонь. А уйти от цели, сбросить бомбы с горизонтального полета, для Андрея было немыслимо…
Снаряд попал, когда самолет ложился в пике. Ложился точно на цель. Андрей попытался сбить пламя, но это было невозможно. Видя, что через считанные секунды самолет взорвется, посадил его на воду…
Машина тут же затонула. Штурман и начальник связи погибли, Кондрашина, еще с признаками жизни, подобрал румынский катер. На берегу, не приходя в сознание, летчик умер…
…Над морем, на Аллее Славы, у памятника Неизвестному матросу, горит Вечный огонь. Здесь в день 22-й годовщины освобождения Одессы от немецко-фашистских захватчиков состоялось символическое захоронение отважного советского летчика, коммуниста — Героя Советского Союза Андрея Кузьмича Кондрашина.
У могилы несут вахту пионеры и комсомольцы Одессы. Здесь всегда живые цветы. Сюда приходят родные героя, его боевые друзья, тысячи и тысячи знакомых и незнакомых людей…
С первых дней Великой Отечественной войны морской летчик Кондрашин не выходил из боев. В конце 1943 года, когда в летную карточку Андрея был записан триста одиннадцатый успешный боевой вылет, командование представило его к званию Героя Советского Союза. Указ Президиума Верховного Совета СССР вышел 31 мая 1944 года, когда героя уже не было в живых.
За последние свои подвиги Кондрашин был посмертно награжден орденом Отечественной войны I степени. Его имя навечно зачислено в списки родного полка.
Снайперский экипаж
Судьба штурмана Ивана Филатова подобна судьбам многих его сверстников. Рабочий, в 1936 году окончил Московский рабфак имени Калинина, поступил в пединститут, после первого курса по комсомольскому набору пошел в Ейское военно-морское авиационное училище. Затем служба в частях ВВС Черноморского флота, учеба на штурманских курсах, война…
Тот же примерно путь прошел и его командир Иван Корзунов. Впрочем, в одном экипаже они оказались не сразу.
В первые дни войны Филатов летал с лейтенантом Родионовым. Бомбили корабли, нефтехранилища, портовые сооружения в Констанце и Сулине.
13 июля комэск Цурцумия повел два звена, только что освоившие новые самолеты-пикировщики Пе-2, на бомбоудар по нефтепромыслам в Плоешти. Бомбардировщики летели на предел своей дальности, истребители сопровождать их не могли.
Мастерски избранный маршрут, заход со стороны Карпат обеспечили полную внезапность удара. Короткий боевой курс, и бомбы сброшены. От прямых попаданий загорелись два нефтеперегонных завода, нефтебаки, склады, сильные повреждения получили крекинговые установки, железнодорожные пути…
Это был тот удар, о котором писали газеты не только у нас, но и за границей.
Противник открыл огонь, когда все Пе-2 были уже для зениток недосягаемы. На перехват вылетела группа «мессершмиттов». Они с ходу атаковали второе звено, сбили замыкающего лейтенанта Александрова…
У пикировщиков еще недоставало опыта воздушных боев, штурманы и стрелки торопились с прицеливанием, летчики не использовали противоистребительного маневра. Да и горючего было в обрез. «Мессеры», разделившись попарно, атаковали группу с разных направлений. Опьяненные первым успехом, они навалились на головную машину, пилотируемую командиром звена Иваном Корзуновым, и одной из очередей подожгли ее. Однако на выходе «мессера» из атаки его достала пулеметная очередь штурмана Филатова с летевшего сзади пикировщика. «Мессершмитт» задымил, перевернулся и через минуту врезался в землю.
Корзунов не растерялся, сумел скольжением сбить пламя. Самолет Родионова пристроился слева, Филатов и стрелок огнем прикрывали поврежденную машину командира от непрерывных атак вражеских истребителей. «Мессерам» все же удалось вторично поджечь самолет Корзунова, вывести из строя один из моторов.
И вновь летчик проявил исключительное хладнокровие и умение. Глубоким скольжением сбил пламя и на одном моторе вышел в горизонтальный полет. Тем временем штурманам и воздушным стрелкам групповым огнем удалось сбить еще один «мессер», остальные отстали.
Корзунов перелетел линию фронта, дотянул до Аккермана и благополучно посадил избитую машину на передовой аэродром.
С этих пор он стал летать с Филатовым. И вряд ли в полку была более неразлучная пара, чем эти "два Ивана". Дружба, завязавшаяся в бою, крепла от полета к полету.
В августе 1941 года бомбардировочной авиации ВВС Черноморского флота было приказано вывести из строя Черноводский мост на Дунае — объект стратегического значения.
Узкая, ленточная цель. Прямая, как стрела, эстакада за километр от Дуная поднимает над топями полотно железной дороги. Надводная часть моста протяженностью семьсот пятьдесят метров висит на тридцатипятиметровой высоте. Стальные фермы возвышаются до семидесяти пяти метров. Чуть не воздушная цель!
По Черноводскому мосту шли резервы, вооружение, боеприпасы. По нефтепроводу, подвешенному под его полотном, — нефть из Плоешти в хранилища и на нефтеперегонные заводы Констанцы, затем в цистерны, направляющиеся на фронт. Эта жизненно важная для врага, непрерывно пульсирующая артерия, питающая весь правый фланг немецкого Восточного фронта, надежно прикрывалась истребителями и несколькими поясами зенитных заслонов, способных создать многослойный огонь на всех досягаемых высотах. Фашисты считали мост неуязвимым.
Настал день удара. В воздухе бомбардировщики 2-го и 40-го авиаполков. Группу пикировщиков ведут Корзунов с Филатовым. При подходе к цели — шквальный огонь зенитной артиллерии. Все воздушное пространство вокруг моста заполнено шапками разрывов, исчерчено трассами «эрликонов» и пулеметов. «Мессеры» атакуют, рискуя попасть под огонь своих зениток…
Бомбардировщики не сворачивают с пути. Под адским огнем ложатся на боевой курс. Вода вокруг моста кипит. Но сам он невредим. Завершают удар пикировщики. Бомбы, сброшенные Филатовым, попадают в крайнюю ферму и опору. Мост выведен из строя…
В августе началась героическая оборона Одессы. Черноморская авиация, взаимодействуя с кораблями, оказывала поддержку сухопутным войскам. По нескольку боевых вылетов в день делали пикировщики, нанося меткие удары по железнодорожным узлам и эшелонам, по танкам и артиллерийским позициям в полосе фронта, по переднему краю противника.
Один из этих дней остался на всю жизнь в памяти друзей. Звено вылетело на Одессу, где к линии фронта подтягивалась артиллерия врага. Пикировщики вышли на цель на небольшой высоте, бомбы легли ровной строчкой как раз вдоль колонны.
— Цель накры… — голос стрелка-радиста прервался на полуслове. Самолет вздрогнул, свалился на нос. Филатов бросил взгляд на Корзунова. Летчик с искаженным лицом сжимал рукой правую ногу, кровь сквозь пальцы сочилась по комбинезону, стекала на пол кабины…
— Держись, командир! — крикнул Филатов. Помог другу выровнять самолет, перевести его в набор высоты. Выйдя из зоны огня, увидел пронесшиеся рядом трассы, пробоины на крыле. Вражеский истребитель выходил из атаки.
— Ушкалов, огонь! — крикнул, бросившись к своему пулемету.
Стрелок не отвечал.
"Мессер" снова заходил в атаку. Филатов держал его в прицеле, подпустил на двести метров. На секунду опередил фашиста, который готовился ударить наверняка. Длинная очередь пересекла тело «мессера», он отвернул, потянул шлейф дыма к линии фронта…
Филатов быстро отстегнул ремешок от планшета и изо всех сил перетянул ногу друга. Тот, крепко сжав зубы и все больше бледнея, продолжал вести самолет. Филатов помогал ему. Так дотянули до своего аэродрома. Выпустили шасси, благополучно посадили израненную машину. Тут только узнали, что разорвавшимся в самолете снарядом убило их боевого друга — воздушного стрелка-радиста старшину Ушкалова Андрея Емельяновича.