"…И сойдутся две противоположности. И воссоединятся в родстве два чужих человека. И придет новый мир. И появятся два правителя. И не будет больше черное воевать с белым, ибо восстановится иной порядок и будет существовать вне такового и не по его законам…" я быстро вскочила с кровати. Ну и приснится же такая чушь! Может, я вчера на сон грядущий чего не то съела? А может, выпила? А что вообще вчера было-то? Вспоминать об этом не хотелось, легче было спросить у кого-нибудь, что я и собиралась сделать, одевшись и умывшись. Но вот тазика с горячей водой я в своих апартаментах лицезреть не имела чести. Какая неосмотрительность со стороны моих дворцовых нянек! Я почувствовала прилив жуткой боли в голове и решила, что я умираю. Следовательно, сцену моей погибели нужно было немедленно воплотить в жизнь… я распахнула дверь в свою комнату, после чего легла на пол прямо посредине моего "обиталища", состроила ужасную гримасу невыносимой боли и начала стонать. При этом я как можно драматичнее положила руку себе на голову. Как ни странно, никто не прибежал на мои стоны и вопли ни с чем не сравнимой муки. Пришлось напрячь свои голосовые связки. Тогда с дальнего конца коридора послышались спешные шаги, и в мои апартаменты ворвалась служанка. Увидев меня в столь удручающем положении, бедняжка так изменилась в лице, что стала похожа на накрахмаленную скатерть на новогоднем столе. Служанка таращилась на меня минуты две, после чего с воплем: "Госпожа умирает!" - она выбежала из комнаты и… упала с лестницы. Эх! Еще одна невинная служанка на моей совести!

После такого я сочла своим долгом усилить старания, дабы крики служанки хоть как-то походили на правду. На проходившую мимо одну из моих нянек напал столбняк. Она простояла около моей двери минут двадцать, как "тень отца Гамлета", пока не прибежал Шараф. Он был моим лучшим другом и наставником, а по совместительству моим регентом, ну и помощником. Он знал меня с самого моего рождения и, когда умер мой отец, он заменил мне его сполна. Именно Шараф всегда пытался присматривать за мной, но у него это мало когда получалось (поэтому и из меня ничего путного не получилось), так как он вел все государственные дела. И неплохо вел, по крайней мере, Долина и до сих пор процветает (не знаю, что с ней станет, когда к власти допустят меня…). У этого существа был только один недостаток - его раса. Он был вампиром. Очень старым по их меркам. Ну, это меня в моей ситуации ни капли не смущало. Я опять принялась изображать предсмертные судороги, что выглядело скорее как тщетные попытки таракана выбраться из-под тапка… Шараф с недоверием взглянул на меня, после чего спросил:

– Что, похмелье замучило? Здорово вы вчера погуляли, это, наверное, было и в Делориане слышно.

Шараф налил стакан эля и медленно протянул его мне. Я состроила недовольную мину, страдальчески опрокинула голову на пол, и хотела уже было продолжить предаваться своему увлекательному занятию изображения моей героической погибели от похмелья и нехватки жидкости в организме. Но в этот момент Шараф грубо и бесцеремонно оборвал мой спектакль одной лишь фразой:

– Накви, перестань придуриваться!

От возмущения у меня "в зобу дыханье сперло", да и голосовые связки как назло отказали. Я лежала с полминуты как полумертвая рыба, тараща глаза и открывая рот. После этого я преспокойно встала, поправила пижаму и выхватила у вампира кружку с элем.

– Я бы лучше выпила водички. Похмелье, как известно, прямой путь к пьянству, - сказала я, понюхав жидкость сомнительного цвета в стакане.

– Ах, вот из-за чего это представление! Эй, Хильда, чего стоишь, как сестра милосердия перед алтарем? Принеси госпоже горячей воды! - повелительным тоном сказал Шараф одной из моих нянек. Та подняла все свои многочисленные юбки и побежала за водой.

– Нехорошо, Накви, - продолжал вампир, - ты уже взрослая женщина, через три дня у тебя коронация, а ты все продолжаешь выкидывать свои безумные детские штучки!

– Ну не совсем взрослая и совсем уж не женщина, а мои штучки - это всего лишь способ самовыражения! А, уж, поскольку у меня через три дня коронация, то я просто должна была отпраздновать конец свободной жизни! И вообще, кончай нравоучения, Шараф! Пойдем, выпьем по кружечке пива и уладим все это! Что нет? Ну не хочешь, без тебя выпью! - Шараф отошел от меня, состроив на своем лице мину ни с чем не сравнимого неудовольствия от запаха перегара. На что я показала ему язык и демонстративно отвернулась. В этот момент Хильда принесла мне горячей воды, и я принялась к снятию признаков похмелья с лица.

– И когда ты перестанешь, вести себя как ребенок? - спросил Шараф, наливая на этот раз себе кружку эля, видимо, для успокоения нервов.

Что ты имеешь в виду? - наивно изумилась я, плескаясь в корытце с водой.

– К примеру, возьмем сегодняшнее утро. Ты, как избалованный ребенок, устроила целый спектакль, только из-за того, что тебе не принесли горячей воды вовремя. Из-за твоей выходки пострадала служанка!

– Но это была лишь невинная шутка! Ты зря так нервничаешь! - ответила я, еле сдавливая смех в полотенце.

– Из-за твоих шуток нам уже пришлось списать пяток невинных служанок!

– Моей вины нет в том, что окружающие так неадекватно реагируют на мои шутки! - я уже начинала выходить из себя.

– Да потому что пора тебе уже повзрослеть! Твой народ считает тебя предводителем! Правителем, достойным памяти твоей матери, а не подружкой, с которой можно разделить порцию черничного пива!

Я недобро покосилась на Шарафа. Разговоры о моей матери никогда не вызывали у меня положительных эмоций и приятной ностальгии. Я знала о ней только из легенд, а то, что говорили о ней на улицах Эйнавен, шло вразрез с моими не очень лестными представлениями.

Однажды, за пределами столицы, по дороге в вампирские владения, меня остановил непонятного вида старичок. Он, судя по всему, был пьян, так как нес откровенную чушь. Он сказал, что моя мать, Госпожа Алекс, сбежала в другой мир (это еще как-то походило на правду), и оставила в этом мире двух дочерей, рожденных от разных мужчин (ну, чего еще стоило ожидать от совершенно пьяного мужичка?). При этом девочки родились, оказывается, в один день и час (но были они именно от разных отцов) и одна из них была при смерти. Алекс отдала умирающему ребенку всю свою силу и тем самым спасла его, удесятерив при этом его магические способности. Еще, оказалось, что правительница разлучила детей, чтобы никто не знал о второй девочке. О какой именно он не сказал, но явно не обо мне.