Глава 17. Учение Эльдила

Миша. Земли Мирограда. Ноябрь 5374 – Июнь 5380 года – Я не ангел, я – простой белорун, – сказал мне Эмилан утром, после того, как я проснулся и обратился к нему таким образом.

– Извините, просто мне приснилось… что Вы сказали… что Вы – Эмилан, – смутился я.

– Да, я Эмилан, но разве имя делает меня ангелом?

– Не имя. Но ведь Вы святой!

– Малыш, я сам не понимаю, почему меня возвели в ранг святого, – покачал головой ангел. – Я не святой… а простой целитель.

– Не простой, так все говорят… – потом я подумал, что нехорошо настаивать на своем, ведь, наверное, Эмилан о себе-то по крайней мере лучше знает, и замолчал.

– Они ошибаются. Просто я иногда появляюсь в селениях именно тогда, когда там необходима моя помощь. Видимо за это меня и называют этим лестным словом.

– Но как же тогда… Неужели они все… Ведь Вас называют помощником Эльдила…

– Разве так можно назвать только меня? – улыбнулся Эмилан. – Каждый целитель или священник, каждый паладин… любой житель, распространяющий добро… Все они помощники Эльдила.

– Но…

– Давай поговорим попозже. А сейчас позавтракай и нам пора в путь. Пока дождь опять не начался.

Святой похоже прекрасно знал все тропки этого болота и я, идя следом за ним, даже не промочил ног.

– Извините, а можно спросить?

– Спрашивай.

– Вы… Вы возьмете меня в ученики?

– Если ты сам этого хочешь. И если ты не будешь называть меня святым… и ангелом.

– Спасибо.

Около получаса мы шли молча.

– А куда мы идем? – заговорил я.

– Из болота. Помнится, вчера ты сам хотел из него выбраться.

Я понял, что целитель хочет тишины и не стал расспрашивать дальше.

– Ты обиделся? – спросил он меня через несколько часов.

– Нет учитель. Просто мне показалось, что Вы хотите, чтобы я помолчал.

– Хорошо, что ты это понял. Сейчас можешь задавать интересующие тебя вопросы.

– А куда мы направимся, когда выйдем из болота?

– В одну деревню. До нее полторы недели пешего пути.

– Зачем?

– Она находится слишком близко к опасным местам… А сейчас приближается зима.

Там может вспыхнуть эпидемия и мы должны ее предотвратить.

– Как мне Вам помогать? Я ведь даже не знаю, что мне делать…

– Учиться.

– Но ведь Арат говорил, что Вам нужен помощник… Я могу хотя бы собирать дрова…

Носить сумку…

– Дрова можешь собрать вечером, если захочешь. Но сегодня нет необходимости в костре – ночью дождя не будет. А сумка у тебя есть своя, ее и носи.

Дальше мы шли молча и я долго обдумывал слова Эмилана.

– Объясни, что ты понимаешь под словом "добро", – попросил меня он на следующее утро.

– Добро это… это добро. Это жизнь… И красота… И покой… – от неожиданности я растерялся и никак не мог сформулировать свои мысли.

– Жизнь… Но ведь миллиарды бактерий, которые вызывают болезни, это тоже жизнь.

Кровососущие насекомые – опять таки жизнь. Но разве они – добро? – лукаво посмотрел на меня Эмилан.

– Они не добро, но и не зло, – возразил я. – Бактерии исковерканы злом, но сами им не являются. В них ведь есть что-то и от Создателя…

– Значит добро – это не жизнь?

– Ну… наверное… Но, может быть, добро просто не вся жизнь?

– Ладно. А красота? Разве искусно сделанный клинок не прекрасен? Но является ли он добром, это орудие убийства?

– Нет… но ведь красота бывает разная. Разве красивые картины, скульптуры не добро? Наверное добро это еще и искусство. А красота не вся является добром.

– Искусство… Малыш, разве нет искусства войн? Искусства битв? Они ведь не являются добром. И покой. Существует разный покой.

– Добро – это когда человек делает что-нибудь такое, от чего мир становится лучше, – попытался по-другому объяснить я.

– А что ты понимаешь под словами "мир становится лучше"? Когда казнят жестокого преступника – это добро? А ведь мир без него станет чище и лучше.

– Нет, ведь те, кто будут совершать это, попадут под власть зла! Они станут теми, кем был и тот преступник… И зло в мире только умножится.

– Даже если они сделали это всего лишь однажды? А преступник, останься он в живых, продолжал бы творить зло, как и прежде?

– Не знаю… – совсем запутался я. – Я не могу объяснить, что я чувствую. Я только знаю, что это неправильно…

– Хочешь, скажу почему? – улыбнулся Эмилан. – Понятие добра нельзя объяснить.

Его можно только почувствовать. Как и понятие зла. И те, кто пытаются дать им конкретные, обличенные в словесную форму определения, лишь все больше запутываются… Или обманывают как самих себя, так, порой, и окружающих.

– Я уже ничего не понимаю… – вздохнул я. – Учитель, я все время сомневаюсь…

Нет, мне кажется, что я понимаю, что такое добро… Но иногда возникают сомнения.

Помогите мне!

– В сомнении наша сила, Михаил. Те, кто не ведают сомнения, те, кто смог разделить мир на черное и белое – те бедны и несчастны.

– Но почему?

– В этом мире нет абсолютного зла… Так же как нет и абсолютного добра. Эти две силы постоянно борются друг с другом… и всегда сосуществуют. Даже в самом отчаянном злодее сохраняется луч света, а в самом безгрешном святом – облачко тьмы.

– Но тогда… Может быть инквизиторы правы? Ведь если все равно в каждом есть зло… то тогда все мы виновны!

– В каждом есть и добро, не забывай об этом. И не нам решать, прав человек или виноват.

– А как же тогда… Но, может быть мы можем дать объяснение хотя бы злу?

– Попробуй.

– Ну, убийство – это зло.

– Разве мы не убиваем постоянно? Разве мы не губим растения, чтобы питаться ими?

Разве каждый наш вздох не приносит смерть сотням микроорганизмов?

– Тогда… Зло – это беспричинная жестокость, – я обрадовался, что мне наконец удалось высказать хотя бы одну мысль, не исказив ее сути.

– У любой жестокости есть причина, – возразил Эмилан. – Просто часто мы не способны ее увидеть… или понять. Хотя, конечно, причина не является оправданием.

– Может быть вообще вся жестокость – зло?

– Нет. Чаще жестокость не является злом. Она – последствия простого непонимания…

А, бывает, и заботы.

– Как это может быть? – удивился я.

– Например, я знаю случай, когда свиус, разумный моллюск, нашел на берегу раненого человека в бессознательном состоянии. Он решил помочь, но, поскольку очень мало знал о людях, судил по себе. Он решил, что человек погибает от обезвоживания, что иногда, при ранениях, случается с свиусами и затащил его в воду. Но, к его огорчению человек умер. Утонул. А ведь несчастный не желал ему зла, совсем наоборот…

На этом мы закончили разговор в тот день.

С Эмиланом мы постоянно бродили по лесам. Он действительно знал много больше моего бывшего учителя, мог рассказать о лекарственных свойствах любого растения.

Он ни одно из них не называл бесполезным, наоборот, часто подчеркивал, что нет как полностью полезных, так и совсем бесполезных. Он заставил меня задуматься и пересмотреть свои взгляды на мир и его жителей.

Теперь я не осмелился бы осуждать никого. Ведь, скорее всего, даже если они привнесли в мир зло, изначально они хотели добра. Или просто не подумали, не учли всех обстоятельств… а их ведь и невозможно учесть. Каждый из нас следует по выбранному им пути… А там Единый рассудит.

Также я понял, что Создатель никогда не мог бы осудить и выгнать дьявола, как учили меня в моем прошлом мире. Бог простил бы его. Это просто мы, люди, не смогли полностью осознать открывшуюся перед нами истину… и переиначили ее по-своему.

Потом Эмилан начал учить меня целительной магии. Я так и не поверил в то, что это простое искусство, я воспринимал ее как дар свыше, как силу… которую можно использовать лишь во благо.

Однажды, через много месяцев, мы повстречали в лесу странного человека, одетого во все черное и с закрытым маской лицом, из-под которой сияли ярко синие глаза такого удивительного цвета, какого я еще не встречал.