- И все-таки кто же они - те, которых мы видели?

- Эргонцы с признаками легкой девиации. Согласно двести тысяч восемьсот шестьдесят шестому правилу эти случаи приравниваются к хоответствующему, уже не существующему Зоотипу, - бесстрастно пояснил Юй Оа. - Жалкие, действительно, но смешные. Вы не находите?

- Нахожу, - согласился я. - А где вы их достаете?

- Главным образом в Пантеоне интелохахохов. Но сюда попадают и охахохи.

Теперь мне стало ясно, почему близость зоопарка к Пантеону являлась большим удобством. Для того, чтобы пресечь мои вопросы, Ртэслри дополнительно объяснил, что на Эргоне нет тюрем и психиатрических больниц, как у нас во Франции, а соответствующие функции исполняет этот Зоопарк и Селена-2. Когда я возразил, что существа эти мне кажутся исключительно безобидными, а некоторые из них и вполне почтенными (я имел в виду молчунов с закрытыми глазами и заткнутыми ушами), Ртэслри пробулькал:

- Преступление - вещь относительная, Луи Гиле. Оно определяется законом, писаным или неписаным. На Эргоне нет убийц, воров, прелюбодеев, предателей, шантажистов и прочее. Эргон является развитой цивилизацией. Единственный вид преступлений здесь - девиации мыслей.

"Интересное дело, - сказал я себе, - до такого юридического изящества даже Третий нибелунгский рейх не додумался." После посещения Пантеона и Зоопарка наступило нечто вроде будней, главной отличительной чертой которых была скука. Юй Оа сообщил мне, что, в сущности, скука считается одним из наибольших достижений их цивилизации, но для француза, как вы знаете, это не утешение.

Юй по-прежнему охранял золотой сундучок в библиотеке. Мадам Оа программировала роботов. Ртэслри почти беспробудно спал, так как картину, которую мы могли наблюдать на Эргоне, он предвидел еще при первом своем посещении этой планеты.

Мы с Лала Ки хотели было взглянуть на домашний быт эргонцев, но, оказалось, что у них нет домашнего быта. Кроме того, обычай ходить в гости, в принципе, был отменен: для каждого визита, требовалось специальное разрешение Робота -доора Прим, следовало при этом предварительно указать цель визита и представить резюме предстоящего разговора; в более срочных случаях посетителя сопровождал обыкновенный кибер, который все запоминал.

Мы предпочли скитаться целыми днями по улицам Фелисите, восхищаясь бодрыми улыбчивыми лицами охахохов. Однако мы избегали входить с ними в контакт и даже о чем-нибудь спрашивать их, потому что ответ обычно занимал в десять раз больше времени, чем на земле. Их замедленные рефлексы затрудняли контакты даже между ними самими, и мы не желали создавать им дополнительные трудности. Я не понимал, что нас еще держит на Эргоне. Намекнул и Ртэслри, что наш милый маленький дисколет ожидает нас на орбите около планеты: я уже соскучился по Йер Коли и своему сыну.

- Потерпите, Луи, - сурово сказал Ртэслри. - Неужели вы думаете, что мы взяли вас с Земли только ради вашего удовольствия?

Этот ответ напомнил мне о таинственной миссии превениан и я приготовился смириться со скукой, но Ртэслри добавил:

- Приближается День Статус-кво. Самый большой эргонский праздник. Это нужно обязательно увидеть.

Праздник приходился на первый день шестой декады эргонского года. Зная историю земных цивилизаций, я подумал, что это день, когда восторжествовало Доорство - было бы естественно, чтобы такой день остался памятным в веках. Но оказалось, что я был неправ.

Это был день, в который когда-то была открыта планета Ни Гил - как космогонический факт и опасный враг Эргона - что невероятно удивило меня... Попробуйте представить себе, что в один прекрасный день ваш сосед встречает вас на лестнице и обещает непременно свернуть вам шею, а вы объявляете этот день самым большим вашим семейным праздником! Ведь над вами смеялись бы даже дети?!

Впрочем между открытием Ни Гил и появлением Доорства имелась, как сказал Юй Оа, определенная внутренняя связь. События развивались в последние дни Коорства. В это время, под нажимом охахохов, единственный континент Эргона был объединен и наступил долгожданный мир. Вооруженные силы были распущены, дипломатия как деятельность стала ненужной. Каждый знал, что делает, и добросовестно относился к своей работе. В этой обстановке охахохи, чьи рефлексы все еще были нормальными, а мозг находился в голове, начали подозревать, что и от самого Коорства нет никакого резона.

Коорство почуяло опасность, В его среде возникла идея о перерастании в Доорство, которое было бы независимым от охахохов, но эта идея была трудно осуществимой, так как ее нечем было осуществить.

А охахохи все более наглели: они перестали поставлять еду и одежду коорам и при встречах с ними не снимали в знак уважения свои сомбреро. Именно в тот критический момент астрономы и открыли планету Ни Гил, а видеофоноцентр Эргона стал показывать на экранах страшных нигилиан... Охахохов это потрясло, и они задумались. А пока они думали, Коорство переросло в Доорство, которое призвало всех повернуться лицом навстречу опасности. Одновременно были изобретены киберы-дооры, Поощряемые ими, охахохи проявили высокое эргонское сознание: они замолчали, надели свои сомбреро и пошли в казармы. Только эргонолюбие и дисциплина могли спасти Эргон... А секретом этих добродетелей обладало только Доорство.

Эти объяснения распалили мой интерес ко Дню Статус-кво. Юй Оа достал нам по костюму с широким коричневым кругом на груди и по бородавке на каждого, чтобы мы могли спокойно сойти за дооров и проникнуть в Храм Статус-кво, запрещенный для охахохов.

Дождавшись этого Дня, мы переоделись, приклеили бородавки и отправились на праздник, Золотая площадь перед Храмом была переполнена фелиситеанами и гостями со всех концов планеты, и только четыре свободных дорожки вели к четырем лестницам здания. Мы незаметно присоединились к группе дооров, которая медленно шествовала по одной из дорожек. Преодолев двести ступенек, мы оказались в самом Храме - сооружении, по сравнению с которым Храм Соломона, Александрийская синагога или Святая София выглядели бы просто собачьей конурой.

У Храма не было опорных колонн. Я стал удивляться тому, как при всех этих кубических формах с квадратным куполом вверху, держится потолок, но Юй Оа прошептал мне, что держится он единственно на желании Доорства, чтобы было именно так, а не иначе. Все в Храме было прозрачным, кроме .золотой четырехгранной пирамиды в середине ажурной конструкции в форме башни. У пирамиды был усеченный верх, который находился точно под куполом Храма. На многочисленных ступеньках, которые окружали ее со всех сторон, сидели разукрашенные куклы ростом с эргонцев - от подножия до самого верха. Куклы, отличающиеся по одежде, образовывали три пояса. У подножия, в самом широком поясе, куклы были одеты в блестящие металлические доспехи и вместо голов у них были шлемы; средний пояс был наряжен в длинные коричневые робы и с тиарами на головах; самый верхний и самый тонкий пояс (он состоял только из двух ступеней) был в обыкновенной доорской одежде, но то обстоятельство, что эти куклы были расположены выше всех, как бы на плечах двух других поясов, придавало третьему поясу исключительную значимость. На вершине пирамиды сидела только одна кукла. Однако у всех кукол, независимо от пояса, было на правой щеке по одной внушительной бородавке... На ажурной башне, несколько сбоку, тоже стояла кукла. Она была одета в белую рясу и у нее бородавки не было.

Как только Храм наполнился доорами, гулкий звон откуда-то изпод земли возвестил начало праздника. Толпа дооров, все как один, согнула спину в глубоком поклоне пирамиде, и мы с моими друзьями сделали то же самое. Однако, когда мы выпрямились, я по своей привычке, чуть не икнул: куклы на ступеньках пирамиды задвигались.

Они подняли вытянутые правые руки ладонями наружу, после чего судорожно опустили их и застыли в первоначальных позах.

- Они механические? - тихонечко спросил я Юй Оа.

- Нет, - ответил он. - Это Великое Доорство в трех его "ипостасях" защитники, жрецы и мудрецы. На самом верху - Супер-доор. Супер-жрец и Супер-стратег Эргона, - А те, кто около них?