Трудно сказать, сколько длился этот неравный поединок. Гитлеровцы озверели от злости. Но как достать орудие, если оно в низине и снаряды перелетают? Спуститься на склон высоты, чтобы меньшим стал угол возвышения? Гитлеровцы испробовали, но не успели произвести и выстрела, как две машины застыли навсегда.
Справа за болотцем показались два танка. Мелькнула мысль: "В обход решили". Прикинул расстояние - метров девятьсот. Послал фугасный снаряд для пристрелки - недолет. Вторым - не попал. А танки скрылись за деревьями, и сразу вспыхнули вдали соломенные крыши.
Прошло несколько тягостных минут. И вдруг из-за клуни, на правом фланге их батареи, вышел танк. Откуда только брались силы развернуть орудие. Еще секунда - и посланный снаряд заставил танк остановиться. Но из-за него стал выдвигаться другой. Он ужо нащупал орудие. Один снаряд разорвался, не долетев, второй упал рядом. Поймал сержант в перекрестие прицела башню, нажал на спуск, но почти одновременно метрах в пяти увидел вздыбившуюся землю.
Пришел в себя - подняться не может. Гимнастерка на правом боку взмокла, шевельнулся - острая боль пронзила тело. Застонал, но вместо звука бульканье. Потрогал рукой правую щеку - сплошное месиво. Подполз к карабину, взял две гранаты - и к щели. Свалился в нее. В голове мысль: "Все кончено".
Не знал сержант, что дело обстоит не так уж плохо, что стойкость артиллеристов на этом рубеже позволила комбригу организовать более жесткую оборону в другом месте. Враг, понесший большие потери, вынужден был перегруппировать силы.
Потом заурчала на дороге машина, свернула, вылезли люди, стали подбирать раненых и убитых.
Попытался крикнуть, не вышло. Нажал на спусковой крючок. Подбежали бойцы, подхватили на руки. А он потянулся к гранатам, карабину и потерял сознание.
Пришел в себя - голоса слышатся. Машина стоит. Выглянул: генерал Москаленко с комиссаром бригады стоят, разговаривают. Комиссар увидел сержанта, подошел. Протянул ему Панфиленок гранаты и ключ установки взрывателя, невесть каким образом в руках оказавшийся. Взял их комиссар, понял бойца и ответил на немой вопрос:
- Выздоравливай. Танки не прошли"{11}.
За этот бой сержант Панфиленок был представлен к званию Героя Советского Союза.
Стойкость и мужество проявили также расчеты сержанта П. И. Тучина и младшего сержанта И. В. Васильева. Доблестно, с высоким боевым мастерством действовали наводчики орудий и их помощники И. И. Непотачев, И. И. Гайденко, Г. И. Малюта, Рахим Хасанбаев, А. И. Чмель и многие другие, в большинстве призыва 1939-1941 гг., комсомольцы или кандидаты в члены партии.
Немало прекрасных бойцов, командиров и политработников потеряли мы в том бою. Они пали, совершив подвиг, и это вынуждены были открыто признать даже фашисты.
Одним из тех, кто это сделал, был командир 14-й немецкой танковой дивизии. В своем приказе он отмечал, что в результате губительного огня советской артиллерии эта дивизия понесла большие потери в танках. О том же свидетельствовали пленные немецкие солдаты и офицеры. Наконец, командование противника, обозленное упорным сопротивлением, оказываемым нашей бригадой, начало забрасывать листовки, в которых говорилось: "Артиллеристы, вы обеспечиваете победу большевикам, не ждите пощады..." И далее подчеркивалось, что эта угроза относилась и к тем, "кто попадет в плен"{12}.
У фашистов были, конечно, причины злобствовать. Это видно хотя бы из оперативной сводки 5-й армии No 9 от 29 июня, в которой отмечалось: "1-я артиллерийская противотанковая бригада в период с 23 по 27.6 неоднократно вела бой с мотопехотой, артиллерией и танками противника. Всего за этот период уничтожено и подбито около 150 танков противника"{13}.
VIII
Задачи, которые ставились бригаде, целиком определялись общим положением на фронте 5-й армии. А оно становилось все более тяжелым. Особенно осложнилась обстановка на левом фланге армии. Противник 26 июня форсировал р. Стырь южнее Луцка, овладел Дубно и продвинулся к Острогу, глубоко вклинившись на стыке 5-й и 6-й армий и охватив их фланги.
Предпринятый командованием Юго-Западного фронта контрудар механизированными корпусами в треугольнике Луцк - Броды - Дубно успеха не имел. Одной из причин тому была нехватка танков Т-34 и КВ. Без них контрудар не смог приобрести достаточной мощи. Противник, правда, понес значительный урон, но ему удалось отразить наш контрудар. Произведя затем перегруппировку сил, он возобновил 30 июня наступление в северовосточном направлении все с той же целью выхода на шоссе Луцк - Новоград-Волынский.
Генерал Потапов, вероятно, предвидел такой ход событий. Поэтому еще 28 июня он приказал мне отвести бригаду форсированным маршем в район Цумань Клевань. Там мы должны были действовать совместно с 9-м и 22-м механизированными корпусами, не допустить продвижения противника на шоссе Луцк - Новоград-Волынекий и захвата г. Ровно.
Мы выступили в ту же ночь. Проселочные дороги после дождей размокли, тягачи с орудиями продвигались с трудом. То и дело приходилось вытаскивать машины из грязи. Измученные и голодные прибыли артиллеристы к утру 30 июня в район Цумань - Клевань. Но отдыхать не пришлось. С ходу, вместе с 9-м и 22-м механизированными корпусами, мы вступили в бой.
Но слишком неравны были силы. Нам противостояли соединения 29-го армейского и 3-го моторизованного корпусов противника. Кроме того, мы наступали без авиационной поддержки. В итоге перевес оказался на стороне противника. В то время как мы вынуждены были с боями отойти, он ввел в сражение в районе Ровно свежие дивизии и вышел на р. Горынь. Его 13-я танковая дивизия форсировала эту реку в направлении Бугрын и южнее и, не встречая сопротивления, так как там не было наших войск, двинулась на Гоща, Корец.
Над 5-й армией нависла угроза окружения. К тому времени (начало июля) в результате ожесточенных боев и непрерывных ударов с воздуха она понесла тяжелые потери. Дожди, сделавшие непроезжими многие дороги, заставили бросить часть машин. Снабжение войск резко ухудшилось. Некоторые подразделения остались вообще без боеприпасов и продовольствия.
Оказавшись в таком исключительно опасном положении, 5-я армия стремилась прежде всего избежать окружения. С этой целью она, сокращая линию обороны, продолжала с тяжелыми боями отходить на рубеж рек Случь и Горынь, к старой государственной границе.
Мне сначала было приказано отвести бригаду еще дальше, в район Коростеня, и там занять оборону. Но тут же стало известно, что 13-я и 14-я танковые дивизии немцев с ходу форсировали р. Случь в районе южнее Новоград-Волынского и подошли к Житомиру, тем самым угрожая глубоким охватом основных сил 5-й армии с юго-востока. Поэтому командарм поставил бригаде новую задачу.
Выполняя ее, мы вели с 7 по 9 июля совместно с механизированными корпусами ожесточенные бои в районе Корец - Новоград-Волынский. Начиная с 10 июля бригада в составе ударной группировки 5-й армии (31-й стрелковый, 9, 19 и 22-й механизированные корпуса) принимала участие в контрударе, в результате которого наши войска нанесли большой урон соединениям 6-й армии и 1-й танковой группы противника и вышли на северную окраину Новоград-Волынского, а также перерезали шоссейную дорогу между этим городом и Житомиром.
Чтобы представить себе значение этого контрудара, надо сказать, что он был нанесен в дни, когда 3-й немецкий моторизованный корпус прорвался из Житомира на восток. Две его танковые дивизии (13-я и 14-я), двигавшиеся по шоссе на Киев, уже к 11 июля вышли на р. Ирпень в 20 км западнее украинской столицы и были остановлены на переднем крае Киевского укрепленного района. Это наступление танковых и моторизованных частей, обеспеченное надежным прикрытием с воздуха и сопровождавшееся массированными бомбовыми ударами по нашим войскам, коммуникациям и глубоким тыловым объектам, создало прямую угрозу захвата Киева и переправ через Днепр.
Контрудар войск 5-й армии на новоград-волынском направлении вынудил немцев повернуть на север девять дивизий - семь пехотных и две моторизованные (25-ю и СС "Адольф Гитлер"). Сковав таким образом резервы группы армий "Юг", 5-я армия выполнила в те дни трудную задачу - отвлекла на некоторое время силы противника от Киева.