Эх, старина, забывать ты стал помаленьку тревоги прежних лет и глас клеветы тебя уж больше не обидит. Европа-то сама о себе позаботится, но вот лично тебе в чем видится оплот твоего счастья? В благоразумии собственного рассудка? В любовных усладах и плотских наслаждениях, защищенных от отравленных стрел из колчана слепого Амура? Или в удовольствии чрева, которое Эпикур считал корнем всякого блага и мудрости? Что тут скрывать, во всем этом тоже видишь ты сейчас свою отдушину.
Но вот хотел ли ты славы и популярности? Было ли это предметом твоей заботы? Нет, а если и было, то заботы небольшой - иначе профессию выбрал бы совершенно иную.
Тогда скажи-ка любезный, какую роль предназначал ты деньгам для приобретения тобою счастья? Весьма и весьма важную. Потому, получая меньше желаемого, старался жить по средствам, в долги не залезать, тратить меньше возможного и руководствоваться принципом "за удовольствие надо платить".
Твой личный опыт подсказывал тебе искать счастья не в подарках судьбы, а полагаться больше на себя самого, желать чего-то, удовлетворяющего даже тогда, когда всё опостылевает. Сколько вложишь, столько получишь! Потому судьба бросала тебя в разные переплеты, но ты снова и снова возвращался на круги своя, каждый раз подтверждая: главное не те вещи, что ты нажил, а то, что есть в тебе. Потому, испытав себя одиночеством, ты уже скучаешь значительно меньше, в добровольном отшельничестве находить стал нечто полезное, особенно когда занимаешься любимым делом, командуешь самим собой и делаешь все выбранным тобою чередом...
Нормально! Вроде, о чем ещё мечтать. И все же, какая-то мистическая сила хватает тебя за руки, подталкивает в спину, бесцеремонно пытается увлечь за собой.
Увы, твое стремление к счастью тоже бессильно, если идет против течения безбрежной Реки Времени. Нет такой шкалы расчета, чтобы определить мощность её потока. Даже ученые с мировым именем гадают, равноправны ли противоположные направления течения этой Реки, ибо все фундаментальные взаимодействия последовательно проходят по обратному потоку Времени те же состояния, что и по прямому. Это для нашего удобства принято считать Время текущим только в одну сторону - от прошлого к будущему. А в общем-то, какая к черту разница, куда именно оно течет-переливается, Ну течет и течет. Ты же предполагай все возможные его колебания и мотай на ус, что в микромире частицы не стареют, они натурально не меняются. По сути, любая возможность остается открытой, вплоть до существования тахионов, перемещающихся в пространстве со сверхсветовой скоростью по обратному течению Времени. Откуда взялось, что оно одномерно? Многомерное просто не укладывается в наше представление о причинно-следственных связях, допуская, в отличие от одномерного, существование на равных двух противоположных утверждений. Оно не укладывается в умы пленников Земли и своей эпохи, что вольны думать, будто узнают все больше и больше, а на самом деле понимать им приходится все меньше, хотя сие не очень заметно в виду их все большего умения играть словами...
Без малого шесть тысяч раз пришлось тебе встречать утро не у себя на родине. Вот это уже поважнее - чуть ли не четвертинка всей жизни. И невольно подмечал ты, что в дальних странствиях новизна впечатлений оттачивает мысль, зорче делает глаз, как бы подталкивает Время бежать быстрее. Видя же в пережитом свои выгоды и потери, неизбежно признаешь сейчас самым ценным в этом опыте розыск тобою правды, скрытой под толстым слоем иллюзий, вымысла и обмана. Вот и сейчас тебе интересно знать, почему за последние месяцы ни "Хэппи Хакер", ни таинственная "Санта Фе" так и не появились ни разу. Что, может быть, Время пока на твоей стороне?
Да нет, не надо сеять иллюзий. Для Времени ты совершенно безразличен, хоть и способно оно все перемалывать в пыль. К тому же, Время ничего не меняет в мире людей, Оно обновляет лишь декорации, состав действующих лиц-исполнителей и на веки вечные оставляет немеркнущей довольно хитрую добродетель по формуле "покаяние и грех неразделимы, потому и грех угоден Всевышнему". Здесь уж поистине черт чертом мажется и помогает людям передать по наследству тонкую игру в покаяние с последующим забвением вины.
Тебя же, кавалера "ордена странствующих в тени", с пути не собьешь, хоть сотню храмовников посылай во главе с поднаторевшим в полемике отцом-иезуитом. Ты окружил себя мощной крепостной стеной с бойницами, дабы сохранились накопленные запасы драгоценного Времени и любое мгновение дня принадлежало тебе, ночи - тем более. Полностью защититься от передряг, конечно, вряд ли удастся, но это тебя не пугает. Решил ты следовать совету Николая Васильевича Гоголя и бить по морде всякое бесовское отродье, не смущаясь. Только стушуйся, так те сразу пойдут храбриться, наступи на них хвост подожмут. Недаром и пословица "Хвалился черт всем миром овладеть, а Бог ему и над свиньей не дал власти".
Хорохорься сколько влезет, но все настойчивее жужжит в голове муха-мыслишка: не пора ли приглядываться повнимательнее к качанию своего маятника, смотреть не теряется ли сила замаха. Пока вроде бы качается, однако как нежданно-негаданно приходит злополучный момент, когда начинаешь катастрофически терять иммунитет от паранойи, впадать в детство, переходить на пищу святого Антония и безудержно подползать к "без пяти минут вечность". Следи-ка лучше за собой, как в свое время отслеживал признаки подготовки внезапного ракетно-ядерного нападения. Встряхивай себя время от времени и командуй зычным голосом фельдфебеля: "Под-бор-родок вперед! Ядрена вошь."
Далек ли, близок день, когда тебе уже не надо будет топтать ботинок? Знать ужасно хочется, да кто скажет. Что наверняка, так это пройдут твои тревоги, как все в жизни проходит, но останутся звезды на небе, соленое дыхание моря и солнце...
Во как ты, Леша, пробурил себя насквозь! Не хочешь утихомириваться, хоть и не старообрядец из секты бегунов. Ну раз так, представь себе, на часах твоих "без пяти минут вечность". О чем бы думал ты? Во что верил?
Наверное, почувствовал бы уже не раз испытанное спокойствие, какое находило на тебя за границей за несколько минут до встречи с ценным агентам по условиям явки. Только на сей раз не исключено, предстоит тебе встречаться с кем-то из начальства в небесных чертогах. Момент, прямо скажем, волнительный. Даже трудно подобрать родное словечко выразить состояние.
Наверное, вспомнил бы, что лет тридцать назад, пробираясь сквозь каменные дебри Манхэттена, фантазировал ты, как бы пройти путь в несколько веков по обратному течению Леты и выйти к римскому Колизею. Пусть и нет перед Богом праведника, для ориентации должны были служить тебе символы твоей веры. В ту пору со стороны она могла показаться воплощением холодного неверия, но очень хотелось тебе найти в ней достоверное, значимое, в чем бился бы пульс взятой прямо с улицы жизни. И вот, после стольких лет упорного розыска отбросил ты, наконец, одетые в идеологические хламиды мечтания, выбрал свою личную веру. Веру в Правду-матку. В ту самую, что выражается в благом согласии слова и дела, без которой жить легко, да помирать трудно. Всё минует, Она одна останется. Суда эта Правда не боится. Затопчи Её в грязь - все равно наружу выйдет. Над Нею не мудруй и помни, что со дна моря Она вынесет. И не русская Она, не французская, не американская и не китайская. Если и есть Бог, то не в силе должен быть, а в этой самой Правде.
Вот о чем будешь ты думать.
Ну а сейчас ты склоняешь голову перед Её алтарем и делаешь это более уважительно ко всем религиям, верованиям, философским учениям и уголовным кодексам мира. Ты веришь в себя и тебе совсем не страшно думать о своих последних мгновениях жизни земной. Ты даже допускаешь, что возьмет и сверкнет у тебя в лобном месте, отчего ты мысленно скажешь: "Не много ли я брал на себя, предписывая Царю Небесному, как следует управлять человеком? Не правы ли те, кто говорит, что у всякого своя дурь в голове, а под старость и черт в монахи подался?"