Тут силы оставили молодую женщину, колени подогнулись. Сколько времени прошло, она не знала. Сначала перед мысленным взором проносились картины пережитого кошмара. Постепенно им на смену пришла тревога за настоящее. Как выбираться, и стоит ли это делать, если исходить из того, что наверху бродит убийца?

Но ведь Сердюков должен вернуться, приехать и спасти ее! Нет, она должна подняться и криком дать ему понять, что находится за стеной шкафа. Аполония представила себе, что ей придется долго напрягать слух, прильнув ухом к стене. Она поднялась и направилась туда, где, по ее мнению, остался спуск со ступенями. Впереди ничего не оказалось. Тогда она решила двигаться по кругу, ощупывая руками пространство, до которого могла дотянуться. Результаты оказались плачевны. Аполония долго кружила в поисках нижней ступени, но так и не нашла ее. Она снова упала на землю. Закрыла глаза. Впрочем, этого можно было и не делать, тьма стояла кромешная. Аполония почувствовала, как липкое отчаяние пробивается наружу, подавляя волю к сопротивлению, желание жить и бороться. Она закричала. Удивительно, звук точно утонул в вате. Никакого отзвука, никакого эха. Где же она? Разве это не подвал пансиона?

Смутно память подсказывала что-то о неких пещерах, которые находились где-то неподалеку. Невозможно было и представить себе, что пещеры столь пространны, что оказались даже под пансионом. Вероятно, они чрезвычайно разветвлены, и имеются некие ходы в пансион, которыми и воспользовался погибший незадачливый шантажист. Какой ужас! Хорошевские несколько лет жили, не представляя, что у них делается под ногами!

И как же их угораздило выбрать такой опасный дом! Недаром его столь настойчиво желали перекупить, видимо, уже зная о его особенностях.

Однако от этих запоздалых догадок легче не стало. Надо было выбираться и искать Андрея. Все же нельзя терять надежды.

Аполония снова поднялась и попыталась двигаться. Она продвигалась маленькими шажками, боясь упасть или провалиться. В то же время приходилось руками проверять высоту пещеры, чтобы не расшибить голову. Часть пути Аполония принуждена была совершить на четвереньках. Так было безопаснее передвигаться в полной темноте и неизвестности. Она не представляла, двигается ли вперед, назад или по кругу. Силы постепенно иссякли, но она решила не останавливаться ни за что, пока не упадет замертво. В конце концов она действительно упала. Холодная и сырая земля, вернее, песок тотчас же дали ей понять, что лежать – смерти подобно.

Аполония села на корточки, обхватила себя руками и замерла.

Хотелось пить. Холод постепенно пронизывал все тело. Оно одеревенело и затекло. Аполония потихоньку стала впадать в дремоту. Морок овладевал ею. Мысли стали путаться, перед глазами завертелись яркие картины прошлого. Андрей, большой, полный, в неизменном пенсне. Он смеется и обнимает ее. Крепче, крепче обнимай, а то очень холодно. Сестры радостные, нарядные, в модных шляпах.

Леокадия гладит ее и что-то говорит.

– Очнись, очнись, Поля!

С трудом прогоняя видения и не понимая, сон это или явь, Аполония открыла глаза. Рядом с тусклым фонарем в руке стояла Лека.