– Посторонись! Н-но! Пошла, милая!
Аполония осталась сидеть в сугробе, обливаясь слезами обиды и бессилия.
«Сколько можно? – вдруг возопил ее внутренний голос. – До каких пор ты будешь приносить себя в жертву? Разве твоя вина еще не искуплена? Да и в чем ты виновата?»