Котовский снова, в который раз уже, встал с кресла, прошелся из конца в конец кабинета, затем остановился перед окном, за которым давно уже шла размеренная жизнь тихой Умани. Откуда-то доносился неторопливый перестук колес таратайки извозчика, где-то в соседнем дворе квохтали куры, и острый запах душистого борща струился в окно, дразня обоняние.

- Мирно, тихо, - констатировал вслух Котовский, разглядывая внутренность двора. - Ас каким трудом и лишениями было завоевано это достояние! Наша задача - сохранить мир как можно дольше. Надо не покладая рук работать и работать, чтобы достойно и во всеоружии дать отпор любой неожиданности.

- Ты опять о войне, Григорий Иванович, - сказал Ястребов.

- Нет, - ответил Котовский, - я только о преимуществах мира перед войной, не больше.

И, широко распахнув руки, комкор глубоко втянул в себя большой заряд еще прохладного летнего воздуха, задержал его в недрах своей богатырской груди, затем шумно выдохнул и, подойдя к столу, снова сел в кресло.

- В коннице значение физической культуры и спорта должно быть неизмеримо выше, чем, скажем, в пехоте, - продолжал Котовский. - В данном случае объектом физического воспитания, кроме человека, является конь. Таким образом, чтобы человек и конь в равной степени представляли собою то, что мы называем всадником, надо обоих тренировать неустанно и всесторонне, в самом широком спортивном смысле. Только всадник спортсмен, стрелок, джигит, уверенный в себе и в правоте дела, за которое ему предстоит сражаться, - может быть надежным защитником завоеваний нашей революции.

Высказав еще ряд конструктивных и реальных положений в пользу физического воспитания и закалки бойца-кавалериста, Котовский предложил установленную в частях корпуса физподготовку проводить в дальнейшем в сочетании со всеми видами гимнастического и легкоатлетического массового спорта, а также установить усиленную подготовку коня, приближенную к условиям боевой службы в поле, а не на плацу и манеже.

- Спорт - это венец физической культуры, - заключил Котовский. - Спорт - это та основа, от прочности которой будет зависеть крепость боевой мощи всей Красной Армии и особенно ее авангарда - красной кавалерии.

Ястребов, Гуков, Кушаков слушали Котовского с большим вниманием, явно восхищаясь его незаурядной эрудицией в деле физического и спортивного воспитания бойцов и командиров.

Комиссар корпуса вынул портсигар, закурил от карманной зажигалки папиросу и, попыхивая душистым дымком, поглядел на Котовского влюбленными глазами.

- Значит, ты решил в корне изменить в нашем корпусе установленный в Красной Армии метод физического воспитания? Одобряю, Григорий Иванович! Твои предложения больше чем целесообразны. Они новы и рациональны. Я целиком разделяю их и голосую обеими руками за развитие физкультуры и спорта в частях корпуса в самом широком масштабе.

- А зачем голосовать? - пожал плечами Котовский. - Возьмем быка за рога и... на обе лопатки. Приказным порядком введем в частях массовые, коллективные, групповые занятия всеми видами спорта; упраздним скаковые конюшни и жокейские скачки; скаковых лошадей в виде поощрения передадим лучшим командирам-наездникам; создадим в полках конноспортивные кружки, усилим занятия по конному спорту и владению холодным оружием; словом, добьемся создания такой конницы, чтобы душа пела, а тело играло, чтобы другие конные корпуса равнялись на нас, а гидра мировой контрреволюции чтобы даже не смела помышлять о войне и захватнических планах...

- Хороший ты пропагандист, Григорий Иванович! - воскликнул Ястребов, когда Котовский умолк. - Слушая тебя, аж дух захватывает!

- На то в здоровом теле и здоровый дух, - отшутился Котовский. - Нельзя же застаиваться на одной физзарядке.

Предложение комкора было обсуждено во всех деталях и единодушно одобрено.

- Теперь дело за приказом, - кивнул Ястребов начальнику штаба. - Каждый из нас сформулирует свои предложения и представит тебе для обобщения. Поглядев на Котовского, улыбнулся. - Правильно я толкую, Григорий Иванович?

- Безусловно, - кивнул комкор, откидываясь на спинку кресла. - Только на этот раз забота о составлении проекта приказа не отнимет у вас ни усилий, ни времени. Проект приказа выношен мною, продуман и вчерне сформулирован давно, однако любые дополнения к нему будут только полезны.

Так было заложено в этот день начало новой вехи в деле физического и спортивного воспитания в соединениях и частях кавалерийского корпуса Котовского.

Назначив день и время для окончательного оформления приказа, комкор в сопровождении Ястребова, Гукова и Кушакова вышел на крыльцо штаба.

. Со ступенек торопливо поднялись два крестьянина в выгоревшей, запыленной одежде. Сняв с головы видавшие виды брыли [Брыль - соломенная шляпа (укр.)], они уважительно поклонились красным командирам и попросили извинения, что отнимают у них время.

- Чем могу быть полезным? - улыбнулся Котовский хлеборобам.

- Нам треба повидать самого Котовского, Григория Ивановича, - зачастил хлебороб с обвислыми, седеющими усами.

- Я Котовский, - приосанился комкор и прищурил глаза на хлеборобов. Говорите, зачем пожаловали?

Хлеборобы переглянулись и облегченно вздохнули, словно сбросили с плеч непосильную ношу.

- Мы пришли к вам издалека, - засопел седоусый, торопливо доставая из-за пазухи полотняной сорочки вчетверо сложенную бумагу. - Сход нашего села поручил просить у вас продать нам с торгов по сходной цене хотя бы десяток забракованных лошаденок, если можно. Сейчас самая пора косить да копнить сено, - протянул Котовскому "прошение", - а нашим шпакам [Шпак скворец (укр.). Отсюда местное название коня по цвету оперения птицы] не под силу от зари до зари таскать жнейки по луговинам. Иной раз...

Седоусого хлебороба перебил его напарник - взлохмаченный бородач с сучковатой палкой в жилистых руках:

- Наши шпаки работают только по холодку, а припечет солнце - и стоп машина. Слабосильны наши мышастые коняшки, беда с ними в страдную пору. И бородач сокрушенно покрутил головой.

- А кто вас надоумил обратиться к нам за помощью? - спросил Котовский седоусого.

- Земля слухом полнится, - расплылся в улыбке хлебороб. - В одном из сел нашей волости еще в марте мужики пригнали небольшой табунок из Тульчина [Тульчин на Винничине - место расположения частей 9-й Крымской кавдивизии корпуса Котовского.].

Добрые кони достались тем мужикам, что в пахоте, что в извозе.

Прочитав "прошение" хлеборобов из дальнего села Винничины, Котовский и Ястребов понимающе переглянулись.

- Добро, - сказал Котовский. - Торги будут завтра. Приходите с утра к командиру наших артиллеристов, и он поможет вам. - Котовский достал из кармана гимнастерки блокнот, черкнул несколько слов, вырвал листок и передал седоусому. - Там, у батарейцев, и переночуете и подкрепитесь.

И, пожав руки "ходокам", Котовский, откозыряв Ястребову, Гукову и Кушакову, зашагал по теневой стороне улицы к своему дому.

Два извечных хлебороба, два ветерана русско-японской войны и первого мирового побоища, словно завороженные, долго глядели вслед комкору и диву давались, что их сложная и маловероятная миссия закончилась вдруг легко и просто.

- Большой души человек, - сказал седоусый, когда комкор завернул за угол дальнего дома.

- На то он и Котовский, - заключил бородач. - Недаром про него добрые песни сложены.

Переступив порог калитки, Котовский остановился.

У крыльца дома, на длинной скамейке, сидел в парадной сЬорме взводный Василаки - давний соратник Котовского. Завидев комкора, Василаки порывисто встал, шагнул ему навстречу, и они дружески обнялись.

- Здравствуй, кунак, здравствуй, приетен, давненько мы с тобой не виделись, - молвил Котовский, отпуская из объятий земляка-бессарабца. Зачем пожаловал, рассказывай?

- Приехал к вам с разрешения командира полка, а зачем - сами понимаете, Григорий Иванович, - смущенно ответил Василаки, теребя в пальцах кожаный темляк на эфесе сабли.