На окраине Тобольска мальчики повстречали жандармский разъезд, спешивший в сторону рыбачьего поселка. Всадники погоняли коней, забрызганных дорожной грязью...

- Ищут ветер в поле, - усмехнулся Фешка. - Коней, дураки, загонят.

Вот и Большая Болотная. Менделеев предложил приятелю зайти к нему и переночевать.

- Нет, я домой, - отказался Фешка. - Твоих беспокоить не хочу, да и батю не предупредил.

Он растворился в ночных сумерках. Отворивший Мите калитку Яков молвил, что маменька не спят и беспокоятся. Митя прошел в гостиную, ожидая головомойку. Но мать лишь пообещала разобраться с гулякой завтра.

Когда Митя лег в приготовленную постель, то вообразил, что он рыцарь, вернувшийся в укрепленный замок после опасного похода. Он представил себе, как плывет сейчас по Иртышу челн, а в нем четверо мужчин. Кругом водный простор, волны, ветер, тьма... А может быть, они уже пристали к поросшему лесом островку, зажгли костер и тоже отдыхают. Но кто были те двое, что вышли из кустов вместе с Северьяном? Галкин и Орлик? А, может быть, Северьян просто провожал знакомых рыбаков или охотников?

Митя заснул. Поначалу он вздрагивал и что-то бормотал. Ему казалось, что он тоже плывет в лодке по широкой реке, похожей на Иртыш. С ним - Фешка. Они долго гребут веслами. Впереди, на берегу, виден город. В нем множество домов, храмов. "Феша, куда мы заплыли? Это не Тобольск". А приятель отвечает: "К Казани подгребаем... Будешь здесь в университете учиться". "Оставайся со мной", - просит Митя. И слышит ответ: "Нет, хочу работать дома, в кузне. Я батю не предупредил, будет волноваться... А ты приезжай на родину, повидаемся. Тобольск - город славный..." Митя обещает приехать, говорит, что любит родной город, всех, кто в нем живет... "Вот и договорились!" - улыбается Фешка. Он высаживает Митю на берег и уплывает. А Митя идет к большому, незнакомому городу...

34. СНОВА В ДЕРЕВНЮ

Через два дня старая бричка Менделеевых вздымала пыль на дороге, убегающей на восток от Тобольска. Марья Дмитриевна ехала с сыновьями на лето в Аремзянское. Вслед за бричкой катила наемная пролетка, в которой сидели Иван Павлович, Поля и Лиза. Днем раньше в село отправили две подводы, груженные скарбом. С этим маленьким обозом уехали слуга Яков и кухарка Прасковья.

Соскучившиеся по простору полей и лугов, по буйной мощи леса, горожане радовались и даже пробовали петь. Встречный ветерок относил от лошадей слепней и мошек. Ларион ослабил вожжи, предоставив саврасым свободу. Кони шли ровной рысью.

Под ритмичное постукивание колес Марья Дмитриевна задремала. Сыновья, чтобы не беспокоить ее, молчали. Паша прикидывал, чем будет заниматься летом в Аремзянском. Митя вспоминал недавнее прошлое, совсем недавнее. Вчера он пошел на Большую Спасскую, чтобы порасспросить Фешку о тех двух мужиках, которые уплыли в челне. Каково же было его огорчение, когда он не застал Кожевниковых дома!

Вид их избы красноречиво говорил, что с ее хозяевами что-то стряслось. Во дворе не было видно ни козы, ни собаки. Грядки перед домом оказались вытоптаны, а окна и двери крест накрест заколочены досками.

- Кузнеца и его сына в полицию увезли, - пояснил подошедший к Мите знакомый мальчишка, Яшка-музыкант, - сказывают, они беглого скрывали... Беглый то убег, а их поймали. Жалко...

Яшка предложил сыграть в бабки, но Митя отказался. Расстроенный, он поплелся домой, гадая: где теперь Северьян с сыном. Он представил себе их сидящими в тюремной камере в цепях. Дома Митя упал на кровать и заплакал. Он не спустился вниз ужинать. Обеспокоенная Марья Дмитриевна поинтересовалась причиной поведения сына. Он молчал, а потом рассказал об исчезновении Кожевниковых. Мать, как могла, успокоила его, пообещав переговорить со знакомым острожным врачом.

- Дружка твоего, наверняка, отпустили. Зачем им малолетка? Перестань нервничать и иди к столу...

За ужином гостивший у Менделеевых Басаргин сочувственно сказал:

- Не тоскуй, друг! Северьян, судя по всему, мужик умный, крепкий. Из острога он сбежит, или дружки выручат. В крайнем случае, отбудет срок и выйдет. Надо всегда верить в лучшее. Учись у людей смелых и стойких. Сам не сломайся в решительную минуту. Тогда откроется перед тобой большая дорога...

Басаргин еще долго беседовал с Митей. Он сказал, что поручика Амвросина на дороге близ Ивановского монастыря застрелили неизвестные люди. Тот с отрядом жандармов ехал по тракту, из леса по ним дали залп...

- Вот какие дела! - задумчиво заключил Басаргин. -Майор Петровский сейчас спит два часа в сутки, хочет найти и схватить нападавших.

- А как же Захарка?

- Какой Захарка? - в свою очередь поинтересовался Николай Васильевич.

- Сын убитого жандарма, гимназист...

- Вдова вместе с сыном уехала в Омск к родственникам. Счастливо тебе отдохнуть в Аремзянском. Набирайся сил, они пригодятся...

Такой вот разговор состоялся у Мити с Басаргиным перед отъезом Менделеевых в Аремзянку.

... Между тем, экипажи миновали Потапово и Чукманку. Вновь потянулись поля и луга. Уже начался сенокос, и работали косари. На зеленом фоне трав выделялись разноцветные рубахи мужиков и сарафаны баб. Возле придорожных канав кое-где краснела земляника. Экипажи два раза останавливались, и путники лакомились ароматными ягодами.

За Чукманкой. в сторону от большака. змеилась полевая дорога. По ней, удаляясь, скакали верхами, погоняя пятками неоседланных молодых лошадей, стайка деревенских мальчишек. Митя всмотрелся, и ему показалось, что там и Фешка.

- Ларя, милый! Останови! - попросил он кучера, и тот, ничего не поняв, натянул вожжи.

- Эге-гей! Феша-а-а! - крикнул Митя.

То ли мальчики были уже далеко, то ли ветер относил в сторону зов, но кучка всадников, не останавливаясь, скрылась за рощей. У Мити почти не осталось сомнений, что он увидел друга. "Значит Фешка в Чукманке! Скорее всего, у его крестного. Жаль, что я не докричался, но ничего. От Аремзянского до Чукманки - рукой подать... Мы непременно увидимся".

Вокруг суматошно и весело стрекотали кузнечики.

- Спасибо, Ларион. Поехали, - сказал Митя.

Он улыбался. Экипажи тронулись. Высоко над полем пел жаворонок...

1984 - 1996 - 2004,

Аремзянское - Тобольск - Петербург