— Пожалуйста, Монгров, — сказал Джерек. — Прошу прощения, в самом деле. Я хочу, чтобы ты получил передышку от этого ужаса, этого мрака, этой непереносимой депрессии.

Монгров снова повернулся к ним, чуточку просветлев.

— Ты понимаешь?

— Конечно. Я испытываю лишь долю того, что чувствуешь ты, но я понимаю. — Джерек положил руку на грудь гиганта. — Гнетущая скорбь всего этого…

— Да, — прошептал Монгров. Из его огромного правого глаза выкатилась слеза. — Совершенно верно, Джерек. — Слеза выкатилась из его левого глаза. — Как правило, никто не понимает. Я — предмет насмешек. Они знают, что в этой огромной фигуре заключено крошечное испуганное существо, не способное ни на какое великодушие, без творческого таланта, могущее только рыдать, стенать, вздыхать и наблюдать трагедию, которую разыгрывает жизнь с человеком вплоть до его ужасного конца.

— Да, — сказал Джерек. — Да, Монгров.

Лорд Джеггед, стоявший теперь позади Монгрова, укрывшись в дверном проеме от дождя, бросил Джереку взгляд, полный восхищения, и добавил другой, исполненный абсолютного одобрения. Он кивнул бесцветной головой и улыбнулся, подмигнув Джереку белым веком, прикрывающим почти бесцветный глаз.

Джерек восхищался Монгровом за старание, с которым тот играл свою роль. Когда он, Джерек, станет любовником, то будет следовать своей роли с такой же самоотверженностью.

— Ты видишь, — вмешался Лорд Джеггед, — ты видишь, Монгров, Джерек понимает тебя и симпатизирует больше, чем кто-либо другой. В прошлом он сыграл с тобой кое-какие шутки, это правда, но только потому, что хотел развеселить тебя. Пока не понял, что ничто не может облегчить отчаяние измученной души, и так далее.

— Да, — сказал Монгров. — Теперь я вижу, Лорд Джеггед.

Он обнял Джерека огромной рукой, чуть не уронив его на мощеный двор.

Джерек испугался за свой костюм, который и без того уже стал мокрым, но вежливость запрещала использовать какую-либо форму силовой защиты. Он чувствовал, как осела немного соломенная шляпа, да и кружева блузки стали выглядеть не так аккуратно.

— Идемте, — предложил Монгров. — Вы должны поесть со мной. Я никогда раньше не сознавал, Джерек, насколько ты чувствительный, потому что ты прятал свою чувствительность под грубым юмором, резкими насмешками и неуклюжими шутками.

Джерек считал многие из своих шуток довольно тонкими, но в данный момент было невежливо сообщать свою точку зрения, а потому он кивнул и улыбнулся.

Монгров, наконец, повел их в замок. Несмотря на сквозняки, дующие в коридорах, и завывания на лестничных площадках, несмотря на тусклый свет и сырые стены, несмотря на крыс, шныряющих время от времени под ногами, на бескровные лица живых мертвецов, заменяющих слуг, паутину, запахи, противные звуки, Джереку понравилось внутри замка, и он довольно весело шагал рядом с Монгровом по пролетам каменных лестниц, сквозь лабиринты коридоров, пока, наконец, они не прибыли в банкетный зал.

— А где Вертер де Гете? — спросил Лорд Джеггед. — Я был уверен, что он уехал с вами прошлым вечером от Герцога Королев.

— От Герцога Королев? — Массивные брови Монгрова нахмурились. — Да, Вертер пробыл здесь немного, но уехал. Какой-то новый кошмар, он обещал мне показать его, когда закончит.

— Кошмар?

— Пьеса или что-то вроде того, не знаю. Он сказал, мне понравится.

— Великолепно.

— О, — вздохнул Монгров, — тот космический путешественник… Как бы мне хотелось подольше поговорить с ним. Вы слышали его? Конец, сказал он. Мы обречены!

— Конец, конец, — эхом отозвался Лорд Джеггед, делая знаки Джереку присоединиться к нему.

— Конец, — подтвердил Джерек несколько неопределенно. — Конец, конец.

— Да, роковое проклятие. Катастрофа, конец, конец, конец… — Монгров уставился в пространство.

— Тебе, значит, понравился инопланетянин? — спросил Джерек.

— Понравился?

— Ты хочешь его для своего зверинца? — пояснил Лорд Джеггед.

— Конечно, я хотел бы иметь его здесь. Он очень мрачный, не правда ли? Из него получился бы превосходный компаньон.

— О, конечно! — согласился Лорд Джеггед, значительно посмотрев на Джерека, но тот никак не мог взять в толк, почему Джеггед так смотрит на него.

— Конечно! Какая жалость, что он находится в коллекции миледи Шарлотины.

— Вот где! А я-то гадал!..

— Думаю, миледи Шарлотина не уступит тебе маленького инопланетянина, — вкрадчиво сообщил Лорд Джеггед. — Именно потому, что его компания так много значит для тебя.

— Миледи Шарлотина ненавидит меня, — просто сказал Монгров.

— Наверняка нет.

— Да, ненавидит. Она ничего не уступит мне. Я полагаю, она завидует моей коллекции, — продолжал Монгров с мрачной гордостью. — Моя коллекция огромна. Возможно, самая большая из всех.

— Я слышал, она великолепна, — вставил Джерек.

— Благодарю, Джерек, — ответил с чувством гигант.

Отношение Монгрова полностью изменилось. Очевидно, все, чего он хотел, — чтобы его страдания принимались всерьез. За это он готов был простить Джереку все прошлые насмешки и шутки на его счет. За несколько минут Джерек в глазах Монгрова превратился из заклятого врага в ближайшего друга.

Джереку было ясно, что Лорд Джеггед хорошо понимает Монгрова, так же, как и он сам, если не лучше. Джерек постоянно удивлялся проницательности Лорда Канарии. Иногда это казалось почти зловещим!

— Мне бы очень хотелось посмотреть твой зверинец! — сказал Лорд Джеггед. — Это возможно, мой несчастный Монгров?

— Конечно, конечно, — ответил Монгров. — На самом деле там нечего смотреть. В нем нет великолепия зверинца миледи Шарлотины, или привлекательности зверинца Герцога Королев, или даже разнообразия зверинца твой матери, Джерек, Железной Орхидеи.

— Я уверен, это не так, — возразил Джерек дипломатично.

— И ты хочешь посмотреть мой зверинец? — удивился Монгров.

— Очень, — ответил Джерек. — Очень хочу. Я слышал, у тебя есть…

— Эти трещины, — вдруг сказал Лорд Джеггед, решительно прерывая своего друга, — они новые, не правда ли, дорогой Монгров?

Он жестом показал на несколько больших расселин в дальней стене зала.

— Да, сравнительно недавнего происхождения, — согласился Монгров. Они нравятся тебе?

— Они превосходны!

— Не слишком глубокие? — спросил Монгров взволнованно.

— Нисколько. Как раз нужной величины. Признак настоящего мастерства художника.

— Я так рад, Лорд Джеггед, что двое людей с выдающимся вкусом посетили меня. Вы должны простить меня, если раньше я казался раздраженным.

— Раздраженным? Нет, нет. Естественно осторожным — да. Но не раздраженным.

— Мы должны поесть, — решил Монгров, и сердце Джерека ушло в пятки. Ленч, а затем я покажу вам зверинец.

Монгров хлопнул в ладони, и на столе появилась пища.

— Великолепно, — с усилием произнес Лорд Джеггед, оглядывая обесцвеченные блюда и водянистые водоросли, увядшие салаты и комковидные закуски. — И что это за деликатесы?

— Это банкет времен Чумного столетия, — с гордостью ответил Монгров. — Вы слышали о чуме? Она вспыхнула в Солнечной системе, кажется, в 1000-м столетии, заразив всех и вся.

— Чудесно, — сказал Лорд Джеггед с подчеркнутым энтузиазмом.

Джерек, пытаясь сдержать тошноту, удивлялся самообладанию друга.

— А это, — спросил Лорд Джеггед, выбирая блюдо с трепещущей кровавой плотью, — это что такое?

— Ну, это моя собственная реконструкция, но, думаю, вполне соответствует подлиннику. — Монгров наполовину привстал, всматриваясь в блюдо. — Я изучил все, что смог достать о том периоде. Этот шедевр — один из моих самых любимых. Я не уверен, что вам стоит есть его. Хотя, если вы никогда не умирали от пищевого отравления, приобретете интересный опыт.

— Никогда не умирал, — ответил Лорд Джеггед, — но, с другой стороны, это займет много времени, а мне хотелось бы осмотреть ваш зверинец сегодня.

— Что ж, тогда в другой раз, — вежливо согласился Монгров, хотя казался немного разочарованным. — Но я лучше тоже откажусь от соблазна. Джерек?