Но задача осложнилась тем, что начинать наступление надо было с форсирования реки Нейсе. И с этим нелегким делом после мощнейшей артиллерийской и авиационной подготовки дивизии первого эшелона справились.

Реку мы форсировали по наведенным переправам, по штурмовым мостикам, а кое-где по заранее разведанным бродам. Над руслом была поставлена густая дымовая завеса, прикрывшая войска от наблюдения противника.

Полк сосредоточился в лесу северо-восточнее Кебельна. Тут же я получил приказ вступить в бой и занять высоту 136,3. Нам удалось выполнить эту боевую задачу: высоту взяли с ходу. Однако за один день пришлось, отбить 16 вражеских контратак! Такого мне не приходилось видеть за все годы войны. Гитлеровцы лезли и лезли на высоту, не считаясь с потерями. Но мы выстояли. И пошли дальше. Полк прорвал глубоко эшелонированную оборону противника севернее города Мускау. Развивая успех, мы взяли свыше 30 населенных пунктов, в том числе мощные узлы обороны противника Юлтендорф, Факокенберг и Юбигу.

Во время наступления в районе восточнее Мульквитца наша колонна натолкнулась на отступающую группу немцев, которая нас обстреляла. В завязавшейся: схватке часть фашистов была уничтожена, 20 взяты в плен, остальные беспорядочно бежали. Наши трофеи: 3 пулемета, 30 винтовок и более 20 фаустпатронов.

К 13.00 17 апреля полк вышел к реке Шпре в районе севернее Шпревитца. Правда, при этом нам пришлось выбивать немцев из населенного пункта Хальбендорф.

Командир стрелкового отделения гвардии старший сержант В. Д. Волков первым ворвался в селение, забросал гранатами подвал дома, в котором укрывался пулеметный расчет, и тем самым обеспечил успешное развитие атаки своей роты. За этот подвиг он был награжден орденом Славы I степени.

Бой был жарким, боекомплект патронов и гранат бойцы израсходовали быстро. Пришлось снарядить обоз с боеприпасами. Возглавил его командир взвода снабжения 3-го батальона коммунист гвардии старшина Ибрагим Курбанов. И вот когда обоз втянулся в населенный пункт, на него неожиданно напали невесть откуда взявшиеся гитлеровцы. Старшина не растерялся. Он и пять солдат-ездовых открыли огонь из автоматов, забросали фашистов гранатами.

Под прикрытием огня артиллерии началось сооружение переправы через Шпре. Вместе с полковыми саперами трудились и бойцы саперного батальона дивизии. По району переправы противник вел артиллерийский огонь, но инженерные работы не прерывались ни на час, и переправа была сооружена в назначенный срок.

Наступила ночь на 19 апреля. Под покровом темноты нам предстояло форсировать реку. В штабе полка, расположенном в полуразрушенном фольварке, уточнялся порядок преодоления водной преграды. Когда до начала форсирования осталось около часа, ко мне в комнату зашел гвардии майор Такмовцев.

- Все готово, Юрий Андреевич, - доложил он. - Командиры подразделений проинструктированы. Понтонеры на местах. Сигналы уточнены.

- Добро, Василий Васильевич. На западном берегу тихо?

- Пока немцы ведут себя спокойно.

- На Одере и Нейсе тоже было все тихо, пока мы не начали переправу,-вступил в разговор замполит полка И. Е. Полторак.-А потом, помните, как туго пришлось нам, пока не зацепились на плацдарме?

- Не сомневаюсь, что и здесь, на Шпре, немцы будут сопротивляться отчаянно, - согласился я. - Ведь на этой реке Берлин стоит.

В 2.00, как и было предусмотрено приказом, первый батальон полка начал движение по двум понтонным мостам. Ночь была темная, облака закрывали звезды, и немцы обнаружили наших бойцов, когда передовые штурмовые группы уже подошли почти вплотную к урезу воды. Они открыли ружейно-пулеметный огонь, но было уже поздно: с криками "ура" гвардейцы рванули на прибрежную отмель и схватились с противником врукопашную.

С командно-наблюдательного пункта полка, оборудованного на восточном берегу, на холме возле переправы, были видны только росчерки трассирующих пуль да вспышки разрывов мин и снарядов. Вскоре комбат-1 Василий Иванович Чайка доложил по рации, что немцы выбиты из первой и второй траншей. А в это время на левый берег устремились другие подразделения полка, приданные нам танки и артиллерия.

Вопреки нашим опасениям противник на этот раз оказал менее упорное сопротивление, чем при форсировании Одера и Нейсе. То ли потому, что советские воины вели в эти дни бои уже в пригородах Берлина и близкий крах рейха стал совершенно очевидным для немецкого командования, то ли сил было мало у гитлеровцев на этом участке фронта... Во всяком случае, к рассвету весь полк был уже на западном берегу Шпре и продолжал расширять плацдарм.

А на другой день вместе с другими частями дивизии мы штурмом овладели городом Зенфтенберг. При взятии его нам достались богатые трофеи: много складов, в том числе три склада с вещевым имуществом, восемь железнодорожных эшелонов, шесть паровозов, множество автомашин и мотоциклов. Однако противник не успокоился: его артиллерия вела беспорядочную стрельбу по городу. Один из снарядов угодил прямо в окно дома, в котором размещался штаб полка. Осколками были ранены мой заместитель по строевой части гвардии майор Брагин, парторг полка гвардии майор Борозенец, начальник связи гвардии капитан Белобоков. Борозенец и Белобоков вскоре вернулись в строй, а Брагина спасти не удалось: рана оказалась смертельной.

* * *

Утром 22 апреля 97-я гвардейская стрелковая дивизия совместно с другими соединениями корпуса начала новое наступление в направлении Дербена, Торгау, Арцберга.

В этот день во всех подразделениях состоялись собрания, посвященные 75-й годовщине со дня рождения В. И. Ленина. Мы с замполитом хотели устроить по этому случаю полковой митинг с выносом гвардейского Боевого Знамени, чтобы перед вышитым на нем портретом Ильича бойцы могли высказать свои мысли и чувства и почтить его память. Но боевая обстановка не позволила это сделать.

Полк должен был выйти на берег Эльбы в районе Торгау к исходу дня 24 апреля для встречи с американскими войсками - такую задачу поставил мне командир дивизии. И мы двинулись вперед форсированным маршем. В 16 часов начальник штаба доложил, что до Эльбы 30 километров. Ясно, что пешим порядком мы до наступления темноты туда не поспеем. Что делать?

- А что, если пустить передовой отряд на трофейных грузовиках? Их у нас пять - около сотни человек в них войдет, - предложил майор Такмовцев.

- Согласен. Вот вы и возглавите этот отряд, Василий Васильевич, - сказал я ему. - Составьте боевой расчет. И возьмите с собой на всякий случай артиллерийскую батарею на мехтяге.

Через два часа начальник штаба сообщил мне по рации, что отряд вышел на Эльбу у Торгау, но наших союзников на западном берегу реки не оказалось.

В 22.30 я доложил командиру дивизии, что полк прибыл в указанный район.

- Американцы что-то задерживаются, товарищ полковник, - добавил я, - на левом берегу Эльбы ни огонька, тихо кругом.

- Полку отдых, - приказал комдив. - Утро вечера мудренее.

Но долго отдыхать не пришлось. В начале третьего меня позвали к телефону.

- Через два часа поднимай полк, Науменко, - раздался знакомый голос полковника Гарана. - Получена новая задача. Нас здесь сменит дивизия Русакова, а мы идем к Дрездену. Маршрут полку укажет через час штаб дивизии.

Досадно было, конечно, что нам не удалось встретиться с американцами: как-никак полк наш первым в дивизии вышел к Эльбе. Но что поделаешь? Приказ есть приказ. И на рассвете мы снова были на марше.

А первыми встретились с разведгруппой 69-й пехотной дивизии армии США бойцы 173-го гвардейского стрелкового полка 58-й гвардейской стрелковой дивизии из 34-го гвардейского корпуса нашей армии. Произошло это в середине дня 25 апреля.

Через два дня был передан по радио приказ Верховного Главнокомандующего No 346, в котором говорилось: "Войска 1-го Украинского фронта и союзные нам англоамериканские войска ударами с востока и запада рассекли фронт немецких войск и 25 апреля в 13 часов 30 минут соединились в центре Германии, в районе города Торгау. Тем самым немецкие войска, находящиеся в Северной Германии, отрезаны от немецких войск в южных районах Германии". В честь этого исторического события Москва салютовала 24 артиллерийскими залпами из 324 орудий. Воины 289-го гвардейского стрелкового полка с полным основанием могли считать, что этот салют в столице нашей Родины имел прямое и непосредственное отношение и к ним.