Очнулся на рассвете. Галя спала рядом, в теплом спальном мешке. На дальнем конце нар, раскинув руки, похрапывал Валентин - о том, что это именно он, я догадался по рыжему ершику, торчавшему над бледным, в ссадинах и кровоподтеках лицом. Я попробовал сесть, но тело не слушалось меня. Что же произошло? Почему у Валентина такие "фонари"? Не самое лучшее время задавать себе вообще какие-нибудь вопросы. И снова заснул...
Опять я тороплюсь и упускаю весьма важные подробности. Возможно, кому-то они покажутся не столь уж и важными, некоторые интеллектуалы даже могут отшвырнуть их с отвращением, как некую дань техницизму, но, ей-богу, нынче каждый культурный человек, так или иначе, вовлечен в мир техники, который существует реально, уже независимо от того, нравится он нам или нет. А тех, которые отшвырнут, хочу без назойливости спросить: есть в его доме хоть что-нибудь, не относящееся к миру техники? Современная техника, даже бытовая, служа нам, людям, незаметно, подспудно не завладевает ли нами, а порой и нашими жизнями?
Итак, вернемся к нашим... муравьям. Для человека просвещенного нет нужды объяснять, что означает понятие критическая масса делящегося вещества". Да, пожалуй, и не очень просвещенный слышал об атомных бомбах, Хиросиме, Нагасаки, двух мирных японских городах, превращенных в пепел всего лишь двумя бомбами, имевшими массу делящегося вещества (урана или плутония) чуть выше критической, но не соединенной в единое целое. В этом главный секрет всех атомных бомб: собрать устройство, по массе делящегося вещества чуть-чуть превышающее критическую массу, а потом неким (совершенно секретным) способом в миллиардную долю секунды соединить составные части устройства в единое целое - ядерную бомбу! Как видите, все элементарно просто! Великий итало-американский физик Энрико Ферми назвал это просто интересной физикой". Другой, "отец американской атомной бомбы" Роберт Оппенгеймер, как человек более впечатлительный и в известной степени колебавшийся между красным и зеленым, сказал, подводя итог, что "мы делали дело дьявола". Наш великий Андрей Дмитриевич Сахаров, как известно, ценой невероятных усилий добился запрещения ядерных испытаний в трех сферах и впоследствии ушел из атомной науки в правозащитное движение, мужественно выдержав многолетние издевательства властей...
Папа, тоже всю жизнь отдавший науке (весьма специфической!), изобрел для моего "муравейника" способ и устройство для поджигания ядерной реакции без тех сложных американских штучек, похищенных Фуксом и другими шпионами, работавшими из принципа "равновесия систем". Его приборчик назывался зажигалкой и внешне был похож на самую заурядную зажигалку, которой пользуются миллионы курильщиков. Все очень просто: вы нажимаете на рычажок, но вместо пламени зажигалка выдает мощный импульс, который на расстоянии включает механизм вбрасывания в заполненный плутонием "муравейник" иглы с источником нейтронов. Вот они-то, эти вброшенные в муравейник-реактор дополнительные нейтроны, и поджигают ядерную реакцию во всем муравейнике! Без Папиной Идеи мой "муравейник", начиненный ядерной взрывчаткой, в лучшем случае разваливался бы на куски от перегрева, - Папина зажигалка превращала "муравейник" в оружие!
Грустно об этом рассказывать, но, как говорится, из песни слова не выкинешь. Так получилось, что один из образцов доведенной до совершенства зажигалки, оформленной в титановом корпусе, после какого-то банкета оказался в кармане его пиджака. Придя домой, Папа, как обычно, небрежно повесил его на спинку стула в кабинете, а сам лег спать. Ночью ему стало худо, прихватило сердце. Софья Марковна вызвала "скорую" из спецполиклиники, приехала Ольга Викторовна с бригадой кардиологов. И пока врачи возились с Папой, лежавшим в спальне, Софья Марковна, изредка, чтобы успокоить нервы, любившая выкурить сигаретку из его пачки, достала из кармана пиджака, висевшего на спинке стула, пачку сигарет и зажигалку, но не обычную зажигалку, а зажигалку. И, едва нажала на рычажок, как повалилась без чувств. Врачи возились с Папой, а в соседнем со спальней кабинете умирала от глубокого поражения мозга Софья Марковна...
Папу вывели из кризисного состояния, но когда заглянули в кабинет, было уже слишком поздно: врачи констатировали инсульт с летальным исходом. И никто не обратил внимания на самую обыкновенную, правда, в титановом корпусе, зажигалку. На нее обратил внимание я, так как знал, что это за "игрушка". Сказал Гале. Сразу стало ясно: фиксирующая кнопка была отжата! Значит, зажигалку положил в папин карман не сам Папа, а кто-то другой! Мы глядели друг на друга в полном замешательстве: кто бы мог это сделать?! На всякий случай, со всеми предосторожностями, чтобы не оставить на корпусе зажигалки лишних следов, мы завернули ее в носовой платок и решили вычислить того, кто сделал это дьявольское дело... Да, экспертиза выявила отпечатки пальцев - наших и еще чьих-то. Но Галя вдруг, к моему удивлению, прекратила наше дальнейшее расследование. Может быть, догадалась, чьих рук это дело, а может, просто измучилась: болезнь Папы, смерть мамы, еще и это... Она запретила мне даже заикаться об этой злополучной зажигалке, но заключение экспертизы спрятала среди самых ценных своих документов. Я же дал себе слово, что раскопаю эту историю...
Папа так и не узнал, а теперь уже никогда не узнает, отчего на самом деле скончалась Софья Марковна - от им же изобретенного оружия...
Папа был, прежде всего, ученым, материалистом до мозга костей. Однако и его, как и многих других ученых, работавших на "оборонку", все же мучили сомнения, угрызения совести, хотя это выражение весьма приблизительно передает состояние Папы, когда на него "находило" - некое подобие меланхолии, вроде бы беспричинной грусти, мрачной задумчивости. Однажды, уже совсем недавно, когда он читал в журнале "Знамя" знаменитые "Воспоминания" Сахарова, вдруг позвал нас в кабинет и прочел вслух одно место. Поразительное откровение! Андрей Дмитриевич писал о некоей "психологической установке", которая руководила его действиями даже тогда, когда он по идейным соображениям все дальше отходил от официозной линии. В частности, он придумал идею, как эффективнее использовать "большие", то есть термоядерные, устройства в военных целях, и предложил морякам гигантскую торпеду, которая разрушала бы вражеские порты вместе со всем населением города. Когда он высказал идею одному нашему контр-адмиралу, тот с отвращением отверг ее как "людоедскую". Андрей Дмитриевич "устыдился и больше никогда ни с кем не обсуждал своего проекта". Это признание Сахарова я запомнил дословно.
Так же как и Сахаров, Папа был озабочен результатами своей деятельности, но та "психологическая установка", о которой писал Сахаров, была у Папы, видимо, значительно сильнее, чем у Андрея Дмитриевича. Разработка новых, все более мощных и эффективных способов и устройств для уничтожения "живого материала" в последние годы стала самоцелью большинства ученых, работавших вместе с Папой. Почти полностью прекратилось финансирование его института, когда Папа придумал (в развитие идеи зажигалки) свою, можно сказать, "лебединую песню" - устройство, работающее по принципу "схлопывания" под зашифрованным названием "КОНТУР". И добился встречи с президентом! И хотя давным-давно исчезла опасность "приливных волн" Мао Цзэдуна, отодвинулась реальная опасность глобальной термоядерной войны, практически никто не угрожал обескровленной и разграбленной изнутри России, идею Папы горячо поддержали и деньги на первый этап создания "КОНТУРА" выделили. И "КОНТУР", первый и, надеюсь, последний образец, был изготовлен и испытан! Причем весьма успешно! Что вызвало у Папы сначала бурную радость, а потом повергло в глубокое отчаяние... Думаю, те поразительные откровения Андрея Дмитриевича Сахарова, которые Папа прочел нам вслух, были для него неким высшим самооправданием, но - ненадолго...)
Как велел доктор Герштейн, думаю о душе. Трепанация действительно опасная штука. Лучше перетерпеть, но сохранить душу. После обследования, как ни странно, мозги стали работать лучше. Появляются мысли. Например, думаю, что, помимо материальной сущности, живых объектов и неживых, в природе имеются как бы матрицы, формы, структуры, парящие нигде, в некоем неуловимом, энном измерении. Они - как ловушки, ждут своей добычи. И как только возникает материя той или иной сущности, так тотчас эти формы проявляются и втягивают в себя материю. Возможно, это раздельное существование формы и материи длится неизмеримо краткий миг, ибо, в принципе, материя и форма (структура) не могут существовать отдельно друг от друга. Иначе следовало бы признать существование всемирного ДУХА, БОГА, ТВОРЦА МАТЕРИИ, а это - на мой нынешний взгляд абсурд. И все же, откуда эта ВСЕМИРНАЯ гипотеза о первичности ДУХА и вторичности МАТЕРИИ?! Все религии стоят на этом, а религии это не какие-то абстракции, это сконденсированная философия народов - от нуля до нынешнего состояния...