Он уже оправился и выглядел вполне прилично. Челюсть была на месте, но, увидев меня, он на всякий случай прихватил ее рукой.
- Майор, мне нужна срочно машина в монастырь. Там раненые люди.
- Санитарная еще вчера послана в Кулунду, остальные не исправны.
- Дайте дежурную машину части.
- Это в компетенции командира части. Я не командую строевыми машинами.
И тут мне захотелось еще раз влепить по этой роже. Я уже размахнулся для удара, как майор резво откинулся назад и скрылся за дверью.
- Псих, идиот, - вопит он.
- Я тебе весь дом разнесу, сволочь.
- Я сейчас вызову патруль.
- Чихал я на твой патруль.
Два раза я пытался высадить дверь, но к сожалению она открывалась в сторону лестницы.
- Если еще раз увижу тебя, разворочу всю харю, - ору на всю лестницу.
Пришлось убираться ни с чем..
Прошел по дороге в сторону монастыря километра полтора, когда меня настигает газик. Из него выскакивает капитан с повязкой "патруль" и три солдата со штыками на ремне.
- Борис Дмитриевич, стойте. Начальник патруля, капитан Синицын.
- Синицын? Что то я о вас слышал. Ага, вспомнил. Маргарита Андреевна о вас тепло отзывалась.
Капитан смешался.
- Извините, но за хулиганские действия, мне приказано задержать вас и отправить на гауптвахту.
- Капитан, там, в монастыре ранены люди, они нуждаются в моей помощи, если вы меня задержите, некоторые погибнут...
- Я получил приказ.
- Иди, ты..., я то думал друзья Риты, мои друзья, а ты... оказался такой же.
Я повернулся и пошел по дороге дальше. Но тут кто то ударил меня в спину, повалил и солдаты заломили руки.
Сижу в окружении солдат на заднем сидении газика и с отвращением думаю о том, что произошло. Как же я не смог уберечься, сорвался на этом мерзавце, теперь из-за меня погибнут люди.
Второй день на "губе". Дверь камеры открылась и появился полковник Семененко.
- Борис Дмитриевич, вот так встреча. Сегодня утром, когда мне доложили о том, что вы здесь, я не поверил...
- Меня посадили вчера, когда я узнал, что в монастыре произошло несчастье, транспорт не выделили и задержали в пути.
- Знаю, знаю, - морщится полковник. - Ужасная трагедия, мы уже послали туда врачей, там действительно несколько монахинь нуждались в медицинской помощи...
- Много погибло?
- Не так уж много, человек шесть. Монастырь наполовину разрушен, очень все скверно.
- Так долго меня здесь будут держать?
- Я разобрался во всей вашей истории, ошибка вышла. Вы никого не побили, дверь не сломали, ну а то, что ругались матом и грозили кому то рожу разбить, так кто у нас из нетрезвых этого не делает.
- Я был трезв. На работе не пью.
- Похвально, однако о том, что вы были пьяны свидетельствуют несколько человек.
Не срывайся, осторожно.
- Мне можно идти?
- Идите, Борис Дмитриевич, идите. Извините нас, если что...
В мед пункте рев.
Надежда плачет на плече.
- Сволочи, это они нарочно.
- Мне наверно надо все же идти в монастырь.
- Не ходите, доктор, нас по радио предупредили, что дорога на монастырь перекрыта, там стреляют кассетами... с иглами.
Врывается Вера.
- Доктор, вы уже здесь. Знаете новость. Сегодня было такое... такое.
- Не томи, говори.
- На разводе, перед всей частью, Маргарита Андреевна влепила пощечину капитану Синицыну. Все стояли как немые, никто слова не сказал, даже командир части. Потом, Маргарита Андреевна сказала ему "подлец" и ушла.
- Вот почему они поспешили меня сегодня выпустить. Что же все таки твориться в монастыре?
- Не знаем, сведений нет.
Прибежал дед Тимофей.
- Я так и знал, что долго держать не будут, попался мне этот лейтенантик... Павлов, я ему прямо все и выложил. "Пьянь, говорю, паршивая, хорошего человека сгубить хотите, да я ваши сраные казармы сожгу, если хоть ногтем заденете..." Он от меня как заяц по кустам удирал.
В приемную стал набираться народ. Все обсуждали происшедшее, а воинственный дед Тимофей призывал всех на баррикады.
Вечером пришла уставшая Рита.
Она молча прижалась ко мне и затихла.
- Тебе здорово досталось..., - тихо говорю ей.
- Досталось. Полчаса тому назад приезжал в школу полковник Семененко, пытался сделать мне внушение...
- Это за пощечину?
- За нее. Всегда чего то боялась, а сегодня вдруг... наорала на него.
- Как же ты набралась храбрости, прийти на развод и сделать такое?
- Сама не знаю.
- Как теперь Синицын переживет такое?
- А мне наплевать.
- Ты у меня останешься?
- Да.
Опять у командира части. Сегодня он в хорошем настроении.
- Ну, доктор, у вас столько защитников, не ожидал. А девушка то, так влепила при всех капитану, что похоже тот свихнулся. Самое удивительное, многие офицеры и гражданские заступились за вас.
- Наверно, со мной поступили весьма несправедливо и все это поняли.
- А вы считаете, что бузить это справедливо?
- Разве при последнем разговоре с вами, вы почувствовали, что я пьян?
- Не похоже...
- А мне полковник Семененко сказал, что я был пьян, меня за это и посадили...
- Может вы после меня, того... напились.
- Нет, после вас мне хотелось опять набить рожу майору Молчанову, ведь вы послали меня к нему.
- Не дал машины, стервец?
- Нет.
Как будто не знает. Полковник улыбается, словно съел поросенка.
- Не сердитесь, доктор, ваш арест и так взбудоражил весь полигон. Я уже дал нагоняй Молчанову и остальным. Давайте поспорим, я отгадаю зачем вы ко мне пришли?
- Опять на пол литра, согласен.
- Вам надо съездить в монастырь.
- Правильно. Пол литра с меня, но так как вы задолжали мне в тот раз, то мы в квите. Машину дадите?
- Нет.
- Почему?
- Мы получили с полигона номер два, где запускают ракеты, заявку на использование нашей территории, теперь этот район, где дорога к монастырю, весьма опасен.
- Но почему этот район, ведь это же малая часть полигона.
- Это кассетное оружие и его радиус действия непредсказуемый.
- Когда же можно будет совершить поездку в монастырь?
- Дня через два.
Сегодня в клубе танцы. Рита, Вера и я пришли в самый разгар вечера.
- Разрешите вас первой пригласить на танец, - шутливо обращаюсь к Вере.
Та важно кивает головой и подает мне руку. В этот момент кто то останавливается передо мной и преграждает путь.
- Доктор, пойдемте ко мне домой, у меня жена...
- Лейтенант Круглов?
- У меня жена рожает...
Эта тяжелая ноша врача, делать свою работу в любое время суток.
- Вера, извини, первый танец не получился. Беги к Надежде пусть она возьмет все что нужно для родов, она знает что... и идет в дом к лейтенанту Круглову.
Верка улетучивается.
- Я пойду с вами, доктор, - умоляюще смотрит на меня Рита.
- Пошли.
Мы почти бежим за лейтенантом.
- А чего вы в госпиталь не обратились? - на ходу спрашивает Круглова, Рита.
- Да ну их. Им же все надо исследовать. Ребенка бы продержали целый месяц в палате, взяв у него столько анализов и крови, что нормальный бы человек не выдержал. Я хочу, чтобы у меня было все спокойно.
Пришла Надежда с саквояжем и тут же начала командовать, выпихнув мужиков на лестницу, потом начала готовить роженицу, изуродованное животом, юное создание.
- Потерпи, Клавочка, сейчас, все будет хорошо.
Рита прижалась к стенке и испуганно смотрит на все процедуры. Клавочка начинает кричать...
- По тужься, родная, по тужься, - ласково просит Надежда.
Женщина воет. Наконец показался плод и мы с Надеждой принимаем его. Я поднимаю его за ноги и даю ему шлепка, тот час же по комнате раздается детский плач...
Рита все никак не может успокоится.
- Это же так удивительно, на моих глазах родился человек.